Бентли Литтл, Глория - Бентли Литтл
А она?
При этом она ясно помнила, что было до этого, сохранив воспоминания не только о своей прошлой жизни, но и о предыдущих. Сколько раз Бенджамин мог умирать, задавалась вопросом Глория, прежде чем он действительно перестанет существовать и его уже никогда нельзя будет вернуть? Этот вопрос не приходил ей в голову раньше, но сейчас, когда она смотрела, как он встает с постели и направляется в ванную, он был очень важен для нее.
Она была медсестрой у онколога, доктора медицинских наук. Пришло осознание.
Или была, пока доктор Ли не ушел на пенсию. В настоящее время она, как и остальные сотрудники офиса доктора, была безработной. Или "между делом", как любила говорить ее подруга Лупе. Очевидно, Глория не слишком торопилась с поиском другой работы, потому что доктор Ли закрыл свою практику в начале сентября, а уже была середина октября, а она так никуда и не подала резюме.
— Наверное, здорово не иметь постоянного расписания, — сказал Бенджамин, выходя из ванной, и хотя это могло бы быть уколом, но не было. Он шутил с ней, и Глория поняла, что его не волнует, вернется ли она когда-нибудь на работу. Он зарабатывал достаточно, чтобы содержать их обоих, а если она забеременеет, как они надеялись, то для ребенка будет лучше, если хотя бы один из родителей останется дома.
— Хочешь омлет? — спросила Глория, вставая с кровати.
Он покачал головой, открыл дверцу шкафа и достал пару черных джинсов и обычную рубашку с длинными рукавами, свой обычный наряд.
— Все в порядке. Я просто заеду в "Данкин Донатс"[12] и возьму кофе.
— Кофе! Тебе нужно что-нибудь поесть. Завтрак — это...
— ... самый важный прием пищи за день, — закончил он за нее. — Я знаю. Но вчера вечером я съел все, что мог съесть.
Он вздернул брови в пародии на соблазнительность, и она вдруг вспомнила, что произошло. Это объясняло, почему ее трусики лежали на полу.
Она подняла их и надела.
— Ну, я и сейчас голодна.
— Больше сил для тебя. Я принимаю душ.
— Когда ты выйдешь, будет завтрак.
— Но...
— Когда ты выйдешь, будет завтрак.
В итоге они поели вместе — оказалось, что он был голоднее, чем думал, — и после ухода Бенджамина Глория убрала посуду с завтрака и остатки ужина, а затем не спеша приняла душ. В девять часов пришла Лупе. С тех пор как доктор Ли ушел на пенсию, а Глория потеряла работу, они вдвоем стали ходить каждое утро на прогулку. Двое детей Лупе ходили в начальную школу, поэтому, как и у Глории, у ее подруги остаток дня был свободен, по крайней мере, до трех тридцати, когда заканчивались занятия.
Чаще всего их так называемая "тренировка" было неспешной прогулкой, когда они вдвоем болтали и сплетничали о других соседях. Сегодня Лупе была в ярости, потому что Хелен Стюарт, старушка, жившая через дорогу, позвонила в город, чтобы пожаловаться на мужа Лупе Рика, который парковал свою машину на ночь на улице перед их домом, что он делал для того, чтобы их мальчики могли играть в баскетбол на подъездной дорожке.
— Эта глупая старая дева каждый день смотрит в окно и ищет, на что пожаловаться. Она создала впечатление, что какой-то бездомный разбивает палатку в своей машине или какой-то преступник выслеживает соседей, потому что полицейский, который действительно пришел ко мне, спросил меня, знаю ли я что-нибудь о таинственном сером Джипе Черроки, который был припаркован всю ночь перед моим домом. Он действительно использовал слово "таинственный"
— Это безумие, — сказала Глория, но она точно знала, о чем говорит Лупе. Почтальон рассказал ей, что однажды Хелен пожаловалась ему на их двор, сказав, что Глория и Бенджамин должны нанять садовника, поскольку Бенджамин явно ленится стричь газон так часто, как следовало бы.
— Конечно, я сказал ему, что джип наш, и мы имеем полное право парковаться перед собственным домом, а Хелен Стюарт — старая сука, которая вмешивается в чужие дела.
Глория засмеялась.
— Ты так ему и сказала?
— Ну, не так многословно. Но было видно, что он понял о чем я говорю.
Они перешли на другие темы: стресс на работе у их мужей, проблемы свекрови Лупе, новый парень их разведенной подруги Лесли. В парке, куда они повернули, чтобы идти обратно, было несколько мам со своими малышами, пара из них сидела на скамейке и болтала, пока их дети играли в песочнице перед ними, еще несколько помогали детям подниматься с горки или толкали их на качелях. Лупе вздохнула.
— Я скучаю по этому возрасту. Не поймите меня неправильно, я люблю своих мальчиков и люблю то, в каком состоянии они сейчас находятся, но, эгоистично, гораздо веселее отвести их в парк и провести с ними весь день, чем помогать им делать домашнее задание по математике, когда они приходят домой из школы.
Глория прекрасно понимала, о чем говорит Лупе... только в этой жизни она этого не знала. Поэтому она промолчала и просто кивнула.
Вернувшись домой к обеду, она размышляла о том любопытном факте, что не так сильно беспокоилась о безопасности Бенджамина, как, вероятно, следовало бы, и не испытывала такого стресса, как раньше. Проснувшись, она беспокоилась, что если он снова умрет, то не сможет вернуться, но с тех пор страх, что это может случиться, казалось, рассеялся. Более того, появилась уверенность, что если что-то случится, она сможет все исправить. Она чувствовала необъяснимую уверенность, и это чувство давало ей желанное ощущение безопасности.
Проходя по комнатам, Глория узнавала в обстановке своего дома элементы предыдущих домов. Например, узорчатый диван в гостиной. Стол в столовой и подвесная лампа над ним. Изголовье их кровати. Как бы ни сложился этот мир, он был похож на другие, в которых она бывала раньше. Места и вещи были переработаны. Возможно, и люди тоже. Или, если не совсем переработаны, то переделаны в отклонения, пусть и незначительные, от тех, что были раньше.
Ее сестра, на это раз по имени Селия позвонила, когда она готовила обед
— Эй, — сказала Селия, — ты можешь говорить?
— Я как раз собиралась приготовить обед, но...
— Люк вернулся!
— Вернулся... Вернулся в Колорадо?
