Джон Гришем - Камера
Скучное занятие доставило ему ни с чем не сравнимое удовольствие. Никто из посетителей библиотеки не мог подумать, что этот невысокий, прилично одетый мужчина с гривой седых волос — старший партнер известной в Чикаго юридической фирмы и под его началом огромный штат секретарш, помощников и практикантов. Никто не поверил бы, что его заработок за прошедший год составил более четырехсот тысяч долларов. Но деньги интересовали Гудмэна куда меньше, чем работа. Работа приносила ощущение счастья. И сейчас Гарнер прилагал титанические усилия, чтобы не допустить узаконенного убийства еще одной человеческой души.
Покинув библиотеку, он двинулся в Высшую школу юриспруденции штата Миссисипи. Ее преподаватель, профессор Джон Брайан Гласс, не только читал курс уголовного права, но и был автором известных публикаций, направленных против смертной казни. Гудмэну предстояло познакомиться с профессором и узнать, нет ли у него на примете толковых студентов, которые хотели бы заняться исследованиями.
Профессора на месте не оказалось: следующую по расписанию лекцию он прочтет в четверг, в девять утра. Гудмэн прогулялся по библиотеке школы, вышел из здания и направил машину к Капитолию — просто так, чтобы убить время. Минут пятнадцать он рассматривал величественное сооружение, еще полчаса провел в расположенном на первом этаже музее борьбы за гражданские права. У продавщицы сувенирного киоска он осведомился, какой отель в городе считают сейчас лучшим. Девушка порекомендовала Гарнеру «Милльсо-Буайе», что находился примерно в миле от Капитолия, вниз по главной улице. Отель оказался со вкусом отреставрированным викторианским особняком, причем юрист успел занять единственный остававшийся свободным номер. В стакане толстого стекла бармен смешал Гудмэну виски с содовой, и гость унес аперитив наверх.
Глава 39
Оберн-Хаус открывал свои двери в восемь. Худосочный охранник с печальным лицом и в плохо сидевшей форме распахнул ворота, пропуская машину Адама на стоянку. В этот час она была пуста. Адам минут десять просидел за рулем. «Интересно, — думал он, — появится ли еще кто-нибудь?» Появился зеленый «форд», из него выбралась женщина, которую Адам видел в кабинете тети двумя неделями раньше. Он торопливо поднялся по ступеням ко входу.
— Простите, мы как-то встречались. Я Адам Холл, племянник Ли Бут. Прошу извинения, забыл, как вас зовут.
В одной руке дама держала кейс, другой прижимала к себе пластиковый пакет с сандвичами.
— Джойс Кобб. А я вас помню. Где Ли?
— Не знаю. Надеялся, вы мне подскажете. Она вам не звонила?
— Нет. Со вторника.
— Со вторника? Последний раз я видел ее в субботу. Вы разговаривали с ней во вторник?
— Ли действительно звонила сюда, но поговорить с ней мне не удалось. В тот день городская газета написала, что Ли арестовали за вождение автомобиля в пьяном виде.
— Откуда она звонила?
— Даже не представляю. Она пригласила к телефону нашего администратора, сказала, что будет отсутствовать несколько дней и что ей необходима помощь. Ни слова о том, где она находится и когда ее ждать.
— А как же ее подопечные?
— Мы распределили их между собой. Нагрузка, конечно, возросла, но пока мы справляемся.
— Не думаю, чтобы Ли бросила своих пациенток. Может, на днях она с ними общалась?
— Послушайте, Адам, у бедных девочек нет телефонов. На авантюры ваша тетя не способна. Если девочки разговаривали с ней, я бы знала.
Он сделал шаг назад, оглянулся на ворота.
— Верю. Мне нужно отыскать ее.
— Не тревожьтесь, с ней все будет в порядке. Такое однажды уже случалось. — Джойс потянула на себя ручку двери. — Услышу что-нибудь — обязательно сообщу.
— Не сочтите за труд. Я остановился у нее дома.
— Знаю.
Пробормотав слова благодарности, Адам направился к машине. Ровно в девять утра он уже был за своим рабочим столом.
* * *Полковник Наджент сидел в своем переполненном людьми кабинете во главе длинного стола, ножки которого покоились на специальном деревянном возвышении. За спиной полковника находилась огромная грифельная доска, в углу стояла скромная трибуна. Стулья по правую сторону стола были убраны, с тем чтобы ничто не мешало разместившимся на складных табуретах представителям тюремной администрации лицезреть высоких гостей. Места слева от Наджента заняли Моррис Хэнри, двое его ассистентов и прилизанного вида сотрудник из аппарата губернатора. Руки Доктора Смерть лежали на толстенной папке. Сидевший у дальнего конца стола Лукас Манн делал пометки в блокноте.
Бросив взгляд на часы, Наджент заговорил. Речь была адресована главным образом его собственным подчиненным.
— Сегодня, второго августа, все определенные различными судами отсрочки истекают, и исполнение приговора становится неизбежным. Мы исходим из того, что казнь состоится, как запланировано, в следующую среду, в первую минуту после полуночи. Таким образом, на подготовку остается шесть дней, и, я уверен, никаких сбоев не будет.
В настоящий момент по крайней мере три апелляции осужденного находятся на рассмотрении судов, поэтому предугадать, чем увенчаются усилия защиты, пока невозможно. Мы поддерживаем постоянный контакт с генеральным прокурором. Его здесь представляет мистер Моррис Хэнри. По мнению мистера Хэнри, которое, кстати, разделяет и мистер Лукас Манн, всякие неожиданности полностью исключаются. Распоряжение о новой отсрочке может прийти в любую минуту, однако вероятность этого близка к нулю. Чисто гипотетический вопрос о помиловании осужденного губернатором тоже вряд ли будет решен положительно. Начиная с сегодняшнего дня все мы находимся в состоянии абсолютной готовности.
Фразы Наджента звучали, может быть, по-армейски неуклюже, но веско. Полковник явно наслаждался ситуацией. Сверившись со своими записями, он продолжил:
— Работа в газовой камере уже началась. Сам по себе агрегат довольно старый, два года им вообще не пользовались, поэтому персоналу необходимо проявлять особую осторожность. Ближе к обеду сюда подъедет специалист из компании-изготовителя, чтобы до завтрашнего утра проверить оборудование. Если новой отсрочки не будет, то в ночь с субботы на воскресенье мы проведем генеральную репетицию. У меня есть имена тех, кто добровольно вызвался войти в состав исполнительной группы. Окончательный вариант списка вам предоставят во второй половине дня.
Администрации тюрьмы и Семнадцатого блока не дают покоя журналисты. Им угодно взять интервью у мистера Кэйхолла, его адвоката, нашего юриста, у инспектора, исполнителя приговора, у контролеров и соседей осужденного по отсеку. Они хотят наблюдать за процедурой. Они хотят заснять камеру, где содержится мистер Кэйхолл, и место казни. Обычные идиотские фантазии. Наш долг — дать журналистам отпор. Никаких контактов с прессой без моего согласия. Это касается каждого. Без исключений. Большинство репортеров — приезжие, которым не терпится выставить нас варварами. Не приближайтесь ни к кому. Без исключений. В случае необходимости разговаривать с ними буду я. Помните: все они — стервятники.
У нас уже возникают проблемы с внешним миром. Не более четверти часа назад к главным воротам прибыла первая группа от Ку-клукс-клана. Ее отправили на площадку, где обычно собираются протестанты, — между автострадой и зданием администрации. Имеются данные, что на подходе еще несколько таких групп, которые намерены проводить пикеты до самого конца. За ними строжайший надзор установит охрана. Право выражать протест гарантировано гражданам страны конституцией — пока протест этот остается мирным. Как мне говорили, накануне казни возможен приезд сторонников смертной казни. По вполне очевидным причинам обе данных категории должны быть изолированы одна от другой.
Не в силах усидеть, Наджент поднялся и застыл каменным истуканом во главе стола. Глаза присутствовавших устремились к исполненной подчеркнутого достоинства фигуре. Полковник скользнул взглядом по листу бумаги.
— Экзекуция будет во многом отличаться от предыдущих. Мистер Кэйхолл стал знаменитостью. Он привлекает к себе внимание всей страны. Нам потребуется высочайший профессионализм плюс безусловное соблюдение установленных норм и правил. Мистер Кэйхолл и члены его семьи должны оставаться для нас уважаемыми гражданами. Я не потерплю никаких комментариев по поводу личности осужденного или процедуры казни. Вопросы?
Наджент обвел взглядом аудиторию. Вопросов не было. Все точки над «i» оказались расставленными.
— Отлично. Встречаемся завтра здесь же. В девять утра. Все свободны.
Кабинет быстро опустел.
* * *Профессора Джона Брайана Гласса Гудмэн застал в последний момент, когда тот направлялся на лекцию. После обмена формальными любезностями лекция была забыта: оказалось, Гласс читал все книги Гудмэна, Гарнер же, в свою очередь, внимательно следил за регулярно появлявшимися в юридических журналах статьями, где профессор анализировал губительные для общества последствия применения смертной казни. Разговор быстро коснулся Сэма Кэйхолла и острой потребности Гудмэна в нескольких добровольных помощниках. Гласс обещал посодействовать. Чтобы детально обсудить проблему, они договорились встретиться через пару часов за обедом.
