Плохая мать - Миа Шеридан
Если раньше он и не выглядел абсолютно убийственным, то теперь смотрелся именно так. Ярость исходила от него, как ядовитые испарения.
— Ты хочешь поиграть, сука? Это все?
Гэвин теперь выл, сидя на полу возле двери в гостиную, а Дэнни пятился назад, пока не остановился возле холодильника, украдкой стараясь отодвинуться как можно дальше от отца. Рядом с холодильником была еще одна дверь, ведущая в заднюю часть огромного дома.
— У-убирайся, Роджер, — сказала Вайолет. — Уходи.
Он посмотрел на нее, его взгляд переместился на нож, а затем снова на ее лицо. Что-то зловещее было в выражении его лица. Темное и злобное, и она подавила свой ужас. Кто-нибудь, помогите мне. Но помочь ей было некому. На самом деле, там были два невинных маленьких мальчика, которые нуждались в ее помощи. Раздался вопль Гэвина, он звал ее по имени
— Мама! — и она расправила плечи, рассекая воздух ножом, ее рука дрожала так сильно, что она чуть не выронила его. Уголки губ Роджера приподнялись, когда он беззвучно рассмеялся над ней.
Он подошел на шаг ближе.
— Если ты хочешь поиграть, тогда давай поиграем, сучка. Я собираюсь сделать это честной игрой, потому что даже с этим ножом у тебя нет ни единого шанса в аду. Я мог бы выбить его у тебя из рук, как муху отогнать. — Дрожь пробежала по спине, нож задрожал в ее руке, подтвердив его заявление. Это было правдой. Она знала, что это правда. Она была так слаба, что вот-вот могла упасть, в голове у нее стучало, и она была так напугана, что у нее почти свело мышцы. — Я дам тебе возможность на счет десять спрятаться. — Он взглянул на Гэвина, все еще плачущего у двери, и на Дэнни, стоящего у холодильника, а затем снова на Вайолет, которая стояла между ними обоими, прижавшись спиной к стойке. — Я даже позволю тебе взять одного из них с собой и получить преимущество, — сказал он, его улыбка стала шире, хотя в его глазах не было веселья, только холодная злоба. — Выбери одного.
Выбрать одного? Что он говорил? Ее взгляд метался от одного мальчика к другому. Выбрать одного из своих сыновей, чтобы спрятаться с ним? Ее разум метался, отчаянно пытаясь найти выход из этого, разрядить ситуацию. Но сейчас этого делать было нельзя. Она привела его в ярость, ошпарила и теперь угрожала ножом.
Она могла бы попытаться добежать до входной двери, но соседи были слишком далеко, и она не могла бежать достаточно быстро с одним ребенком, не говоря уже о двух. Кроме того, она была ранена, боль отдавалась в ноге, где она упала. Он был бы рядом с ними в мгновение ока. Ударил бы ее камнем по голове и снова задушил, пока она билась бы в грязи. Нет, нет.
Беспроводной телефон. Он посмотрел на телефон в гостиной, где она его оставила, но, когда он вернулся на кухню, у него его с собой не было. Должно быть, он все еще там. Если бы он собирался позволить ей спрятаться, она могла бы схватить телефон и запереться в ванной наверху, позвонить в полицию.
— Выбери одного! — повторил он так громко, что она подпрыгнула. — Один! — закричал он, начав считать.
Взгляд Вайолет снова метнулся между Гэвином — его залитое слезами лицо покраснело и пошло пятнами от плача — и Дэнни, с расширенными от страха глазами, умоляющим ее.
— Два! — ей нужен был телефон. Она должна была позвать на помощь. — Три! — Рыдание подступило к горлу Вайолет, и она заставила себя двигаться, наполовину бегом, наполовину прихрамывая, к двери, где подхватила Гэвина и так быстро, как только могла, бросилась в гостиную.
— Прячься, Дэнни! — крикнула она позади себя. Роджер все равно не хотел причинять Дэнни боль, не совсем. Он хотел причинить боль ей. И пришел бы за ней. Но Гэвин был еще практически младенцем. Без нее у него не было ни единого шанса. Дэнни был умен. Тихий, но очень сообразительный. Он найдет хорошее укрытие в этом большом доме и останется там, пока не прибудет помощь.
— Четыре!
Прячься, Дэнни, прячься.
Она вбежала в гостиную, с ее губ сорвался крик поражения, когда она увидела, что единственной вещью на кофейном столике, где она оставила телефон, была стопка журналов.
— Пять! — Роджер не принес его с собой на кухню, но где-то его спрятал. И у нее не было времени искать. — Шесть! — она уронила нож в карман передника, Гэвин держался за ее плечо, его маленькое тельце все еще сотрясалось от недавних рыданий.
Она вцепилась в перила, взбежав по лестнице так быстро, как только могла, затем завернула за угол и помчалась по коридору.
— Семь!
Прячься, Дэнни, прячься. Для него было так много подходящих мест, и она знала, что у него это хорошо получается, потому что часто играла с ним, щекоча его, пока он не захихикал, когда она нашла его, притворяясь, что все это время не знала, где он.
— Восемь!
Может быть, если она будет прятаться достаточно долго, Роджер остынет. Просто дай ему время остыть.
— Девять!
Она побежала в комнату для гостей, открыла шкаф как можно тише, а затем закрыла его за собой.
— Десять! — там было несколько пакетов с одеждой, официальная одежда, которой долгое время не пользовались, и она спряталась за ними, рыдания Гэвина прекратились, сменившись редким прерывистым дыханием и небольшой икотой. Он был спасен. По его мнению, он уже был спасен, потому что находился в объятиях своей матери. Он положил голову ей на плечо, измученный и спокойный.
Вайолет ждала, напрягая каждый мускул, пока сидела в темноте со своим малышом, нежно укачивая его, всегда помня о том, что необходимо замереть, если услышит приближающиеся шаги Роджера. Может быть, он какое-то время будет обыскивать дом, ему станет скучно, он поймет, насколько неразумным был. Он всегда отличался вспыльчивым характером и был склонен дуться и искать возмездия, когда не добивался своего. После рождения Гэвина он стал совершенно злым и непредсказуемым, но только недавно она заметила блеск чего-то более зловещего в его глазах.
Прячься, Дэнни, там, где твой отец никогда не стал бы искать. Сиди тихо, как мышка, малыш.
Их дыхание слилось, ее дыхание вырывалось учащенным от страха, но вскоре Гэвин заснул,
