А счастья может и не быть… - Татьяна Самойлова
Дойдя до отделения, она прошла к нужному следователю.
– И что вы от меня хотите? – недовольным голосом спрашивал он. – Дело Котовой закрыто. Все.
– Так вы же сами меня разыскивали. Что бы я характеристику ей дала.
– Без тебя уже ей все дали. Нужно было приходить, когда это было нужно, пока следствие шло. А сейчас зачем? Ты ей хоть сто характеристик дай, грамот и медалей навешай. Все равно наказания она не избежит. И поедет по полной. Ты понимаешь, что эта наркоманка, ради дозы, свою родную тетку убила? Причем, тетка та, достаточно известный в бизнесе человек. И более того, все наследство на нее переписала. А эта дрянь обколотая, взяла ее и грохнула. Так что пусть сидит.
– Может она не специально? Аффект, например?
– Какой аффект?! Там несколько наживых! Причем ножницами! Ты попробуй их в человека воткнуть. Силища нужна. А такая сила бывает, только в приступе ярости. Со злости, короче. Видимо прибежала на наркоту просить, а та отказала. Вот и все.
– А просто, в суд, я могу прийти?
– Просто в суд можешь. На заседание, нет. Оно закрытое.
– А как свидетель?
– А какой ты свидетель? Ты что-то знаешь или видела? – прищурил следователь, морщинистые глаза.
– Нет. Просто.
– Что просто? Если что-то по делу знаешь, то садись и пиши. Если информации для следствия, по данному делу, а точнее по факту убийства нет, то иди отсюда. Не отвлекай от работы.
– Может моя характеристика ей все-таки поможет. Я не верю, что она специально сделала. Я ее другой знаю.
– Дело уже в суде. Из-за твоих дружеских историй, его никто на доследование возвращать не будет. Ты езжай в суд. Узнай, кто адвокат и пусть он тебя вызовет, как свидетеля со стороны защиты. Вот тогда ты попадешь официально на процесс и расхваливай там свою подружку, сколько хочешь. Только еще раз говорю. Ей это не поможет.
– Точно! Как же я сама не догадалась! Спасибо! – С благодарностью сказала Натка и, уточнив, в каком именно суде дело, вышла из ненавистного ей заведения.
В суде Наташе пришлось побегать. Подождать нужную судью, которая находилась на заседании. В итоге дождалась, объяснила, что ей нужно. В ответ услышала то же самое, что сказал и следователь. Что смысла ее выступления нет. Убийство есть убийство. Потом выяснила, кто адвокат и пошла к нему, благо он тоже находился в этом здании.
Пожилой мужчина сидел и смотрел куда-то сквозь нее абсолютно потерянным взглядом. Как правило, сторона защиты всегда хватается за любую мелочь. А этому все равно. Наверно он понимал, что дело проигрышное. Он ведет его на государственном уровне, а соответственно денег за это не получит. Поэтому Натка, как и сама Анюта, его совершенно не интересовали. В данном случае, он шел не защищать, а просто присутствовать на процессе, потому что так положено. Натке такой поворот событий был очень на руку. А вот для Анюты пагубно. «Странно», – подумала девушка. «Аня, конечно, еще не вступила в наследство и с таким адвокатом, вряд ли вступит. А вот если бы она стоящего наняла, который доказал бы ее невиновность, то она бы оказалась признанной невиновной и вступила бы в наследство. И хороший адвокат ей бы в этом помог, оторвав себе с этого дела очень неплохой куш. А Аня, как всегда, тормозит. И это еще раз говорит о ее абсолютной глупости и неумением пользоваться большими деньгами. А значит правильно, что у нее решили их забрать. Эх, жаль только, что не получилось…»
– Ну, протянул мужчина, – выслушав Наткины причитание о родстве душ и дружбе с детства, – Вы, конечно, можете присутствовать на суде, но это вряд ли будет полезным.
– Скажите, а вы вообще ее собираетесь защищать? Вы хотя бы линию защиты выстроили? Я на вас смотрю, и мне кажется, что вам наплевать. Как будто вы идете не в качестве адвоката, а просто отрабатываете свои рабочие часы.
– Так и есть.
– Что значит, «Так и есть»?
– То и значит. Мне, действительно неинтересно это дело.
– А зачем же вы его взяли?
– Я ничего не брал. Меня назначили. А работа адвоката, милая барышня, как раз и заключается в интересе, а не в навязывании. В противном случае, это просто является обязательной отработкой.
– Как же так? А если человек не виновен, то просто из-за того, что вам не заплатят, как частнику, то пусть невинный сидит?
– Нет, конечно. Вот если бы ваша драгоценная подруга была невиновна, то у меня был бы интерес ее защищать и искать выходы. А тут все понятно. Поймана на месте преступления, с оружием убийства в руках. В сумке обнаружены материальные ценности потерпевшей. Да и мадам ваша, прошу прощения, является человеком, пристращенным к такой пагубной привычке, как наркотики. Так что, – он развел руками, – Убийство на лицо.
– А может ее подставили?
– Что вы говорите. И ножницы в руки вложили, и в сумку вещи покойной сложили? Простите, но невменяемой она не признана.
– А аффект?
– На почве чего? Наркотическая ломка? Жгучее желание уколоться? Так это не оправдание.
– И сколько ей дадут?
– Сколько судья посчитает нужным, столько и дадут. Минимально, восемь лет. Снисхождения она не получит, не за что. Лет двенадцать, скорее всего, получит.
– Но ведь положительные характеристики и то, что никогда не привлекалась ранее, могут смягчить приговор.
– Могут. Но в данном случае, не смягчат. Ну ладно. Я внесу вас, как свидетеля. Но еще раз говорю, что делу это не поможет. Да и видеть свою близкую подругу за решеткой, зрелище далеко не из приятных. Ну как хотите. Ступайте. Вас вызовут повесткой.
– А когда суд?
– А кто ж его знает? Заседание пока не назначено. Я не пророк. Как назначат, вам придет повестка.
Все необходимые документальные процедуры Натка прошла достаточно быстро и, радуясь, и ликуя, поехала домой. Теперь она точно знала, что Аня сядет надолго, и никто ей не поверит. Осталось дождаться суда, что бы можно было выдохнуть со стопроцентной уверенностью.
Время тянулось медленно. Каждый день Натка представляла себе, как судят Анюту. Как она смотрит ей в глаза и не понимает, догадывается та, о ее причастности или нет. Кучу
