Черное солнце - Джеймс Твайнинг
— Ты что, оглох? — накинулся Гехт на все еще сидевшую на корточках Витюшу. — А ну иди работай!
— Ах ты, сволочь! — вдруг завопил Том, наваливаясь на Арчи и ударяя его коленом в живот. — Это ты во всем виноват. Из-за тебя нас обоих убьют!
Арчи отчаянно дергался, стараясь выбраться из-под Тома; он выгибал спину, словно борец, пытающийся разорвать захват.
— Если кто виноват, так это ты, — кричал он, — я уговаривал тебя остановиться!
Гехт повернулся к ним, на его лице застыло полнейшее безразличие.
— Очень скоро у вас будет полно времени для возни.
Он сделал шаг вперед и положил руку Тому на плечо, чтобы оторвать его от Арчи. Том резко повернулся и впился зубами в мясистый треугольник между большим и указательным пальцами. Гехт взвыл от боли.
Витюша между тем зашла за спину охраннику, который внимательно следил за возней. Тщательно прицелившись, она изо всех сил ударила его по затылку. Он крякнул и рухнул на землю.
Услышав это, Гехт резко развернулся, прижав окровавленную руку к груди, а другой пытаясь выхватить пистолет. Лежа на земле прямо перед ним, Арчи выбросил вперед ногу и попал ему по руке. Гехт выронил пистолет, и он со звоном отлетел в сторону. Рыча, словно подстреленный зверь, Гехт бросился на Витюшу и, преодолев разделявшее их расстояние за долю секунды, обрушил ей на голову мастерски выверенный по силе и точности удар.
Поверженная Витюша сумела все же нанести ответный удар — она лягнула его в пах, и он, взвыв от боли, тяжело опустился на пол, но тут же заметил невдалеке свой тускло поблескивавший на полу пистолет и попытался подползти к нему на четвереньках.
Заметив это, Том с огромным трудом поднялся на ноги, цепляясь чуть ли не зубами за стену, и, изловчившись, прыгнул Гехту на спину, опершись на раненую руку, от чего из глаз у него посыпались искры. Усилия Тома были напрасны: Гехт легко сбросил его на землю и продолжал ползти к своему пистолету. Но время было выиграно: Витюша успела вскочить на ноги и в последний момент выхватила пистолет прямо из-под руки Гехта.
Она шагнула к Гехту, чьи глаза по-прежнему пылали ненавистью, и наставила на него его же пистолет, дуло которого оказалось в нескольких сантиметрах от носа хозяина. Затем молниеносным движением сверху вниз она ударила Гехта рукояткой по темени. Он уткнулся лицом в земляной пол.
— Боже, как я рад тебя видеть, — проговорил Том, пытаясь отдышаться.
— А ведь мы просили вас не соваться в шахту. — Улыбнувшись, она вытащила из ножен на щиколотке нож и разрезала путы, освободив его руки.
— А где ты раздобыла этот прикид? — спросил Арчи, когда она присела рядом с ним и одним ударом разрезала импровизированные наручники.
— Один из подручных Фельца решил отлить, но оказался слишком близко от меня, а это рискованно. — Она снова улыбнулась. — Слава Богу, размер подошел.
— А как вы узнали, что мы здесь? — спросил Том.
— Я-то нет, а вот Доминик догадалась, что вы должны быть здесь. Сказала, что вы оба не устоите перед соблазном. Вам, можно сказать, повезло, что она так хорошо изучила вас обоих.
— А где она? — Том поглядел вокруг с тревогой и надеждой, как будто ожидал, что она прямо сейчас и выскочит из темноты. — Ведь с ней все в порядке, так?
— Она пошла назад, к дому того старика, — позвонить в ФБР по номеру, который ты ей дал. Сказала, что вроде бы видела там подведенный к дому телефонный провод. Ладно, давай выбираться отсюда.
— Погодите, — твердо сказал Том, останавливая Витюшу и Арчи, — мы не можем так это оставить. Стоит только Фельцу выбраться отсюда вместе с захваченным ураном, мы о нем не услышим до того момента, когда будет слишком поздно.
— Ты прав, — кивнул Арчи, — но ведь нас только трое, а их там больше двадцати. Что ты думаешь предпринять?
Наступила пауза, во время которой Том лихорадочно обдумывал варианты. В конце концов, взглянув на распростертое на земле мощное тело Гехта, он воскликнул:
— Детонатор! Мы можем взорвать заложенные им заряды и обрушить шахту, чтобы задержать их до приезда полиции. Обыщите его. Пульт должен быть при нем.
Арчи перевернул Гехта на спину и обыскал его, найдя в одном кармане пульт, а в другом сложенный листок бумаги. Он разгладил листок на полу и осветил фонариком.
— Это схема закладки зарядов. Пронумерованы от одного до четырех. Похоже, по паре в каждом туннеле, один у входа и один на подходе к залу.
— Это значит, что, если мы взорвем заряды второй и третий, мы закупорим зал с обеих сторон, так надо понимать?
— Я не эксперт-взрывотехник, — пожал плечами Арчи, — но полагаю, что именно так.
— Что ж, этого мне вполне достаточно, — кивнул Том, — тогда давайте выбираться отсюда, а потом взорвем. Мы не должны позволить Фельцу разгрузить вагон.
— Между прочим, в туннеле в момент взрыва могут оказаться люди, — заметил Арчи, — и они наверняка погибнут.
— Я понимаю. — Том сжал губы. — Но если мы сейчас не остановим Фельца, погибнут миллионы.
Они намеревались было уйти, но Ренуик, который до сих пор взирал на происходящее молча, взмолился:
— Томас, мальчик мой дорогой, ты ведь не бросишь меня, верно?
— Не брошу? — сухо переспросил Том. — Еще как брошу.
— Они убьют меня, ты же знаешь.
— Отлично. Освободят меня от лишних хлопот, — вставил Арчи.
Ренуик не обратил на него внимания, заискивающе заглядывая Тому в глаза.
— Если ты не поможешь мне, это будет как если бы ты сам нажал на курок. Не делай этого, Томас. Вспомни то время, когда мы были друзьями. Вспомни все то хорошее, что между нами было.
— Не слушай его, Том, — предупредил его Арчи, — он пытается воздействовать на твою подкорку. Пускай сгниет тут, гад.
— Ответь на мой вопрос. — Том подошел к Ренуику, прислонившемуся спиной к стене. — Знал мой отец, кто ты такой? Работал он на тебя?
— Отпусти меня, и я скажу.
Том покачал головой:
— Нет. Никаких сделок больше не будет. Это конец. — Он сунул руку в карман Ренуика и вытащил золотые карманные часы «Патек Филипп», которые продемонстрировал ему Ренуик несколько дней назад. — Я возьму это, — сказал он, мельком взглянул на часы и опустил их в карман куртки, — тебе они больше не понадобятся.
Глава 97
11 января, 19.02
Они бегом бросились в туннель и бежали, пока наконец сначала черный прямоугольник, а затем и фосфоресцирующий отсвет снега в бледном лунном свете
