Маша из дикого леса - Дмитрий Александрович Видинеев
Илья дёрнул плечами.
– Да без проблем. Если он был хотя бы немного известен, то информацию о нём я найду без труда. Не каждый день, знаешь ли, художники в пожарах погибают.
Маша с довольным видом поглядела в темноту. «Скоро я узнаю твоё имя, Мертвец», – подумала она.
* * *
Вот уже вторую ночь Грыже не спалось. Муторно как-то было, тревожно. Холодок частенько по спине пробегал, кожа покрывалась «гусиной кожей». А ещё эта девчонка, чёрт бы её побрал. Грыжа закрывала глаза, и вот она, Машка, как живая. Образ девки так и лез в голову. С чего бы? Может, это наказание Грозы? Было ведь за что наказывать – столько времени прошло, а так и не решилась отправиться к Грозе, и чем дальше, тем труднее было принять такое решение. Но почему сейчас? Ещё два дня назад всё хорошо было. А может, это предчувствие чего-то поганого? Может, проблемы какие-то зреют?
Грыжа ворочалась в кровати, поднималась, курила в открытое окно, снова ложилась. Она знала, что поможет ей успокоиться. Грамм двести водки, и никаких больше тревог. Универсальное лекарство. Вот только на двухстах граммах она ведь не остановится, можно даже не надеяться. Сорвётся в запой. Куннару и Грозе это совсем не понравится. Нет, уж лучше перетерпеть. Может быть уже завтра муторное состояние пройдёт.
Она постаралась думать о хорошем, о своём особом положении в Церкви Прозрения. Под её начальством теперь было три десятка крепких мужиков, эдакий отряд специального назначения. Эти люди не только следили за безопасностью чудотворца, но и выполняли особые поручения. К примеру, недавно они спалили городской молебный дом. Местный батюшка начал слишком громко тявкать на Церковь Прозрения и лично на Куннара. Ведь надо же, что удумал, гнида! Заявил, что целительные способности чудотворца от дьявола. Конечно, он не слишком-то исказил истину, но ему стоило бы помалкивать в тряпочку. Молчание, как говорится, золото. А теперь позолота купола его храма превратилась в чёрные струпья. А хорошо всё-таки молебный дом горел! Глядя, как весело огонь пожирает строение, Грыжа вспомнила тот случай, когда священник ей сказал, что пути господни неисповедимы. Вспомнила и расхохоталась. В тот момент эти слова ей показались самой смешной шуткой на свете.
А ещё её ребята недавно как следует отделали одного выскочку журналюгу. Все журналисты в округе были давно прикормлены, строчили в своих паршивых газетёнках исключительно заказные хвалебные статейки о Церкви Прозрения. Но нашёлся молодой да честный, чтоб его. Начал проводить независимое расследование, кучу вредного для Церкви материала насобирал. Работал осторожно, знал, что дело это рискованное. Выскочку сдала его же подруга, тоже, кстати, журналистка. Сдала и получила свои тридцать сребреников, как и полагается образцовым Иудам. Теперь молодой да честный находится в коме. Официально на него совершили нападение пьяные хулиганы. Бывает, жизнь такая, всюду хулиганьё. Материал, который он собрал, уничтожен.
Нервно выкурив третью за последние полчаса сигарету, Грыжа швырнула окурок в окно. Вроде бы старалась о хорошем думать, а на душе всё равно кошки скребли.
Подумала о Куннаре. С ним у неё всё было отлично. Отношения «сын-мамочка» вышли на новый уровень. Раньше было просто доверие, а теперь доверие с налётом обожания. Он всё ей рассказывал. Грыже казалось, что она уже знает о его детстве и юношестве каждую мелочь, словно действительно являлась его мамочкой. Знала, какими болезнями он болел, когда был маленьким. Знала, в какую девчонку впервые влюбился… Чёрт, она и сама к нему привязалась, хотя признавала это неявно, с некоторой опаской. Ведь привязанность – это слабость, а ей не хотелось выглядеть слабой в собственных глазах.
Хуже отношения у Грыжи складывались с Мотей. После смерти Серёжи он совсем мутный стал. Почти ни с кем не общается, бродит, как тень, болтает сам с собой. Она хотела его на хорошую должность определить, возле себя держать, но какой там… От одной его унылой рожи блевать хотелось. Нет больше прежнего Моти, задиры и балагура. Сдох и стал тенью. Он теперь работал в теплицах, сам напросился. Работал, кстати, хорошо. Куннар недавно посетовал, что не нужно было тогда приводить его в подвал и показывать Мир Грозы. Грыжа согласилась: не нужно было. Но что ж теперь-то? Не убивать же его, как лишнего свидетеля? Да и какой от него вред может приключиться? Пускай себе копошится на своих грядках, огурцы с кабачками выращивает. За былые заслуги пусть как хочет, так и живёт.
Грыжа прикрыла окно и снова улеглась в кровать. Ворочалась, ворочалась и наконец заснула. Ей привиделся кошмар: Машка, выползающая из своего тёмного закутка за печкой. Она скалилась, как хищница, а вместо глаз у неё были луны. По печке, полу, стенам расползалось что-то густое, чёрное.
– Ты видишь луну в глазах моих? – шипела мелкая тварь.
Грыжа проснулась в холодном поту и решила больше не смыкать глаз. Хватит на сегодня кошмаров. По телу то и дело пробегали мурашки, словно кто-то ходил по её могиле. Так и пролежала до утра, пялясь в потолок и слушая стук своего сердца.
Глава двадцать вторая
Андрей позвонил вечером, сообщил Илье, что жена и дочка только что вернулись с семинара. Его голос дрожал от волнения:
– Приезжайте. Если у Машки всё получится, я по гроб жизни…
– Мы выезжаем, – перебил его Илья. – Жди.
У Маши аж всё заклокотало внутри. Она ждала этого звонка с нетерпением и вот дождалась. С дядей Андреем они договорились ещё утром и он, выслушав их предложение, сразу же согласился. Это было согласие отчаявшегося человека, готового уцепиться за любую соломинку. «Ох, Машка, Машка… надеюсь, у тебя всё получится, – сказал он. – Хуже всё равно уже не будет, верно?» Да, дядя Андрей надеялся, но уверенности в его голосе Маша не услышала. И тем сильнее ей хотелось помочь. Чтобы самой себе доказать, что она сможет.
А вот Дану им с Ильёй пришлось долго убеждать. Боялась она, сомневалась, говорила, что с сектой лучше не связываться. Маша даже немного на неё обиделась: ну что она, в самом-то деле! Так Дана и осталась при своём мнении, хотя градус недовольства всё же снизила. И то хорошо.
Уже через двадцать минут они были на месте. Андрей открыл дверь и сообщил приглушённым голосом:
– Они только что чай попили. Теперь сидят в комнате, в телек пялятся. Там сейчас передача про их чёртову секту.
