Владимир Ераносян - 90 миль до рая
Сюжет был основан на реальных событиях, а главную роль сыграл сам бывший пациент. Взрослые роли кубинских врачей исполняли родные других украинских детишек. На сцене разворачивалось действо, не требующее больших усилий от стоящего за трибуной переводчика…
… Беда не приходит одна. Страдающий хроническим лейкозом девятилетний Андрюша получает травму. Разрушен тазобедренный сустав. Он передвигается теперь только на коляске. Киевские врачи пытаются убедить отца мальчика, что диагноз его сына сродни смертному приговору – дни его сочтены, а операция не имеет никакого смысла. Отец всеми правдами и неправдами добивается лечения на Кубе.
Операцию Андрюши поручают провести самой знаменитой бригаде госпиталя «Frank Pais» в составе профессоров Родриго Альвареса, Антонио Геррера и Матильды Ирены Родригес. Мальчик, столько раз слышавший от взрослых о безнадежности своего состояния и бессмысленности операции, со слезами на глазах просит женщину в белом халате оставить его в покое и позволить папе отвезти его к океану, которого он никогда в своей жизни не видел.
– Тебе предстоит в нем еще не раз плавать, – уверила доктор Матильда. – Но пока океан тебе не видать. Я не выпущу тебя из госпиталя, покаты не выйдешь отсюда своими ногами.
– Своими ногами? – пробуравил ее черными пуговками своих зрачков недоверчивый мальчуган.
– Конечно, своими, – повторила Матильда. – Ноги тебе понадобятся не только для ходьбы. Поверь, для плавания они необходимы ничуть не меньше.
Операция… Швы… Физиотерапия… Первый неуверенный подъем на ноги с опорой. Мальчик слышит слова благодарного отца в кабинете доктора:
– Вы ангел!
Наступает кульминация – день, когда Андрюше предстоит встать с коляски и сделать первый шаг без поддержки.
– А если я не смогу? – с почти панической тревогой спрашивает он у отца.
– Тогда доктор Матильда одолжит тебе свои крылья, и ты полетишь, – отвечает папа, и мальчик больше не задает вопросов, ведь он слышал, как отец называл доктора ангелом, а у всех ангелов имеются крылья.
– Ты должен встать и пойти, – повелительно произносит доктор Матильда, стараясь сделать свой тон холодным, соответствующим моменту.
Андрей силится встать, но неуверенность сковывает его, и он неосознанно посматривает на спину женщины в попытке разглядеть там бугорки, выдающие сложенные крылья. Наконец, тревога отступает и, о чудо, он встает и делает первый робкий шаг, затем второй, третий… Он слышит аплодисменты и видит плачущего отца, который сперва прижимает его к груди, а затем берет на руки доктора Матильду.
Она снимает халат…
– Папа! У нее за халатом нет крыльев… – не в силах скрыть разочарование, несмотря на радость, сообщает Андрей. – Значит, она не ангел?
– Иногда простой человек – больше, чем ангел, – отвечает отец. – Подняться высоко в небо можно и не имея крыльев, но не все, имеющие крылья, могут взлететь до небес.
Сын, по задумке, понял метафору не сразу, а лишь в момент, когда по сцене, будто в подтверждение слов отца, пробежала бодрая черная курица, аза ней прошагал, словно скопированный с бронзовой статуи в кубинском городке Мороне, виляющий гребнем общипанный петух. Таким образом самодеятельные актеры поставили веселую точку в счастливом конце представления.
Нескончаемая овация стала заслуженной оценкой грандиозного зрелища, обернувшегося песней украинской благодарности кубинскому народу. Фидель сидел в первом ряду и, как ребенок, хлопал в ладоши, дивясь тому, как смогли непрофессиональные артисты сыграть столь сложные чувства. И сам же мысленно разоблачал сей бесхитростный трюк – они не играли, а просто рассказывали выстраданное. Единственными неискренними, неправдоподобными и даже инородными персонажами ему показались суетливая курица-кокетка и напыщенный петух-задира, чем-то неуловимым напомнившие Фиделю Кондолизу Райс и Джорджа Буша. Правда, Фидель осек себя на мысли, что слишком суров к этой парочке.
Днем раньше команданте доложили о смерти украинского посла на Кубе Виктора Ващука. Накануне бедолага был вызван в кубинский МИД, где получил ноту протеста в ответ на заявление своего президента. А потом взял и умер от сердечного приступа. Все знали Ващука как хорошего сердобольного дядьку, вовсю старавшегося для больных детишек своей страны. Судя по всему, резкая, но справедливая отповедь кубинских дипломатов оказала на него роковое воздействие. Однако украинские власти поспешили заявить, что не стоит усматривать связь между визитом Ващука во внешнеполитическое ведомство Республики Куба и его смертью. Тогда что же свело его в могилу?
…Концерт продолжался. На сцене появился симпатичный долговязый мальчуган с заметно оттопыренными ушами. Он декларировал на русском языке стихотворение – украинские детишки и их родители в основном говорили на русском, поэтому выбор языка был не случаен. Кубинский ребенок преуспел в выразительности, владея искусством жанра на все «сто». Это было известное произведение Хосе Марти «Ярмо и звезда», которое многие на Кубе знали наизусть. Пионерам было небезынтересно, какое впечатление стих окажет на иностранцев…
Родился я во тьме, и мать сказала:
«Цветок моих глубин, Властитель добрый,
Итог и отблеск – мой и Мирозданья,
Ребенок – рыба в облике орла,
Коня и Человека. С болью в сердце
Я подношу тебе два знака жизни,
Свой знак ты должен выбрать. Вот ярмо
– Кто изберет его, тот насладится:
Покорный вол на службе у сеньоров
Спит на соломе теплой и вкушает
Обильные корма. А это, видишь,
О, тайна, мной рожденная, как пик,
Горой рожденный, это знак второй,
Он озаряет, но и убивает —
Звезда, источник света. Грешник в страхе
Бежит от звездоносца, и, однако.
Сам звездоносец в жизни одинок,
Как будто он чудовищно преступен…
Фидель узнал мальчика. Маленький Элиан так быстро вырос. Его писклявый голосок так стремительно мутировал, преобразовавшись в отголосок юношеского баритона. Он читал его любимое стихотворение, которое на всех языках звучало одинаково, а в устах этого мальчугана, окрепшего и повзрослевшего, било набатом и подписывало приговор всем равнодушным и сомневающимся в независимом будущем их Острова…
Но человек, удел вола избравший,
Становится скотом – в нем разум гаснет,
И должен мир торить свой путь сначала.
А тот, кто в руки взял звезду бесстрашно, —
Творит, растет! Когда из чаши тела
Он выплеснется, как вино живое,
И собственное тело, словно яство,
С улыбкой скорбной на пиру кровавом
Подарит людям и отдаст священный
Свой голос ветрам Севера и Юга, —
Звезда в сиянье облачит его,
И воздух над землею просветлеет,
И он, не знавший страха перед жизнью,
Во мгле взойдет на новую ступень.
Элиан набрал в легкие воздуха и выпалил последние строчки:
И я воскликнул: «Дай же мне ярмо, —
Встав на него, я выше подниму
Звезду, что озаряет, убивая»…
Его взгляд, очерченный в покрасневших от волнения белках, казался сейчас по-настоящему взрослым. Он закончил в полной тишине зала, который не смел даже вздохнуть, не то что хлопать, ибо чувства, переполнявшие зрителей, были сильнее общепринятого проявления эмоций. Безмолвие продлилось недолго. Исполнителя вознаградили аплодисментами и криками «Браво!» А Фидель… Он просто наслаждался счастливыми минутами.
Будущее. Оно в их руках. В руках этих детей. Они надежда и авангард революции. Ребята в синих и красных пионерских галстуках внимали каждому слову мальчика по имени Элиан, которого никто, слава богу, не воспринимал как маленького идола. Он такой же, как все, кубинский ребенок, волею судьбы переживший нелегкие испытания и выстоявший благодаря поддержке миллионов кубинцев, а значит, и каждого из этих детишек – частичек своего героического народа.
А он, Фидель Кастро… Не превратился ли он для них в нечто, напоминающее бездушный фетиш для поклонения? Он старался, как мог, чтобы не допустить этого – запретил воздвигать памятники и бюсты со своим ликом и развешивать свои портреты в чиновничьих кабинетах. Но подобных мер, пожалуй, недостаточно. Он разговаривал с ними, часами отвечал даже на самые нелепые вопросы, иногда ловчил, вставляя в свои ответы нечто значительное, что помогало им понять, оценить и осознанно поддержать революцию.
Хосе Марти не увидел, как дотянулись до звезды кубинские дети. Благодаря своим отцам, сбросившим ярмо Империи. Хотя янки не унимаются до сих пор. Они пудрят мозги его народу, убеждая, что ярмо-то осталось, только ныне это ярмо одного человека – его, Фиделя Кастро, который все решает за них, подавляя их творчество и глуша их энергию. Дескать, он запретил бизнес, став единственным бизнесменом-монополистом. Заложники ущербной терминологии! Также, обличают они, действовали русские, вся политика которых основывалась на переливании двух жидкостей – нефти наружу, а водки вовнутрь.
