Теренс Стронг - Смерч над Багдадом
Он сел в звенящей напряженной тишине.
Первым ее нарушил Ред Браунинг.
— Спасибо, Мел. Но если я сегодня расскажу это все президенту, он страшно расстроится. У него без того полно неприятностей. Мне бы хотелось его обнадежить. Сообщить, что мы ищем решение. Именно этого он ждет.
Теперь, изложив свою точку зрения, Мейс чувствовал себя еще хуже.
— Решения — не мое дело, полковник, я только оцениваю риск.
Уилларду Фрэнксу понравилась эта попытка принести извинения. Он подумал, что зря сразу не придал особого значения галстуку «Космос-клуба», и вмешался:
— Мел, я не знаю, как еще Лэнгли или другие агентства могут защитить страну невесть от чего. Покажите нам реальную угрозу, и мы справимся с ней. Мы не умеем бороться с призраками. Будем надеяться, что все предусмотрено. Разве только у вас…
Он позволил фразе повиснуть в воздухе. Перед носом Мелвилла Мейса болталась наживка. Устоять было трудно. Он вовсе не собирался излагать идею, которая лишила его сна нынче ночью. В конце концов, в зале сидят эксперты, сотрудники ФБР, ЦРУ, контрразведки, чувствующие себя в реальном темном мире как рыбы в воде. А он — ученый, забавляющийся теориями и допущениями, сценариями и компьютерными играми.
Ред Браунинг заметил его колебания.
— Ну?
— Есть одна мысль, просто предположение… — нерешительно начал Мел. — Может быть, ничего не выйдет, и я совершенно не представляю, как это сделать. Я только подумал, что, когда все известные террористические группы окажутся у вас под колпаком, Саддам день ото дня будет становиться все злей и нетерпеливей. Он будет готов взорваться при малейшем толчке, как нитроглицерин. Он начнет искать щелку, оставленную нашими службами безопасности, и рванет там, где увидит один-единственный шанс.
Фрэнкс позволил себе скупо улыбнуться.
— Что вы придумали, Мел?
— Как я себе это представляю? Нечто вроде предохранительного клапана, который мы сможем в нужный момент открыть и в нужный момент перекрыть.
— Предохранительный клапан? — ошеломленно спросил Ред Браунинг в притихшем зале.
— Надо сознательно направить Саддама туда, куда мы сочтем нужным, — продолжал Мейс. — Когда перекрывают буйную реку, знают, что вода пойдет по пути наименьшего сопротивления. Пусть он получит реальную возможность ударить нам в спину. Серьезную возможность — взорвать конгресс или что-нибудь в этом роде. Возможность наверняка нанести такой сильный удар, ради которого можно отказаться от всех других, неведомых нам планов.
Браунинг выглядел озадаченным, но в ледяных глазах Уилларда Фрэнкса зажегся огонек интереса. Это было его поприще.
— Неплохо задумано, Мел.
Вдохновленный Мейс развивал свою идею:
— Нужна подставная лошадка.
— Это еще что за дьявольщина? — спросил Браунинг.
— Когда индейцы охотились на бизонов, они накрывали лошадь бизоньей шкурой, прятались под ней и подходили к стаду. Под шкурой нельзя услышать их запах. Нужно какое-то прикрытие, чтобы подобраться к иракцам.
— А! — разулыбался Браунинг, начиная понимать. — Вы хотите сказать, вступить в контакт и сунуть Саддаму обманку?
Мейс энергично кивнул.
— Сделать абсолютно достоверное предложение. Ну, скажем, наши люди представятся членами известной на Западе террористической организации и предложат провести акцию за деньги. Какие-нибудь анархисты из фракции «Красных бригад» или сепаратисты ЭТА,[16] у которых есть опыт и которым нужны наличные. Террористы часто оказывают друг другу такие услуги.
— Саддам может купиться на это, — задумчиво пробормотал Уиллард Фрэнкс, — особенно если будет знать, что мы надежно накрыли и практически повязали всех его постоянных агентов-арабов.
Однако энтузиазм Реда Браунинга начал гаснуть. Идея хорошая, но нереальная. Мечты кабинетного специалиста по терроризму, ученого.
— Слушайте, друзья, мне надо готовиться к встрече в Белом доме. Я доложу президенту о ваших оценках риска, Мел, и сообщу, что мы работаем над несколькими решениями. Только, если честно, ваша идея не пойдет. Нечего и думать посылать агента под видом террориста. Иракцы не дураки, начнут проверять и выведывать подноготную. И сами они, и их арабские дружки все знают в лицо друг друга и даже членов европейских группировок, о которых вы говорите. Ваша лошадка до первой заставы не доскачет, как ее прикончат. — Он встал из-за стола. — Простите, Мел, но это так. Собираемся в это же время на следующей неделе, и давайте разрабатывать какую-то позитивную программу действий с учетом представленной Мелом оценки риска. Что-нибудь такое, что президенту приятно будет почитать.
Полковник Ред Браунинг вышел, и участники совещания стали расходиться в мрачном настроении. Старые друзья жаловались друг другу на свое невыносимое положение. Никто не заговаривал с Мейсом. Он был чужаком, посторонним. Они считали, что он ничего не сделал, только выложил неприятные факты, которые многие знали, но знать не желали. И его блестящая идея подверглась публичному осмеянию.
Мейс протискивался к выходу между беседующими членами комитета. Его порыв растаял, как сливочное мороженое, уступив место ощущению полного провала и отчаяния. Он, торопясь уйти, толкнул дверь, окунулся в сырой пасмурный полдень и услышал совсем рядом оклик:
— Мел, постойте! — Уиллард Фрэнкс торопливо натягивал плащ на свой серый пиджак. — Не падайте духом. По крайней мере, вы всех заставили очнуться и призадуматься. Не такое простое дело.
— Кажется, на полковника Браунинга я не произвел впечатление.
Фрэнкс застегнул плащ на резком ветру.
— Своей лошадкой в бизоньей шкуре? Тут много сложностей, — рассеянно произнес он. — Слушайте, не хотите со мной пообедать? Потолковали бы…
Ресторан «Сэм и Гарри» — старомодное заведение клубного типа — располагался на Девятнадцатой улице, вдали от излюбленных политиками мест, где они обычно собирались на ленч. Темные деревянные панели оживляли фотографии знаменитых джазистов, развешанные под освещавшими зал канделябрами. Фрэнкс выбрал уединенный угловой столик, предложил заказать для начала жареных кальмаров в томатном соусе и ребрышки ягненка со сладким перцем и начал без умолку рассуждать о еде, о погоде, о своем последнем отпуске, обо всем, к удивлению Мейса, кроме вопросов, обсуждавшихся на утреннем совещании. Он только потом понял, что офицер ЦРУ, болтая, обдумывал практические стороны его предложения.
Мейс без аппетита потыкал вилкой панированный в кукурузной муке отборный филей, поковырял ложечкой десерт — ореховый торт с шоколадной глазурью, — как вдруг Фрэнкс сменил тему.
— Что касается вашей идеи, Мел… Есть шанс пустить ее в дело.
— Неужели?
— Ну, во-первых, как сказал полковник Браунинг, фальшивый террорист попросту не пройдет. Все должно не просто казаться правдоподобным, но быть абсолютно реальным. Абсолютно. — Он попросил пробегавшего мимо официанта принести кофе. — Нужно кого-то внедрить в настоящую террористическую организацию. И чтобы он мог влиять на события. И разумеется, остановить их, если они выйдут из-под контроля. — Он взглянул в глаза Мейсу. — Не всякий захочет оказаться на этом месте.
Мейс быстро соображал.
— А у нас есть кто-нибудь подходящий?
Фрэнкс недовольно насупился — таких вопросов не задают.
— Насколько мне известно, нет. Но могу поспорить, что у англичан есть.
— У англичан?
— Они борются с ИРА больше двадцати лет. Все знают, что они несколько раз внедрялись в организацию. ИРА Саддаму вполне подходит. Пользуется мировой известностью, имеет множество хорошо законспирированных ячеек, безжалостных, удачно заметающих следы. Это вам не арабы, они могут свободно приехать в любую европейскую страну, в Соединенное Королевство, в Америку — фактически куда угодно.
К Мейсу вдруг вернулся аппетит. Прожевывая кусок торта, он спросил:
— А британцы будут сотрудничать?
Фрэнкс принялся за вторую чашку кофе.
— Согласно вашим оценкам, им грозит та же опасность, что и нам. Англичане всегда много значили для иракцев. Я свяжусь с нашим шефом в Лондоне. У него полно приятелей в британских секретных службах. Посмотрим, что он скажет…
Всю дорогу из ресторана доктор Мелвилл Мейс буквально плыл по воздуху и провел оставшееся до конца рабочего дня время в офисе по борьбе с терроризмом за лихорадочным уточнением и завершением своих выводов. На дисплее компьютера появились слова: «Часть 2. Решение».
Но если на служебном поприще он неожиданно одержал радостную победу, заставив вашингтонские разведывательные службы признать его таланты, то на домашнем фронте его ждало жесточайшее поражение.
Возвращаясь вечером домой, он спокойно прошел мимо лавки деликатесов незадолго до ее закрытия, напрочь забыв о рыбном ассорти и хлебцах для вечеринки Пейдж.
