Дмитрий Петров - Нелюдь
Хельга вновь промолчала.
— Ну, хорошо, — Скелет передернул затвор пистолета и скомандовал Хельге: — Иди из машины. И руки держи естественно за спиной, чтобы никто ничего не заметил. Крикнешь — убью на месте.
Было уже половина одиннадцатого вечера, и возле подъезда никого не было. Оставалось надеяться, что никто из соседей не встретится на лестнице.
Геннадий и Скелет, держа под руки Хельгу, быстро вошли в парадную. Они скрылись, и я остался один на один с санитаром. Теперь я уже не боялся и не был так сильно растерян, как прежде.
Санитар смотрел мне в затылок ненавидящими глазами, я это чувствовал. Подумав, что он может напасть на меня, я повернулся к нему, но тут же понял, что опасения мои напрасны. Он был совершенно деморализован. Глаза его еще плохо видели, лицо раздулось от воздействия сильной порции газа и от удара по нему ногой Скелета.
Василий сидел и держался рукой за бок, при этом дыхание его было хриплым и прерывистым.
Прошло две или три минуты. Я напряженно ждал развития событий. Может быть, в квартире Хельги сейчас есть кто-то из ее дружков? Сейчас я уже не был ни в чем уверен…
Только в эти минуты до меня стало доходить, какой ужасной опасности я подвергался. Само знакомство с этой женщиной уже вселяло в меня страх. Ведь от нее было можно ожидать чего угодно.
А уж о том, что час назад я был на волосок от смерти, причем скорее всего мучительной — это не выходило из моей головы.
Говорят, что фантазия — это дар Божий. Наверное, это действительно так, но иногда обладать фантазией и богатым воображением весьма неприятно. Когда я сидел в машине, у меня не выходила из головы ужасная и мерзкая картина. Я представлял себе, как мучительно умираю на полу той операционной. Меня убивают те амбалы, я корчусь в предсмертных судорогах, ползаю по полу, а надо мной стоит Хельга и за всем этим наблюдает.
В агонии я поднимаю к ней взгляд и сталкиваюсь с амебиными рыбьими глазами той, которую считал своей возлюбленной… Вижу, как внимательно и беспристрастно она наблюдает за моими страданиями и концом…
Не дай Бог, это теперь будет мне сниться по ночам…
Вернулся Геннадий. Он открыл дверцу машины и сказал:
— Все в порядке. Скелет прислал меня, чтобы я помог вам подняться в квартиру.
— Он же хотел сам спуститься, — сказал я, разлепляя запекшиеся губы.
— Он подумал и решил, что нельзя оставлять меня один на один с этой тварью, — мрачно улыбнулся Геннадий. — Может быть, он и прав. В данном случае мне не стоит так уж доверять. Я могу вырвать ей глаза в любую минуту.
Мы вытащили Василия из машины и пошли наверх. В квартире Скелет уже устраивался со всеми удобствами. Он привязал Хельгу к креслу в гостиной и теперь закручивал последний узел, накрепко приторачивая ее как следует.
— Давайте сюда и этого, — бросил он нам, указывая на второе кресло, напротив первого.
Когда оба были привязаны, Скелет пригласил нас с Геннадием на кухню. Так вышло с самого начала нашей «операции», что он стал нашим командиром, руководителем и мы оба беспрекословно подчинялись ему. Даже спесивый Геннадий признал его авторитет. Еще бы, если бы не Скелет, мы никогда бы не добрались до этих сволочей…
Но Скелет не собирался останавливаться на достигнутом. Он был последовательным человеком, а к тому же имел некий деловой азарт.
Мы сели на кухне вокруг небольшого стола, и Геннадий огляделся. Он увидел картинки с видами Петербурга на стенах, увидел красивый цветок в горшочке на окне и криво усмехнулся:
— Никогда бы не подумал, что так может выглядеть злодейское логово.
— Это не просто логово, — возразил Скелет. — Логово у них было, скорее, в морге… А тут — змеиное гнездо. Тут живет змея. А змеи ведь, как известно, очень чистоплотны и любят порядок.
— Так вот отчего она устроила себе такое уютное гнездышко, — пробормотал Геннадий Андреевич, и кулаки его, лежавшие на столе, непроизвольно сжались. Я подумал, что он не преувеличивал, когда говорил, что способен убить Хельгу в любую минуту…
Скелет небрежным жестом открыл холодильник и заглянул в него.
— Полный набор деликатесов, — сказал он. — Крабы, икра, ветчина… Ба, да икра даже двух сортов — красная и черная… Приятно, наверное, после того, как изуродуешь и убьешь человека, покушать черной икры с крабами…
Он взглянул на побагровевшее лицо Геннадия и, чуть подумав, извинился.
— Простите, — сказал Скелет. — Я не подумал, что вам неприятно это слышать…
— Ничего, — ответил Геннадий все по-прежнему мрачно. — Вы нисколько не виноваты. Наоборот…
Скелет достал из холодильника бутылку водки «Абсолют» и стал отвинчивать пробку.
— Мы что — будем пить ее водку? — изумленно спросил Геннадий.
Он даже как будто отшатнулся от стола, откинувшись на спинку стула, подальше от этой бутылки.
— А вы что — хотите ночью идти в ближайший магазин? — спросил Скелет спокойно. Он отвинтил крышку у бутылки и добавил: — Водка — понятие абстрактное. Бутылка все равно запечатана, Хельга не пила ее еще. Я же не предлагаю вам целоваться с этой тварью.
На этот раз пришел черед мне побагроветь.
Скелет метнул в меня быстрый взгляд и сказал:
— Что-то я не в форме… Все время кого-то задеваю. Теперь вы, доктор, меня извините за бестактность.
Я промолчал. Ведь он и в самом деле был совершенно прав в своей невольной издевке. Я-то не просто целовался с Хельгой… И все равно ничего про нее не понял и чуть не погубил себя.
— Будем считать, что это боевой трофей, — улыбнулся Геннадий, доставая рюмочки из настенного шкафа.
Он не мог их сначала найти, шарил впустую, и нашел только после того, как я ему показал. Я, к сожалению, знал, где они стоят…
Геннадий понял это и покачал головой. Что он мог мне сказать? Что он мог добавить к тому, что я уже полтора часа говорил себе сам?
Мы выпили по полстакана, вероятно, это было нам необходимо. Потом Скелет закурил сигарету и сказал:
— Геннадий Андреевич! Наступает торжественная минута, приготовьтесь пожалуйста.
Геннадий удивленно поднял на него глаза и, ничего не понимая, стал ждать продолжения этой неспешной речи.
— Вы заказывали поймать и уничтожить тех подонков, которые сделали с вашей дочерью то, что сделали… Двое убиты, а еще двое сидят в соседней комнате и могут быть убиты в любое удобное для вас время. Это могу сделать я, по вашему желанию, или вы сами, если вам так больше понравится.
Скелет перевел дух и, сделав глубокую затяжку, закончил:
— Насчет глаз и их выколупывания я вам с начала ничего не обещал, вы это помните… Так что если у вас сохранилось такое желание, то можете сделать это сами. Правда, я не хотел бы при этом присутствовать, это не по моей специальности.
— Да, — после некоторого раздумья ответил Геннадий. — Да. Вы сделали все, что обещали. Я вам очень благодарен.
Скелет оскалился и потушил коротенький окурок о плоскую пепельницу с видом Кельнского собора.
— Вы не могли бы облечь вашу благодарность в материальную форму? — аккуратно спросил он.
Геннадий понял, что пришло время расчета.
— У меня деньги дома, — ответил он. — Я вам, кажется, должен десять миллионов?
— Совершенно верно, — сказал Скелет. — Вы можете съездить. Машина у Феликса на ходу.
— Что, прямо сейчас? — удивился Геннадий.
— Ну да, — весело подтвердил Скелет. — И после этого мы сразу же приступим к следующей стадии.
Я вспомнил, что говорил мне Скелет о своих планах относительно пятисот тысяч долларов. Только тогда это было совершенно призрачной и нереальной перспективой, а теперь вдруг совершенно неожиданно приблизилось и стало досягаемым. Теоретически, во всяком случае.
Вспомнил и Геннадий.
— Вы и вправду считаете, что возможно вытряхнуть вот из этих уродов пятьсот тысяч долларов? — спросил он, кивая на закрытую дверь, откуда не доносилось ни звука.
— Из этих? — презрительно покосился Скелет. — Нет, про этих я ничего такого не думаю. У них нет и намека на такие деньги. Но через них мы сможем выйти на тех людей, у которых эти деньги есть.
— Как? — спросил Геннадий. — Как вы собираетесь выйти на этих людей?
— Это мы посмотрим, — ответил Скелет задумчиво. — Кажется, вы уже убедились в моих способностях. Вы не теряйте время, уважаемый, поезжайте за моими десятью миллионами.
Геннадий встал со стула.
— Как вы думаете, отсюда можно вызвать такси? — спросил он. — Я выпил и не хочу садиться за руль, да еще не своей машины.
— Не надо отсюда ничего вызывать, — сказал Скелет твердо. — Вообще телефон этой квартиры должен молчать. Никаких звонков. Трубку не снимать, если будет звонить, и самим отсюда не звонить никуда… Эта квартира умерла. У нее нет связи с внешним миром. Понятно?
— Хорошо, — вздохнул Геннадий. — Вам виднее.
