Джозеф Файндер - Директор
– Ничего, если я с вами посижу? – буркнул Уиллард Осгуд.
– Мистер Осгуд! – воскликнул Мьюлдар. – Какая приятная неожиданность! Видите, – повернувшись к Нику, добавил он, – настоящие хозяева всегда держат руку на пульсе!
Не обращая внимания на Мьюлдара, Осгуд занял место во главе стола.
– «Стрэттон» продан не будет, – заявил Ник. – Его продажа не пойдет на пользу ни ему самому, ни «Фэрфилд партнерс». Мы пришли к такому выводу, внимательно изучив текущие экономические и финансовые показатели. Мы – это мистер Осгуд и я.
– Можно мне сказать? – воскликнул Мьюлдар.
– Мы упускаем уникальную возможность, – пробормотал Скотт Макнелли. – Второй такой может не подвернуться.
– Возможность чего? – спросил Ник. – Возможность все погубить?
С этими словами Ник повернулся к Стефании Ольстром:
– Прошу вас! Вам, конечно, некогда было подготовить слайды, поэтому давайте по старинке!
Стефания разложила бумаги из своей папки на три отдельные стопки.
– Действия, о которых пойдет речь, наказуемы и подпадают под действие статьи 43 закона о даче взяток иностранным должностным лицам от 1999 года, международного закона 1998 года о пресечении взяточничества и честной конкуренции, статей о мошенничестве с ценными бумагами, статьи 10 пункта «б» закона о торговле ценными бумагами 1934 года и под судебное постановление 106-5… Я еще не успела как следует ознакомиться с соответствующими разделами прецедентного права, но, конечно, нарушена статья 136-5 закона о ценных бумагах, судебное постановление 1362–1, а также… – с отчаянием в голосе продолжала Стефания.
– Благодарю вас, – перебил ее Ник. – Уверен, что общая картина уже ясна.
– Да, – буркнул Осгуд. – Дино Панетта в Бостоне сказал мне то же самое.
– Но это же нелепо! – воскликнул, то бледнея, то краснея, Мьюлдар. – Эти обвинения не обоснованы! Я протестую!
– Слушай, Тодд! – со страшной гримасой на лице рявкнул Осгуд. – Если хочешь, можешь ловить рыбу, насадив на крючок свои яйца, но я не позволю тебе губить нашу фирму! Вчера вечером я спрашивал себя о том, где я просчитался. Но, на самом деле, просчитался не я, а ты, когда игнорировал наши правила и вложил огромную сумму в микрочипы. Кто дал тебе право распоряжаться такими большими деньгами? Из-за тебя наша фирма чуть не обанкротилась! А потом ты решил спасти ситуацию, быстренько продав «Стрэттон». Хотел этими деньгами заткнуть все финансовые дыры, которые сам же и проделал? Не выйдет! Не выйдет! – стукнув кулаком по столу, громовым голосом повторил Осгуд. – Потому что ты чуть не подвел «Фэрфилд партнерс» под турецкий монастырь! Еще немного, и в наших документах начали бы рыться адвокаты из комиссии по ценным бумагам! Тодд, ты хотел поймать большую рыбу, а чуть не потопил весь корабль!
– Вы преувеличиваете, – заискивающим тоном начал Тодд Мьюлдар. – «Фэрфилд партнерс» ничто не грозит…
– Разумеется, не грозит, – ответил Осгуд.
– Ну вот и хорошо, – не зная, что и думать, пробормотал Мьюлдар.
– Не грозит, – продолжал Осгуд, – потому что мы приняли единственно правильное решение, продемонстрировав, что не имеем никакого отношения к правонарушителям. Как только до нашего сведения дошли их преступные замыслы, мы тут же сделали все возможное, чтобы прервать с ними любые деловые отношения. В том числе мы подали в суд на Тодда Эриксона Мьюлдара за злостно неправомерное поведение по отношению к остальным пайщикам фирмы «Фэрфилд партнерс». Тебе, Тодд, известно, что пай инвестора, обвиненного в таком поведении, безвозвратно отчисляется в общий капитал фирмы.
– Вы шутите! – Мьюлдар моргал так, словно ему сыпанули в глаза песком. – Это же мои деньги! Вы не можете вот так взять и!..
– Не только можем, но уже это сделали. При вступлении в состав пайщиков ты подписал такое же соглашение, как и все остальные. Помнишь, что в нем говорится о злостно неправомерном поведении и о том, что бывает с теми, кто в нем уличен? Вот так-то! Можешь опротестовать наше решение. И ты наверняка его опротестуешь. Но ведь большинство видных адвокатов обязательно потребуют от тебя авансом очень большую часть своего гонорара. А мы уже возбудили отдельный иск против тебя и твоего сообщника мистера Макнелли на сумму сто десять миллионов долларов. Судья уже обещал заморозить эту сумму на ваших счетах до вынесения судебного решения.
Лицо Скотта Макнелли побледнело, как гипсовая маска. Он сидел и механически теребил прядь волос у себя на виске. Слушая Осгуда, Ник смотрел в окно на сожженную бизонью траву и внезапно заметил, что из обугленной земли проклюнулась молодая зелень.
– Это полное безумие! – хрипло завизжал Тодд Мьюлдар. – Вы не имеете права! Я не позволю с собой так обращаться! Извольте относиться ко мне с уважением! Я полноправный пайщик в «Фэрфилд партнерс», а не какая-нибудь камбала у вас на крючке!
– Это точно, – повернулся Осгуд к Нику. – Камбала – хорошая, вкусная рыба, а Мьюлдар – грязная, вонючая мокрица.
– Действительно, – пробормотал Ник. – Кстати, должен сделать еще одно заявление. Теперь, когда «Стрэттон» спасен, я ухожу в отставку.
– Что? – воскликнул ошеломленный Осгуд. – Что вы сказали?
– Боюсь, что в ближайшем будущем в моей личной жизни произойдут существенные перемены, и мне не хотелось бы, чтобы «Стрэттон» впредь каким-либо образом был связан с моим именем.
Все собравшиеся за столом были поражены не меньше Осгуда. Стефания Ольстром сокрушенно качала головой.
Ник встал и крепко пожал Осгуду руку.
– «Стрэттону» и так немало досталось. В официальном заявлении об уходе я укажу, что увольняюсь по собственному желанию, чтобы проводить больше времени с семьей. Что, на самом деле, чистая правда, – подмигнув Осгуду, сказал Ник. – Счастливо оставаться!
Ник встал и решительным шагом вышел из зала. Впервые за очень долгое время у него было доброе расположение духа.
Марджори Дейкста плакала, глядя, как Ник собирает семейные фотографии в рамках. Телефон разрывался, но она не поднимала трубку.
– Не понимаю, – всхлипнула Марджори. – Не можете же вы вот так взять и просто уйти!
– Конечно, не могу. Я все вам объясню, – сказал Ник, вытаскивая из нижнего ящика стола стянутую резинкой пачку записок от Лауры. – Но найдите мне сначала какую-нибудь коробку!
Марджори отправилась за коробкой и по пути подняла телефонную трубку. Через мгновение она уже была в кабинке Ника.
– Мистер Коновер, – нахмурившись, сказала она. – У вас дома происходит что-то неладное.
– Все в порядке. Я отправил туда Эдди.
– Видите ли, я только что разговаривала с какой-то женщиной – Кэти или Кэсси, я не разобрала. Она говорила очень быстро, словно чем-то очень испуганная. Она просила вас как можно скорее приехать домой… Мне все это очень не нравится!
Уронив фотографии в рамках на стол, Ник бросился к двери.
20
Пока Ник бежал на стоянку, он позвонил домой, но никто не поднял трубку.
Очень странно! Ведь Кэсси только что звонила из его дома! И что она вообще там делает? А где дети? Они уже должны быть дома и собирать сумки и чемоданы в поездку! Они же спят и видят Гавайи!
Допустим, Лукас редко берет дома трубку, но Джулия-то могла бы и ответить! Она обожает болтать по телефону! А Кэсси? Позвонила и куда-то пропала! Очень странно!
Надо позвонить Лукасу на мобильный телефон!
Ник не помнил наизусть номер сына, потому что звонил ему нечасто.
Мчась бегом по стоянке, Ник лихорадочно искал в памяти телефона номер сына. Навстречу ему попались какие-то работники «Стрэттона» и вежливо с ним поздоровались, но Нику было не до приветствий.
Наконец Ник нашел номер Лукаса и нажал кнопку.
Телефон звонил, но Лукас не отвечал.
«Давай же! Отвечай! – мысленно уговаривал сына Ник. – Я же говорил, что заберу у тебя телефон, если ты не будешь мне отвечать!»
Через некоторое время раздался записанный на автоответчик обычный раздраженный голос Лукаса: «Говорит Люк Коновер. Оставьте мне сообщение после звукового сигнала…»
Ник сунул телефон в карман. Сердце его бешено колотилось. Нащупав брелок с ключами от машины, Ник нажал кнопку, подбежал к автомобилю, открыл дверцу, плюхнулся на водительское сиденье и завел двигатель.
С ревом маневрируя к выезду со стоянки, Ник позвонил на мобильный телефон Эдди Ринальди, но не получил ответа и от него.
– Ее здесь нет! – сказал по телефону Рой Багби. – Мы с полицейским нарядом у нее дома, но ее нет!
– Она дома у Коновера! – крикнула в трубку Одри. – Там утечка газа!
– Что?!
– Я туда еду! Ты тоже езжай туда! И вызови пожарных!
– Откуда ты знаешь, что она у Коновера?
– На станции сработала газовая сигнализация, и оттуда позвонили к Коноверу домой. Она подняла трубку. Скорей туда, Рой! Скорей!
