Рут Ренделл - Волк на заклание. Отель «Гранд Вавилон»
— Вы совершенно уверены, что его нет на борту? — спросил Рэксоул.
— Совершенно, — убежденно ответил Хазелл. — Я знаю, как обыскивать судно. Посмотрите-ка, — он протянул Рэксоулу что-то наподобие стального вертела, — это одно из таможенных средств поиска.
— Я полагаю, мы могли бы подняться на борт и увести леди, — нерешительно предложил Рэксоул.
— Ну, что касается этого… — с такой же нерешительностью начал Хазелл.
— Взгляните-ка туда! — прервал Хазелл а человек на баковых веслах. Посмотрев туда, куда он указывал, оба они, и Рэксоул и Хазелл, более или менее отчетливо увидели шлюпку, отчалившую от нижней части форштевня норвежского корабля и исчезнувшую вниз по течению в тумане.
— Клянусь, это Жюль! — воскликнул Рэксоул. — За ним, ребята! По десять фунтов на каждого, если мы его догоним.
— Ну-ка поднажмите, ребята! — сказал Хазелл, и таможенный бот пустился в погоню.
— Ну, кажется, порезвимся, — заметил Рэксоул.
— Смотря по тому, что вы называете резвиться, — сказал Хазелл. — Это не очень похоже на развлечение — мчаться вниз по течению в таком тумане. Никогда не знаешь, где и как врежешься в одну из этих барж. Думаю, этот приятель первым заметил нас и спрятался в ялике, а как только мы прошли мимо, он тут же отвязал свой фалинь.
Бот на большой скорости несся вниз по течению. Хазелл управлял им, полагаясь только на удачу и инстинкт. Не раз и не два ему приходилось круто сворачивать в сторону, чтобы не столкнуться с баржей или судном, стоящим на якоре. Рэксоулу казалось, что суда стоят на якорях по всей реке. Он с беспокойством всматривался в туман, но не видел ничего, кроме смутных расплывчатых очертаний. Вдруг он сказал негромко:
— Мы на верном пути. Я вижу впереди ялик. Мы догоняем его.
В следующую минуту они уже отчетливо видели шлюпку — она мчалась вниз по течению ближе чем в двадцати ярдах от них, и гребец, который неистово работал двумя веслами, несомненно был Жюлем — Жюлем в светлом твидовом сюртуке и шляпе котелком.
— Вы оказались правы, — сказал Хазелл. — Это действительно забавно. Могу сказать, что и я слегка возбудился. Такая погоня возбуждает больше, чем игра на тромбоне в оркестре. Я протараню нашего приятеля, а? А затем мы выловим его из воды.
Рэксоул кивнул, но в этот момент прямо перед носом таможенного бота возникла из тумана баржа с поднятыми красными парусами, и бот едва избежал неминуемого столкновения. Когда они наконец разминулись с баржей и когда затихла бесшабашная ругань, обычная в таких случаях, ялик был едва различим в тумане, а тучный загребной дышал так тяжело и громко, что его, должно быть, было слышно и на берегу.
Рэксоулу страстно хотелось как-то ускорить погоню, но он мог только молча и бездеятельно сидеть на кормовом решетчатом люке и ждать. Постепенно они опять начали настигать ялик, команда которого, состоящая из одного человека, очевидно, выбилась из сил. Когда они подошли так близко, что, казалось, до Жюля можно было дотянуться рукой, ялик свернул в сторону и проскользнул в проход, образованный бортами двух барж, которые стояли бок о бок, черные и пустынные, в шестидесяти ярдах от берега Суррея.
— Сворачивайте за ним, вправо, — сказал Рэксоул.
— Нет, ничего не выйдет! — ответил Хазелл. — Мы здесь не пройдем. Слишком узко. Ему все равно придется выйти с другой стороны. Никуда он не денется. Я правлю прямо вперед.
И они опять ринулись вперед. Толстяк греб изо всех сил, даже сквозь густой туман было видно, как блестит его лицо. Но когда они обогнули баржу, то увидели только пустой ялик, который неожиданно появился из узкого пространства меж двух барж и поплыл вниз по течению к Гринвичу.
Толстяк, задыхаясь, бросил словечко своему напарнику, и таможенный бот словно застыл на месте.
— Все в порядке, — сказал человек на баковых веслах. — Если этот тот, кто вам нужен, то он на одной из барж. Вам нужно только забраться на баржу и вытащить его оттуда.
— Ну вот и все, — прозвучал голос из глубины ближайшей баржи, и это был голос мистера Тома Джексона, известного как Жюль.
— Слышите? — сказал толстяк, улыбаясь. — Каков сукин сын! Будь я на вашем месте, мистер Хазелл, или на вашем, сэр, я бы не особенно спешил подняться к нему.
Подогнав бот к корме ближайшей баржи, они пристально всматривались в полутьму.
— Все в порядке, — сказал Хазеллу Рэксоул. — У меня с собой револьвер. Скажите, я могу сейчас перелезть туда?
— Это хорошо, что у вас есть револьвер, — резко ответил Хазелл. — Но вам не следует применять его. Не должно быть никакого шума. Нам нельзя привлекать к себе внимания речной полиции, а если здесь начнется стрельба, это погубит меня. Когда начнется расследование, никто не станет принимать во внимание то, что меня на это дело направил мой вышестоящий офицер, и меня просто вышвырнут со службы.
— О, на этот счет не беспокойтесь, — сказал Рэксоул. — Я, разумеется, возьму на себя всю ответственность.
— Это совершенно не имеет никакого значения, какую ответственность вы возьмете на себя, — возразил Хазелл. — Вы не сможете устроить меня обратно на службу, и моя карьера на этом закончится.
— Но есть другие карьеры, — сказал Рэксоул, который и в самом деле намеревался изувечить своего экс-официанта, прострелив ему руку или ногу, чтобы тот не мог сопротивляться. — Есть и другие карьеры.
— Моя карьера — это служба в таможне, — сказал Хазелл, — поэтому давайте лучше не стрелять. Лучше подождем немного, удрать ему некуда. Если хотите, можете взять мой вертел. — И он протянул Рэксоулу свой поисковый инструмент. — Можете делать все, что вам угодно, но примите меры, чтобы это было сделано тихо, а главное — не затевайте скандала или драки.
Некоторое время четверо мужчин в боте бездействовали. Они ждали неизвестно чего, окруженные туманом, клубящимся поверх черной воды. И точно так же неизвестно чего ждал отчаявшийся и находчивый человек на борту возвышающейся над ними полугруженой баржи. Вдруг туман стал рассеиваться и уноситься клочьями прочь, словно от дыхания какого-то чудовища. Показалось небо, оно было чистым, и луна сияла вовсю. Подобные резкие изменения погоды на больших реках происходят постоянно.
— Ну вот, теперь и видно получше, — сказал толстяк.
В тот же самый миг над бортом баржи появилась голова. Это было лицо Жюля — темное, зловещее и злобное.
— Есть ли в этом боте мистер Рэксоул? — спокойно осведомился он. — Если это так, пусть мистер Рэксоул поднимется на баржу. Мистер Рэксоул поймал меня, и я к его услугам. Прошу вас пожаловать сюда!
Он стоял на барже, выпрямившись во весь рост, возвышаясь на фоне ночного неба, и все сидящие в боте увидели, что в правой руке он крепко сжимает нечто вроде короткого кинжала.
— Мистер Рэксоул, вы долгое время гонялись за мной, — продолжал он. — Ну что ж, вот он я. Почему вы не поднимаетесь ко мне? Если у вас самого не хватает храбрости, убедите кого-нибудь еще пойти вместо вас… Та же почетная встреча будет устроена каждому.
И Жюль разразился тихим пронзительным смехом.
Внезапно он прекратил смеяться и качнулся вперед.
— Что вы делаете на моей барже? Убирайтесь прочь! — раздался тонкий мальчишеский голосок, громко прозвучавший в ночи. Позади Жюля внезапно появился оборванный мальчишка, и две маленькие руки злобным толчком в спину столкнули мистера Тома Джексона в воду. Он упал с громким всплеском.
И тут выяснилось, что умение плавать не входит в число достоинств мистера Жюля. Он дико забарахтался и стал тонуть. Когда он вынырнул на поверхность, его втащили в таможенный бот. Тут же появилась веревка, и через минуту или две мистер Том Джексон, крепко связанный, лежал на дне бота. С помощью оборванца-беспризорника — всего лишь мальчишки с баржи, который, возможно, имел на эту баржу не больше прав, чем сам Жюль, Рэксоул выиграл игру. В первый раз за несколько недель он испытывал спокойствие и удовлетворенность. Он склонился над распростертым Жюлем с профессиональным вертелом Газелла в руке.
— Что вы теперь собираетесь с ним делать? — спросил Хазелл.
— Мы сейчас подгребем к ступеням на берегу напротив «Гранд Вавилона» и доставим его туда. Обещаю, что его радушно приютят в моем отеле.
Жюль не промолвил ни слова.
Прежде чем Рэксоул расстался с таможенным офицером, Жюль был благополучно транспортирован в «Гранд Вавилон», а оба гребца получили свои десять фунтов на каждого.
— Не переночуете ли здесь? — предложил миллионер Хазеллу. — Уже очень поздно.
— С удовольствием, — сказал Хазелл.
На следующее утро он обнаружил, что его ожидает роскошный завтрак, а в своей салфетке он нашел банкноту в сотню фунтов… Однако Хазелл не догадывался, что, прежде чем он проснулся и сел за свой роскошный завтрак, произошло немало того, о чем ему довелось услышать только много времени спустя.
