А счастья может и не быть… - Татьяна Самойлова
Осознав, что она сделала, Катя зажала рот руками и что было мочи, завизжала. Она понимала, но еще и не понимала произошедшего. Ей казалось, что это сон, что она не могла этого сделать. В глазах стоял последний момент жизни Гульнары, а именно, что она увидела своего убийцу и это казался самый близкий человек для нее… Катя возненавидела себя! Как она могла?! Как?! Неужели это все правда? Посмотрев на свои руки, ей показалось, что они все, испачканы кровью. Она начала судорожно вытирать их об себя, но ведения не исчезали, а наоборот становились все ярче и отчетливее. Внезапно открылась дверь и в комнату начали забегать сотрудники детдома:
– Катя, что случилось? – доносилось до ее ушей. – Как это произошло? Зачем вы сюда поднялись?
Но Катя не могла ответить ни на один вопрос. Она стояла, словно в ступоре и молча смотрела на подбегающих к ней людей. Затем темнота…
Очнувшись, она поняла, что лежит в больничной палате. Вспомнив, что произошло, девочка заплакала и закрыла глаза. Вдруг, кто-то потормошил ее за плечо. Открыв глаза, она увидела, стоящую в белом свадебном платье окровавленную Гулю.
– За что ты так меня? – с прежней улыбкой и заплаканными глазами спросила ее та.
Катя завизжала от ужаса и открыла глаза. В палате никого не было. Но шок и страх не отступали, и она, продолжая все так же оглушено кричать, выбежала из палаты.
На громкий крик прибежали санитары, сделали укол и опять темнота…
Очнувшись от воспоминаний, Натка взглянула на Марию Олеговну.
– Ну что, вспомнила? Это прям, произошло-то буквально через пару дней, как ты приходила.
– Помню. И что, вы уверены, что это не она?
– Да конечно уверена. Они же так дружили, – всплеснула руками воспитатель.
– А сама Катя, что говорит? – осторожно спросила Натка, подбираясь к сути своего интереса.
– А вот она говорит, что это она…
– И что? Следствие проверяло эту версию?
– Конечно, проверяло. Не она это, – задумчиво вздохнула женщина. Невменяемой ее признали. Понимаешь? У нее на глазах подруга погибла. Вот крыша и съехала. Причем Маринка говорит, что слышала, что именно Катя ее фотографироваться наверх позвала. Гулька идти не хотела. Как чувствовала, прям. И вот ты представь, что она после этого испытала.
– Ну а что конкретно она говорила?
– Сначала она кричала, что Гуля сама упала, что она не виновата. Потом у нее уже припадки истеричные начали появляться. Но это там уже, в больнице. Начала кричать, что это она виновата. Деньги какие-то ей не нужны, а нужно вернуть подругу. О предательстве каком-то. В общем, чушь какая-то.
– И что, никто не поверил?
– А чему верить? Бреду сумасшедшего? Тем более, что следствие все отработало. И установлено, что Гуля сама упала, по неосторожности.
«Да», подумала Натка, «Следствие работает превосходно! Прямо, все версии отработало».
– Как девочек-то жалко, – вновь всхлипнула Мария Олеговна. – Одна на небо, другая в сумасшедший дом. Вот тебе и пофотографировались.
– Да. Жалко девочек, – холодно ответила Натка и резко поднялась со стула.
– Уходишь уже, Наташ?
Но Наташа больше ничего не ответила, а молча пошла к двери.
– Ты к следователю зайди! – услышала она вслед, – Поддержи Аню.
– Хорошо, – не оборачиваясь, ответила девушка и вышла из кабинета.
Выйдя за ворота, она подошла к той самой лавке, на которой они ранее сидели с Катериной. Именно здесь, она настояла на убийстве Гули. Вспомнив, что Катя сейчас в дурдоме, Натка закрыла лицо руками и заплакала. Она плакала не потому, что ей было кого-то жалко, а потому что она начала осознавать, сколько людей она загубила. В глазах начали перемешиваться лица. Сколько же человек погубила она, своими собственными руками? Первая – Анюта. Она, конечно же, еще жива, но судьба полностью сломана. Да и выживет ли она в тюрьме? Вторая – Гуля. Именно с Наткиной подачи, она была убита. Третья – Катя. Тоже жива. Но уже и не жива. Она лежит в сумасшедшем доме, без малейшего шанса на выход. Третий – Илья. После Гулиной смерти, он стал наркоманом. Теперь он не живет, а просто существует. Можно сказать «на ладан дышит», так что ему осталось недолго. Четвертая – Анина тетка. Пятый – Лукавый. Фактически его убила Аня. Но если бы не Натка, то ее бы там не было, и никто бы его не убил. А все деньги. И самое страшное, чужие деньги. А сколько еще людей за них поплатились? Вся Анина семья. Три человека. Оба родителя и младший брат. Эдик им подстроил аварию именно из-за этих денег. И сын Эдика. Тот маленький малыш, рожденный теткой, которого так хладнокровно отправил на тот свет его собственный отец. Восемь человек… Восемь… Трое еле выживают, четверо в гробу… Если бы только Анькина тетка могла знать, что будет из-за ее состояния, то она никогда бы наверно не работала и не стала бы зарабатывать такие деньги, вокруг которых развернулась целая война. Самое странное, что они заработаны честным трудом, а по итогу стали кровавым оружием. А теперь они достанутся государству. И никто их никогда не увидит и не получит. А у Натки осталась одна единственная задача, это что бы никто ничего не узнал. Натка внезапно рассмеялась. Прямо в голос. Смех был каким-то не естественным и даже немного диким. Прохожие поворачивали головы, в недоумении поглядывая на странную девушку, но ее это не смущало. Она вдруг поняла, что убивала людей, ради того, что бы никто об этом не узнал! И имена эта мысль привела ее к истерическому смеху. Как же все это глупо! Как глупо!
На следующий день, Натка твердо решила идти к следователю. Как бы там ни было, но она должна быть в курсе того, что рассказала Аня и
