Деон Мейер - Кровавый след
— Н-нет… знаете, не говорил. Я спросил его, чем он занимается, он ответил, что у него свой бизнес. Я спросил, что за бизнес, потому что и сам раньше был предпринимателем. Он намекнул на то, что он посредничает.
— Посредничает?
— Он, конечно, темнил, но, понимаете, сегодня все зарабатывают, как могут. Я даже не пытался вникать… Да и кто я такой, чтобы совать нос в чужие дела?
— Мистер Маршалл, может быть, вы еще что-нибудь вспомните? Может, он что-то говорил…
— Да нет… ничего такого. Понимаете, когда встречаются два автолюбителя, они говорят о машинах. А он здорово разбирался в машинах, знал историю девятьсот одиннадцатой модели. Вспомнил, как в начале шестидесятых французы были недовольны названием, поэтому «порше» пришлось его изменить, и так далее. Помню, он считал, что самой красивой была двухместная модель шестьдесят седьмого года, а мне больше нравится «каррера», поэтому мы с ним даже немного поспорили, но добродушно. У него великолепное чувство юмора, очень славный малый. Как по-вашему, что с ним случилось?
— Пока не знаю.
— А что с машиной?
— Машину мы нашли вчера вечером.
— Значит, и он где-нибудь недалеко…
Он вынул из блокнота исписанные страницы, разложил их на столе и начал записывать:
«17 октября — открыл счет. Положил 250 000 рандов.
25 октября — звонил насчет „порше“. Ездил смотреть машину.
27 октября — перечислил за „порше“ 248 995 рандов (интернет-платеж).
28 октября — забрал „порше“.
29 октября — на его счет поступило 147 000 рандов.
3 ноября — вычет в размере 1000 рандов.
9 ноября — вычет в размере 1500 рандов.
12 ноября — перечислил фирме „Хелдерберг“ 11 000 рандов (интернет-платеж).
25 ноября — пропал».
Он смотрел на свою таблицу, перечитывал записи. Между поступлением денег на счет и звонком насчет «порше» прошло восемь дней. Наверное, Дани вначале изучал рынок. Кстати, почему он заинтересовался «феррари» стоимостью более четырехсот тысяч, если на счете у него было всего двести пятьдесят? А может, он просто хотел, чтобы Марк Маршалл немного сбавил цену? Но ведь Маршалл уверяет, что Дани не торговался…
Яуберт приписал внизу: «Феррари»? Свыше 400 000? Найти продавца. Достать сентябрьский выпуск «Автомобилей». В ящике стола у Дани лежал журнал… Может, именно тот?
Подумав, он приписал еще вопросы: «Какого числа открыт счет? Сколько он положил?»
И еще: «Склад: дата аренды ячейки? Цена?»
После того как Дани заплатил за «порше», деньги списывались только два раза, через пять дней. Где была машина в промежутке?
Он снова задумался, затем записал слово «посредник» и поставил три вопросительных знака. И наконец, большими печатными буквами: «ОТКУДА У НЕГО ДЕНЬГИ?»
Таня Флинт позвонила ему, когда он ехал на склад на Солт-Ривер. Она сказала, что договорилась о встрече с представителями банка в половине третьего. Их примут в отделении на Херенграхт — именно там Дани открывал счет.
Яуберт договорился встретиться с ней за пять минут до назначенного времени у входа в банк. Потом взял блокнот, вышел из машины и направился в контору, которая вчера вечером была заперта. Тогда в ней никого не было.
За стойкой сидела цветная женщина лет тридцати с чем-то и листала глянцевый журнал. Увидев его, она отложила журнал и спросила, чем она может ему помочь. Он положил на стойку визитную карточку и объяснил, что ему нужно.
Когда он упомянул Дани Флинта, она спросила:
— 97В? — как будто у нее в голове вдруг зажегся свет.
— Совершенно верно. — Яуберт достал из кармана ключи.
— Мэри! — крикнула женщина, обернувшись через плечо. — Загадка бокса 97В разгадана!
Из-за перегородки появилась Мэри. Тоже цветная, но постарше, пухленькая, она кипела негодованием.
— Где вы пропадали, сэр? — Она оглядела его с головы до ног.
— Бокс арендовал не он, а Флинт, а он пропал, — пояснила любительница глянцевых журналов.
— Пропал? — спросила Мэри.
— Пропал без вести, — уточнила ее напарница.
— Кто же заплатит то, что причитается?
Яуберт сказал, что надлежащая сумма, вне всяких сомнений, будет выплачена.
— Мы уж собирались продавать его шикарную машину в конце следующего месяца, потому что третий платеж просрочен.
— Вы слали ему оповещения?
— Он задолжал нам еще в декабре, и мы все пытались дозвониться до него… Но он дал нам неверный номер, к телефону подошла женщина и заявила, что здесь таких нет и никогда не было. А в контракте черным по белому написано: три месяца просрочки — и вещь уходит с аукциона.
— По какому адресу вы слали извещения?
— По тому, что указан в контракте.
— Можно взглянуть?
— Это закрытая информация, — сказала Мэри, правда не слишком уверенно.
— Если вы мне поможете, то наверняка получите свои деньги, а иначе никак, — убежденно внушал ей Яуберт.
Женщина постарше подумала, медленно кивнула, развернулась и пошла искать нужные сведения. Она вернулась с заранее раскрытой папкой.
— Монте-Виста, Грин-Парк-Роуд, дом 179. А вот и номер мобильного телефона. — Она положила папку на стойку, чтобы Яуберту было видно.
Он записал адрес и телефон.
— Это дата подписания контракта?
— Совершенно верно.
Двадцать восьмого октября. В тот день Дани Флинт поехал забирать свою новую машину — подержанный «порше».
— Он приехал сюда на «порше»?
— Оставил ее у входа. — Женщина помоложе показала пальцем на то место, где стояла машина Яуберта, прямо перед входом в контору. — Я хорошо его запомнила — уж больно шикарная тачка. А он сам… лицо как у мальчишки, такой мухи не обидит, и все шутил. Он объяснил, что его гараж завален всяким хламом, придется там как следует прибраться или пристроить еще один бокс, а на это уйдет полгода.
— Значит, аренда бокса обходится в три тысячи рандов? — Яуберт ткнул в сумму, указанную внизу листа.
— Нет. Залог полторы тысячи и полторы тысячи в месяц.
— Как он платил?
— Должно быть, наличными, потому что здесь нет слипов кредитной карты.
Он посмотрел на свою таблицу. Флинт начал производить списания со своего тайного счета только третьего ноября, а Таня уверяет, что без ее ведома он брать деньги с обычного счета не мог. Потом взгляд его упал на дату 29 октября. «Вклад в размере 147 000 рандов». Добавь еще три тысячи, и получится ровно сто пятьдесят тысяч.
96
Он взял с собой на работу атлас Кейптауна, положил портфель на стол, открыл, достал сэндвичи. Пока он ел, он искал указатели на Грин-Парк-Роуд в Монте-Виста.
Новые сэндвичи оказались очень вкусными. Он ел медленно, растягивая удовольствие.
Он не мог найти ни Грин-Парк-стрит, ни Грин-Парк-Роуд. Улиц с такими названиями не было на Капском полуострове. Была Грин-стрит, Гринфилд-Креснт, Грин-Вэлли, Гринсайд… длинный список других названий, начинавшихся на «Грин», но никакого Грин-Парка среди них не было ни в каком виде.
Солгал намеренно. Иначе и быть не могло.
Яуберт раскрыл блокнот и вписал в свою таблицу новую строку. Между «28 октября — забрал „порше“» и «29 октября — на его счет поступило 147 000 рандов» он вписал: «28 октября — заплатил 3000 рандов наличными за аренду бокса на складе».
Оставалось позвонить по тому номеру, который Дани продиктовал сотруднице склада. Он ни на что не надеялся, но должен был убедиться наверняка. Почему-то этот номер внушал ему беспокойство.
Ответил женский голос. Он попросил позвать к телефону Дани Флинта.
— Как, опять? — уныло ответила женщина. — Здесь такого нету.
— Вы не знаете Дани?
— Понятия не имею, кто это такой.
— Его уже разыскивали по вашему номеру?
— Звонили с какого-то склада.
— Мадам, позвольте узнать, где вы живете?
— В Полпитерсбурге. Провинция Квазулу-Наталь.
Закончив разговор, Яуберт снова взглянул на номер. Почему он кажется смутно знакомым? Через несколько минут напряженных раздумий пришел ответ. Он открыл блокнот на первой странице. Там был мобильный телефон Тани Флинт. Номера почти целиком совпадали. Но в том номере, какой ее муж продиктовал на складе, последние четыре цифры были перепутаны.
Они молча ждали, пока сотрудница справочного отдела банка «Абса» ходила за разрешением начальства. Она должна была узнать, можно ли показать им сведения о счете. Сотрудница отсутствовала довольно долго.
Яуберт косился на Таню, которая смотрела на стену, и гадал, о чем она сейчас думает. Совсем скоро она поймет, что ее муж был лжецом и обманщиком. Скользким типом. Давал вымышленный адрес и номер телефона, врал о забитом гараже… Если начать распутывать клубок, почти наверняка они наткнутся на что-то более крупное и неприятное. Обман — всегда лишь верхушка айсберга. Он раскопает и другое. После вчерашнего взлома Таня считала, что за всей аферой стоит кто-то другой. Но Яуберт так не думал. Он не мог объяснить, зачем понадобилось вламываться к Тане на работу, да и не понимал пока, какое отношение это имеет к делу, но у него возникли кое-какие подозрения.
