Джозеф Файндер - Директор
– Это детектив Раймс? – медленно и отчетливо проговорил приятный женский голос.
У Одри резко упало настроение.
– Да, это я, – ответила она, хотя ей очень хотелось ответить, что детектив Раймс в отпуске.
– Здравствуйте! Это Этель Дорси.
– Здравствуйте, миссис Дорси, – сочувственным тоном поздоровалась Одри. – Как вы себя чувствуете?
– Ну а как я могу себя чувствовать после смерти Тайрона… Слава Богу, у меня осталось еще трое таких же замечательных сыновей.
– Многое в жизни кажется нам несправедливым, миссис Дорси, – сказала Одри. – Но в Писании сказано, что те, кто проливает слезы, услышат гимны радости.
– Да. Я знаю, что Господь видит наши слезы и собирает их в свой сосуд.
– Да, конечно.
– Слава Богу.
– Во веки веков, аминь.
– Мне неудобно вас беспокоить, но не узнали ли вы что-нибудь нового по делу моего Тайрона?
– Пока нет. Но мы упорно работаем, – покраснев, соврала Одри.
– Пожалуйста, не бросайте поиски!
– Ни в коем случае! – За последние несколько недель Одри вообще не думала об этом деле и была очень рада тому, что миссис Дорси ходит в другую церковь.
– Я знаю, что вы делаете все возможное.
– Это так.
– Да поможет вам Бог!
– И вам тоже, миссис Дорси.
Одри повесила трубку. Ей было очень-очень стыдно. К счастью, телефон почти сразу же зазвонил снова.
Звонила Сьюзен Каллоуэй, занимавшаяся интегрированной системой баллистической идентификации в криминальной лаборатории в Гранд-Рапидсе. На этот раз она говорила чуть-чуть в другом тоне, и Одри догадалась, что едва заметная дрожь в ее голосе – признак той степени радостного возбуждения, при которой люди, не являющиеся криминалистами-экспертами по огнестрельному оружию, визжат и бросают в воздух чепчики.
– Кажется, мы обнаружили для вас кое-что интересное, – проговорила Сьюзен Каллоуэй.
– Вы сопоставили пули?
– Да. Извините за то, что это заняло немало времени.
– Ничего страшного.
– Просто мне далеко не сразу привезли эти пули. Везти-то их было каких-то километров восемь, но разговоров было столько, словно я требую, как минимум, скальп старшего кладовщика.
Одри вежливо хихикнула.
– Ну и что эти пули? – спросила она у возбужденного технического эксперта. – Они вылетели из одного пистолета?
– Основная проблема заключалась в том, что этим делом больше никто не занимается. Прошло уже шесть лет, и оба детектива, которые вели следствие, больше у нас не работают. Так мне сказали. Они всегда найдут, чем оправдать проволочку… Но все-таки пули мне привезли. Они другой модели, но пистолет оставил на них такие же следы, как и на ваших.
– Значит, и наши пули, и пули шестилетней давности вылетели из одного и того же пистолета?
– Да.
– А что это за пистолет?
– Абсолютно точно это установить не удалось. Но, скорее всего, это смит-вессон 38-го калибра. Но категорически утверждать это я не берусь.
После этого Сьюзен Каллоуэй сообщила Одри, под какими номерами проходят в полиции Гранд-Рапидса пули шестилетней давности.
– Выходит, в Гранд-Рапидсе найдется и вся остальная информация по этим пулям? – спросила Одри.
– Да. Хотя не знаю, что они еще смогут вам сообщить. Я уже сказала вам, что оба детектива, расследовавшие это дело, у них больше не работают.
– Но я наверняка смогу узнать там хотя бы их имена.
– Это я и сама могу вам сказать. Тут в документе значится фамилия детектива, сдавшего пули.
Сьюзен Каллоуэй надолго замолчала, и Одри уже хотела спросить, не умерла ли она на другом конце провода, как телефонная трубка ожила:
– Пулю сдал детектив Эдвард Дж. Ринальди. Но он уволился, так что эта информация вряд ли принесет вам какую-нибудь пользу…
При звуке имени начальника службы безопасности корпорации «Стрэттон» у Одри учащенно забилось сердце.
Часть V
Здесь не спрячешься!
1
«У Маллигана» – так назывался маленький фенвикский ресторан на Бейнбридж-Роуд. Он славился своими макаронами с приправой из мясного фарша и помидоров. О непревзойденном мастерстве поваров этого ресторана, перещеголявших не только самих себя, но и своих коллег в Италии, было написано в пожелтевшей заметке из газеты «Фенвик фри пресс», висевшей в рамке на самом видном месте при входе. В молодости Ник частенько сюда забегал.
Фрэнк Маллиган давно умер. Теперь рестораном владел Джонни Фрешет. Он был на пару лет старше Ника и Эдди и учился с ними в одной школе. В свое время Джонни отсидел три года в тюрьме за торговлю наркотиками.
Ник не заходил в этот ресторан уже много лет и сразу отметил его потрепанный вид. Столы были обшарпаны, со следами от горячих кружек и тарелок.
В этот утренний час ресторан был готов накормить своих посетителей завтраком, и в воздухе витали запахи кофе, кленового сиропа и бекона.
Судя по всему, Эдди был знаком с местными официантками. Возможно, он часто тут завтракал.
Ник с Эдди сели за столик в углу подальше от окна. Пара других посетителей что-то поедала за стойкой. Больше в ресторане никого не было.
– Ты отвратительно выглядишь, – сказал Эдди.
– Спасибо за комплимент, – раздраженно ответил Ник. – Ты тоже.
– У меня плохая новость.
– Что такое? – затаил дыхание Ник.
– Полиция идентифицировала пистолет.
– Ты же сказал, что выбросил его! – побледнев, воскликнул Ник.
– А я его и выбросил.
– Так как же они его идентифицировали?
Эдди ничего не ответил, потому что к их столику подошла источающая невыносимый запах духов официантка и наполнила из кофейника их большие белые кружки.
– Оказывается, теперь у них есть всякие мудреные баллистические базы данных, – пробормотал Эдди, когда официантка удалилась.
– Я вообще не понимаю, о чем ты! – буркнул Ник, отхлебнул кофе и обжег себе язык. На самом деле, он догадывался, к чему клонит Эдди Ринальди, но боялся себе в этом признаться.
– Они определили, из какого пистолета вылетела пуля.
– В каком смысле? – рявкнул Ник, осознал, что срывается на крик, и понизил голос: – Ведь пистолета-то нет! Ты же сказал, что его выбросил!
– Вероятно, теперь они могут делать это без пистолета, – сказал Эдди, расковырял пару ванночек со сливками и лил их себе в кружку до тех пор, пока ее содержимое не приобрело неаппетитный бурый оттенок. – Им достаточно иметь несколько пуль, и с помощью большой базы данных они определяют, которые из них вылетели из одного пистолета. Наверное, они сопоставили пули из трупа Стадлера с пулями с того давнишнего места преступления, где я раздобыл пистолет. Не знаю. Человек, от которого я все узнал, не стал вдаваться в подробности.
– А от кого ты это узнал?
– Неважно, – покачал головой Эдди.
– Но это точно?
– Точнее не бывает.
– Боже мой, Эдди! – дрогнувшим голосом заговорил Ник. – Ты же утверждал, что нас не найдут. Ты говорил, что пистолет не зарегистрирован на твое имя, что ты подобрал его на месте преступления, и он вообще нигде не фигурирует!
– Я так думал! – Эдди выглядел нехарактерно растерянным; он побледнел, на лбу у него выступили капельки пота. – Но иногда события принимают нежелательный оборот.
– Что же нам делать? – хрипло спросил Ник.
Эдди поставил кружку на стол и смерил Ника ледяным взглядом.
– Ничего. Мы ничего не будем говорить и все будем отрицать. Ясно?
– Но если они знают, что пистолет, из которого я стрелял, подобрал ты?
– Они могут это подозревать, но доказательств у них нет. Возможно, они докажут, что пуля, убившая Стадлера, вылетела именно из того пистолета, но им не доказать, что подобрал его я. Все их улики косвенные. У тебя дома они тоже ничего не нашли, а просто пытались взять тебя на испуг. У них множество косвенных улик вроде этой истории про пистолет, но у них нет ни прямых улик, ни свидетелей. Единственное, что они могут сделать, – это запугать тебя до такой степени, что у тебя развяжется язык. А я не хочу, чтобы ты раскололся. Ничего не признавай. Ясно? – Эдди глотнул кофе, не сводя глаз с Ника.
– А они не могут нас арестовать, чтобы им легче было на нас давить?
– Если ни один из нас ни в чем не признается, не могут.
– Но ты же не собираешься ничего признавать? – прошептал Ник. – Ты будешь молчать, правда?
Губы Эдди медленно расползлись в такой гнусной ухмылке, что у Ника мороз побежал по коже.
– Вижу, ты начал понимать, что происходит, – пробормотал Эдди. – На самом деле, на меня им глубоко наплевать. Кто я такой? Мелкая сошка. А ты – важная птица, которую в этом городе все ненавидят. Я их не интересую. Они охотятся на тебя! Понял?
Ник кивнул, и весь ресторан поплыл у него перед глазами.
