Кто свистит в ночи - Грег Вудланд
– Их?
– Да, два свинцовых грузила.
– Значит, два… – Выходит, Хэл нашел еще одно. Почему же не сказал об этом? – Благодарю вас, Корри. Не дотрагивайтесь до них, там могут остаться отпечатки пальцев. Я загляну к вам чуть позже.
Мик попрощался и отдал трубку Питеру, который метнул на него гневный взгляд. В участок шумно ввалился Брэдли, сбивая на ходу пылинки с формы, точно собирался участвовать в показе мод.
– Я прямо из фонда Дона Брэдмана. – Босс раздувался от важности.
– Это напротив «Бэтсманс армс»? – озадаченно посмотрел на него Мик. – И какие новости?
– Пока никаких следов мальчика. Жарковато сегодня. – Брэдли обмахнулся. Над его верхней губой повисли капельки пота.
– Принесли журналы регистрации, босс? – деликатно осведомился Росс.
– Принес за прошлый год, делайте что хотите, – проворчал сержант, – хотя смысла в этом не вижу. Где чай, Питер? Шевелись давай.
Пе́трович зазвенел чашками в соседней комнате, а Мик тем временем взял журнал, пролистал, дошел до места с вырванной страницей и поднес журнал к окну. На предыдущей странице сохранились легкие рельефные следы записей, сделанных твердым почерком, и между строк даже можно было что-то разобрать. Мик прищурился, читая слова-призраки, пытаясь восстановить предложения и имена. Блай кинул ему карандаш, чтобы заштриховать нужное место. Текст постепенно становился читаемым:
«14–20 мая, школьные каникулы». Дальше шло что-то об актах вандализма, номер дома неразборчив. «Виновники – два мальчика, 12 и 14 лет, Пуллены. Зачинщик – девочка 12 лет, Тенпенни Алисон. Стреляли из рогаток».
Ага, подружка Хэла. На другой строчке – что же там было, имя? – запись зачеркнута все той же твердой рукой.
– Ну, Мик? – Росс не сводил с него глаз.
– Хэл знаком с Али Тенпенни. Это та девочка, которая видела его отца с Дженной Риксон.
– Пуллены и Тенпенни – дети аборигенов. Речь о заброшенном доме в Долине счастья. Кажется, сержант приказал мне тогда отпустить их, только вынести предупреждение. – Блай повернулся к непривычно притихшему Брэдли. – Очень добрый поступок, сержант.
– Что толку ворошить прошлое?
– Действительно. Больше в журнале ничего дельного по этому случаю нет.
– Незначительное происшествие, – пробормотал Брэдли.
– Ну да. А что случилось с пропавшей страницей, босс? Не припомните?
Брэдли перевел взгляд в окно, подумал.
– Если не ошибаюсь, произошел несчастный случай. Кто-то пролил на нее чернила. Уж не буду уточнять, кто именно. – Он посмотрел в сторону кухни, где все еще орудовал Пе́трович. – Ну я и вырвал этот лист.
– Стало быть, это случилось совсем недавно? – спросил Мик.
Больше сделать было ничего нельзя, разве что в глаза назвать сержанта лжецом. Он оставил Росса прочесывать прошлогодний журнал и позвонил в больницу. Медсестра сообщила, что мистер Слоком стабилен, переведен из операционной в палату. Пуля прошла сквозь легкое, однако жизненно важные органы не задела. Сама пуля находится у сестры, если констеблю она необходима.
Мик поблагодарил сестру, подтвердил, что пулю заберет, и сообщил новости остальным.
– Кто-нибудь говорил мистеру Хэмфрису, что его сын пропал? Сержант?
– Вы же знаете эту семью, констебль Гудноу, почему бы вам и не позвонить?
– Если хотите, чтобы это сделал я, без проблем, босс.
«Хорошо бы ты хоть немного управлял этой гребаной ситуацией», – подумал Мик. Брэдли, невозмутимый как Будда, знай попивал свой чай.
Мик набрал телефон следственного изолятора в Глен-Иннес. Старший констебль Уиттакер попросил его обождать и направился за Джоном Хэмфрисом. Пора было сообщить ему плохие новости. Мик ненавидел эту часть своей работы. Хорошо хоть раненый выжил.
В трубке прозвучало тревожное «Алло?».
– Говорит констебль Гудноу, мистер Хэмфрис.
– Как он? – спросил Хэмфрис. Прежнего пафоса в его голосе уже не было.
– Вы о Дуге? Его состояние стабильно. Он выживет.
На том конце провода воцарилась осязаемая тишина, потом Хэмфрис вздохнул:
– Слава богу…
– Я бы сказал, что слава и хирургу, – сухо сказал Мик. Уж не говоря об искусственном дыхании, которое делала раненому твоя жена… – У меня есть еще новости, мистер Хэмфрис. Боюсь, не столь обнадеживающие.
Мик рассказал Хэмфрису о внезапном исчезновении сына и о версии его возможного похищения.
Хэмфрис зарыдал в трубку. Если еще минуту назад Гудноу хотелось назвать Джона слабовольной мразью, то теперь такое желание пропало.
– Все в порядке, мистер Хэмфрис.
К сожалению, это было далеко от правды.
– Вашей вины здесь нет.
Тоже – как посмотреть…
– Это все… я… – Хэмфрис глубоко вздохнул. – Я совершал глупые поступки.
Мик подождал, пока собеседник не возьмет себя в руки.
– Не припоминаете ли вы человека, который стоял на тротуаре, наблюдая за вами и Хэлом, когда вас готовились посадить в полицейскую машину? Может, видели его, когда машина уже отъезжала?
– Нет, я не… я слишком беспокоился о себе… – Он снова заплакал.
Констебль Уиттакер забрал у Хэмфриса трубку и попрощался, чтобы Мик не успел еще больше растревожить заключенного своими вопросами – например, о достойной сожаления связи с Дженной Риксон.
Росс успел дойти до конца журнала регистрации происшествий, бросил его на стол, покачал головой.
Мик повернулся к Брэдли.
