Александра Сашнева - Тайные знаки
— Ну что? Не нужны мы ни Максу, ни Андрэ, — перебил ее мысли Поль. — Они по своим разным делам поехали. А до нас никому дела нет. Да?
Он обернулся, ища сочувствия.
Но Марго рывком поднялась на ноги. Злая.
— Что ты сделала с рукой? — сочувственно спросил Поль, только теперь заметив ее странные гримасы. Но и сочувствие Поля было какое-то. Лучше бы он не сочувствовал.
— Упала и ударилась, — буркнула Марго.
— А-а… Вывих, наверно.
— Наверно. Давай чего-нибудь выпьем… Пойдем в кафэ. Мне надо позвонить Жаку. Выпьем, позвоним и поболтаемся по улицам. Все равно сегодня уже ничего не надо делать. А Лео меня вчера так припарил! Так припарил!
— Давай, — согласился Поль. — А что Лео? Что он такого сделал?
Поль медленно оторвал широкий зад от бордюра. Потом наклонился, чтобы поднять рюкзачок. И Марго больше всего хотелось пнуть его под зад.
— Копуша! — выругалась она и медленно поплелась вдоль домов на северо-запад. — Ты же вчера был у Аурелии! Я видела твою машину у калитки.
— Ну был, — согласился Брат. — Но все было, как обычно. Они о чем-то ругались с Лео. А о тебе ни слова не было сказано. Моя сестра сказала, что Лео нажрался и выстрелил из револьвера. Он хотел застрелиться, но Аурелия отобрала у него оружие.
— Аурелия?! — удивилась Марго. — Она так сказала?
— Ну да! А что?
— Нет, — покачала Марго головой и усмехнулась. — Ничего. Просто. Странно, что ей удалось его отговорить от этой мысли!
— Как-то они умеют договориться. Да пошли они к черту! Гонят друг га друга, а все равно потом обнимаются. Они оба — ненормальные. И слава богу, что они нашли друг друга! Представляешь, если бы с кем-то из них пришлось бы жить нормальному человеку?
— Ну… — Марго неопределенно дернула плечом.
— Да… Еще она говорила, что ты хочешь переехать. Ну в общем, поменять квартиру. Это правда?
— Да, — кивнула Марго. — Похоже на то.
Они зашли в кафе, и Марго незаметно для себя выхлестала полтора литра пива.
И ее повело. Она решила, чтонадо позвонить Жаку и сказать все, как есть. А там…
— У вас можно позвонить? — спросила Марго у бармена.
— Да. Около туалета кабинка, — сообщил розовощекий парень, протиравший любовно стаканы.
Марго рванулась к кабине.
Она по памяти набрала номер Жака и приготовилась к худшему.
К тому, что Жак будет орать на нее, что он бросит трубку и пошлет куда подальше. Но ничего этого не произошло. Длинные гудки были ответом Марго и в галерее, и в квартире. А номера мобилы не было.
— Ты чего мечешься? — спросил Поль, когда она вернулась за столик.
— Так. Хотела дозвониться Жаку, но… его нигде нет. Пойдем отсюда. Меня тошнит.
— Перебрала? Так быстро?
— Поль! Ну какой ты! — Марго поморщилась и подумала. — «А может быть Жака уже арестовали?» — Ну какой? Какой?
— Буквальный! — подобрала слово Марго.
— Это плохо?
— Это иногда бесит, — вздохнула она и побрела к выходу из кафе.
Они неторопливо фланировали в сторону Ги Моке, специально петляя по улочкам. Они уже миновали Сакрэ-Кер, и Марго нарочно поднялась по узкой крутой лесенке, которая выводила на площадку, за которой была другая лестница — с черным чугунным человеком в стене. Она была очень удивлена увидеть надписи, сделанные кем-то на стене рядом с черным человеком:
«Голем» и «аненэрбе».
Марго оглянулась.
Поль (бестолковый, неловкий, занудный Поль) спустился на тенистую площадку и остановился, облокотившись о перила. Из под его кеда вывернулся маленький камешек и покатился по наклону площадки, на которой стояла Марго. За спиной Брата Поля шла женщина с двумя рыжими собаками. Она удалялась наверх по второму маршу лестницы. Угол был так крут, что казалось, будто ступеньки ведут в небо. Белое облако осторожно выглянуло из-за верхней площадки. Женщина и собака достигли конца лестницы и, сделав несколько шагов, исчезли.
— Правда, похоже на живую картину, — улыбнулась Марго, уступая порыву сочувствия. — Кажется, они исчезли в небе.
— Я не видел. — сказал грустно Поль и поправил очки. — Все проходит мимо меня.
Марго с сожалением улыбнулась. Или свет так упал, или сама Марго как-то по-другому посмотрела на Брата Поля — он показался таким беззащитным, что стало жалко его и неловко за то, что никак (ну никак!) невозможно его полюбить.
Поль, не меняя интонации, не меняя позы, начал долгое выступление. Начал так, будто собрание уже давно началось, и все внимательно его слушают.
— Но я не могу поверить тебе. Не могу поверить ни тебе, ни Аурелии, ни Лео, ни Андрэ. Я слушаю вас и мне очень досадно, что со мной не бывает ничего такого. Я не могу видеть во сне замки, в которых никогда не был. Я не могу попасть в «Дартс» после дозы анаши. Я не могу мячом наколдовать ничью смерть.
— Ты думаешь, Аурелия — специально? — взволновалась Марго. — Мне кажется она просто очень обиделась. И все случилось само. Просто я заметила, когда обижаешь кого-то незаслуженно, то открываешь какой-то шлюз в пространстве, и оттуда на тебя направляется огромная неконтролируемая сила. Может быть, этот человек тот и не хотел бы никого наказывать, может быть, он давно простил, но от него это уже не зависит! Понимаешь? Это, как бомба. Ничего не сделать, если она уже летит вниз. Понимаешь? Кто-то невидимый не любит, когда людей обижают ни за что! Очень не любит!
— Почему тогда меня все обижают? — спросил Поль, обиженно кривя губы.
— А вот и подумай, обижают ли тебя? Или ты хочешь, чего-то больше, чем стоишь? — жестко сказала Марго. — Если бы тебя обижали на самом деле, то твоих обидчиков уже давно бы переехал трамвай. Может быть, ты сам делаешь что-то не так? Вот скажи, знаешь ты о каком-то случае, когда за тебя кого-то наказали?
— Нет. Я знаю только, что Аурелия очень была обижена на мать, когда та отругала ее за порванные колготки. И на следующий день родители разбились.
— Вот видишь! Значит мать была несправедлива к Аурелии! Если бы наказание было справедливым, никакой мяч, никакое колдовство не могло бы ей повредить! Я не верю, что Аурелия так сильна, что может убить сама! Понимаешь?
— Понимаешь? — передразнил Марго Брат Поль. — Ничего я не понимаю! Я не верю! Я же сказал! Я в вас не верю! Вас всех не существует.
— Почему? — Марго перелезла обратно на лестницу, притронулась осторожно к волосам Поля и тут же отдернула руку. — Ой!
Голова Брата Поля была жесткая и пустая. Он отвернулся и побрел вниз. И Марго увидела, что вся полнота Поля собрана внизу. Поэтому он все время и говорит и думает о сексе, потому что сила его живет там. Вот удивительно! Будто Аурелия и ее брат нарочно были собраны с точностью до наоборот.
Целый лестничный пролет Поль преодолел молча, а потом обернулся и сказал:
— Что «ой»? Тогда мне придется признать, что я обделен чем-то, что доступно другим. Что я слепой или глухой. Но даже глухие могут выучить язык по губам, пользоваться жестами, а я — нет. Что вас всех кто-то охраняет, черт или бог, кто вас разберет, а у меня нет шансов! Нет? Да? Но это нечестно! Честно говоря, я думаю, что мне даже LSD не поможет. Но все равно хочу попробовать! Это мой последний шанс или сойти с ума или…
— Поможет! — возразила Марго и, схватив Поля за руку, развернулась в обратную сторону. — Давай сходим на Сакрэ. Давай прямо сейчас!
Поль остановил ее.
— Нет. Там сейчас никого нет. Глупости!
— Да, ты прав.
Они прошли целый квартал молча, и Мар время от времени разглядывала покалеченную руку. Разглядывала и обдумывала историю Аурелии и свою историю. Иногда воспоминания так далеко отодвигаются за ворохом обычных дел, что не вспомнишь, были ли они и с тобой ли они были. А иногда обваливаются, словно ворох, стоит потянуть за кончик одно из них. Около симпатичного белого домика была клумба с красивыми розовыми цветами. Они чудесно пахли и напоминали бабушкину клумбу с флоксами. Верка лежала иногда на покрывале возле этих флоксов и загорала. Почти взрослая, в раздельном купальнике, Верка нежилась под солнцем часами. Листала цветные журналы, присланные из-за границы одной из подружек. Иногда они загорали с подружками. И они вместе рассматривали журналы. В этих журналах были коммиксы, реклама сумочек, трусиков и лифчиков, прокладок и тампаксов. Верка с подружками долго обсуждали, что это такое и зачем. А Лизонька? Она еще была мала тогда. Пока ее больше волновали шмели, песочни и жестяные грузовики. Она не понимала, о чем так взволнованно шепчется Верка с подружками.
Она думала тогда, что мир будет вечно таким же. Что только ветер, дождь, солнце, луна или бабушка будут властвовать жизнью. Но бабушка потом умерла.
— А знаешь, около дома моей бабушки за кустом флоксов была бездонная дыра, — сказала Марго Брату Полю, забыв, что тот не понимает таких глупостей. — В эту дыру весь дом бросал помои и мусор, но дыра все равно оставалась бездонной. Сколько туда не лей и не кидай — на следующий день там снова оказывалась аккуратная песчаная воронка.
