Во тьме безмолвной под холмом - Дэниел Чёрч
– Вот оно как. – Подняв глаза, Эрни устремил взгляд на Храмовый берег, на руины своего дома. Постояв немного, он отошел и посветил фонариком вокруг. – А вон еще один.
Лора осмотрела стенки норы и заметила:
– На вид довольно свежая.
– Должно быть, тут долгое время было спокойно, – предположил Ноэль. Что бы ни предпринимали раньше строители кургана – христиане, саксонцы и норвежцы, – как минимум до недавнего времени это помогало. Может, они выяснили, чего еще боятся твари, помимо света? Или чудовища просто забросили этот выход после того, как их раз за разом загоняли обратно?
– Посмотрим, что тут еще есть, – проговорил он. – А там решим, что делать, когда эта сволочь наверх полезет.
– Я только за, – сказал Эрни.
Всего они обнаружили четыре дерновых люка; Лора и Эрни расставили вокруг них восемь канистр с бензином, а Ноэль, отыскав самое подходящее место внутри периметра, улегся на кусок брезента, глядя на канистры в оптический прицел винтовки. Защитный свет костра полз по тающему снегу в их сторону, угасая в паре метров от Лоры и Эрни.
– Лора, – прошептал Эрни. Когда она подняла голову, он указал рукой на ближайший люк, приложив ладонь к уху. Тут и Ноэль услышал слабое шебуршение, становящееся все громче.
Лора бросилась к лагерю, Эрни ковылял за ней. Кто-то плеснул керосина в несколько костров, и яркое пламя взметнулось в небо, рассыпая танцующие искры. В лицо Ноэлю пахнуло жаром, в горле пересохло, стало трудно дышать. Под защитой света тьма вокруг казалась еще непрогляднее.
Эрни перебрался в освещенную зону вслед за Лорой. Они в безопасности, ну, насколько это вообще возможно.
Кто-то вскрикнул, и Ноэль посмотрел в сторону церковной территории, но там уже ничего не было. Люди указывали в сторону Колодезного тракта, где на парапете моста через Луговой ручей скрючились бледные, оборванные силуэты. Мгновение спустя белые паукообразные фигуры соскользнули с дороги и поползли через луг.
С колотящимся сердцем Лиз Харпер ловила ртом воздух.
Последние тощие фигуры в лохмотьях перебегали пещеру, устремляясь вверх по шахте к Пустотам. Несколько существ пронеслись буквально в паре дюймов от устья туннеля, где она укрылась; Лиз хотела отпрянуть поглубже, но побоялась, что любое движение привлечет внимание чудовищ.
А кроме того, Иуда Джесс со своими подруженциями не могла уйти далеко. Если Лиз повезет, она наткнется на них. Коли у них в голове осталась хоть капля здравого смысла, они тоже сейчас затихарились.
Когда последний из Них скрылся наверху, она прислушалась и вскоре услышала другие звуки. Голоса, перешептывания. Лиз повернулась и вгляделась во мрак туннеля.
– Хорошо. – Щелчок, вспыхнул свет фонарика. – А теперь успокоились.
Облизнув губы, Лиз сняла с плеча дробовик и сняла с предохранителя.
– В туннеле их полно, но они либо дохлые, либо спят. – Произнеся это, Элли почувствовала, что искушает судьбу. – Включите свет и держите себя в руках, товарищи. Так, Мэдлин… – Ответа не последовало; Элли посветила фонариком по сторонам. – Мэдлин!
– Я здесь. Успокойся.
Луч фонарика Элли заметался по туннелю, выхватывая из темноты свернувшиеся в нишах силуэты страшилищ, пока наконец не осветил лицо Мэдлин.
– Туда, – скомандовала викарий.
Она продолжала двигаться в темноте, пока остальные стояли столбом, ожидая, когда орда покинет пещеры. Что руководило ею? Вера, лихорадка или что-то другое, непостижимое? Что бы это ни было, до сих пор оно неплохо ей помогало.
Джесс и Шарлотта гуськом последовали за Элли. Шарлотта со страхом и ненавистью косилась на стенные ниши. Наконец узкий туннель привел их еще в один куполообразный зал. Похожий на тот, что находился под Пустотами, но не в точности. Во-первых, разумеется, тут не было отверстия в потолке – тот представлял собой цельную каменную полусферу. Во-вторых, единственным выходом отсюда был очередной туннель, расположенный прямо по курсу. В-третьих, в стенах имелись ниши: как и в туннеле, в каждой покоилось по дохлой или спящей твари.
А в-четвертых…
– О нет, – проговорила Шарлотта. – Твою в бога душу, нет.
По обе стороны узкой тропинки, ведущей к противоположному входу, пол камеры был усеян ямами, каждая по два-три фута в поперечнике. Одна из ям пустовала, и, посветив в нее фонариком, Элли увидела, что глубиной она футов пятнадцать–двадцать. Другая была частично заполнена костями – бедренными, берцовыми, переплетениями ребер и черепами… без сомнения, человеческими. На всех виднелись следы зубов, все расколоты – очевидно, чтобы извлечь костный мозг. Элли замутило.
Две другие ямы были до краев наполнены белым кристаллическим порошком, который поначалу она приняла за снег. Но местами сквозь него проступали алые разводы, а кроме того, он не таял. Элли зачерпнула немного и пропустила сквозь пальцы. Кристаллики были твердыми.
– Соль.
– Соль, – эхом отозвалась Джесс, – чтобы сохранить… Блять, Шарлотта, отойди, не надо!..
– Пусти, пусти ме…
Шарлотта осеклась; посмотрев на нее, Элли увидела, что девушка вцепилась зубами в собственную ладонь. Когда она отняла руку, ее губы были в крови, а все тело сотрясали беззвучные рыдания. Она отвернулась, опустив голову.
Элли подошла к яме. Посреди белой поверхности темнело что-то черно-красное. Лицо. Вернее, то, что им было, пока с него не содрали кожу.
На костях оставалось мясо. Даже глаза сохранились.
Соль потребовалась, чтобы мясо не пропадало.
Опустившись на колени, Шарлотта разглядывала одну из запеленатых фигур. Не успела Элли остановить ее, как девушка раздвинула паутину, чтобы коснуться подола кожаного одеяния. Существо не шелохнулось: его сон был слишком глубок, чтобы столь незначительное вторжение могло его потревожить. Плащ был потрепанным, несимметричным, неравномерной окраски. Подойдя поближе, Элли увидела отдельные куски кожи, сшитые десятилетия или столетия назад, но каким-то образом сохранившие эластичность. На одном куске уцелел сосок, на другом – веки, ноздри и рот, все зашитые. У этих гадов ничего не пропадает.
Элли потянулась к Шарлотте, но девушка увернулась.
– Я в порядке, – проговорила она, вытерев кровь с прокушенной ладони. – Все нормально.
– Нам пора идти, – сказала Мэдлин, стоя у входа в дальний туннель. Несмотря на изможденное лицо и лихорадочный взор, она выглядела безмятежной, словно образ с православной иконы, которую Элли когда-то видела. – Времени у нас в обрез.
Никого не пришлось просить дважды; возникла даже небольшая заминка, когда Шарлотта с Элли попытались протиснуться в туннель одновременно. Шарлотта жестом пригласила ее идти первой, пробормотав:
– Сперва пожилые, потом красивые.
– Отвали, – сказала Элли, но все-таки пошла первой.
Когда последняя из них скрылась
