Башня из слоновой кости - Паола Барбато
– А как я потом буду ходить по улице?
– Это твоя проблема.
Ему предоставят одежду, темные очки, пачку наличных, и время от времени он должен будет разыгрывать из себя богача. Звучит заманчиво, правда? Брать такси с щедрыми чаевыми, обедать в дорогих ресторанах, гулять по модным бутикам. Главное – появляться только в определенные дни и часы в одежде, которую ему дадут, той же, что носит другой – тот, кого он подменяет, пока тот занят где-то еще. Тот другой был гораздо старше, а Нино едва исполнилось сорок, но суровая уличная жизнь состарила его раньше времени, тогда как роскошь и достаток сохранили молодость тому, другому. Если не считать цвета волос, оба выглядели на пятьдесят, были примерно одного роста и телосложения – один от нервов и подавленной злобы, другой благодаря спортзалу и массажам.
– Но зачем притворяться этим стариком?
– Разве ты не хочешь, чтобы Отравительницу арестовали? Для ареста нужна жертва. У нас есть жертва, у тебя – Отравительница.
Ему пообещали огромную сумму, действительно огромную, если он точно укажет адрес Мариэле Пировано. Нино разыскал Сильвию, опасаясь, не валяется ли она мертвой в какой-нибудь канаве, учитывая ее связи с зависимыми от запрещенных препаратов и бандитами. Но Сильвия была жива и успела переделать кучу дел. Ее подруга раздобыла целую папку секретных документов, и Сильвия их изучила. В них были сведения о четырех сокамерницах Отравительницы – или как там теперь называют обитательниц этого места. Сильвия ездила по их адресам, хотела увидеть их вблизи, их и тех, с кем они общались. У одной из них был вроде племянник, а у того таинственный дом.
– Знай своего врага, – сказала она.
Нино рассказал о предложении, и Сильвия серьезно его обдумала.
– Ты объяснил, что нужно добиться только ее ареста? Убивать ее нельзя, мертвая она мне не нужна.
– Им тоже нужно, чтобы ее арестовали.
– Немалая сумма за одну информацию.
– Половину дают сейчас, половину – после. Потом поделим.
– Можешь оставить себе все. Только никогда не упоминай мое имя, не говори, что это я рассказала, где она живет. Забирай все, мне нужно только, чтобы ее арестовали.
– Так и будет.
– Несколько месяцев назад ты не был так уверен.
– Несколько месяцев назад были только ты и я. Теперь в деле люди, которые могут устроить что угодно.
– Мне плевать на «что угодно». Мне нужно только одно.
Сильвия посмотрела на него с недоверием.
– Что натворил тот мужик? За что его хотят убить?
– Лучше нам этого не знать.
Она задумалась.
– Ну ладно.
20
Сильвия не была вооружена, не угрожала и, похоже, даже не торопилась. Она вела машину, сосредоточившись на дороге, что взбиралась по склону холма. Ей не нужно было ничего говорить или делать, ведь Мару приковывала к заднему сиденью девушка впереди, на пассажирском месте, чью руку Сильвия то брала, то отпускала, когда переключала передачу. Когда Ананда сбила «Панда», рванувшая с места на полной скорости, и он отлетел в сторону, Клара вскрикнула. Сильвия тут же схватила ее руку.
– Побочные жертвы, дорогая. Мы это обсуждали, их не избежать.
Мара обернулась, глядя на исчезающую во тьме дорогу. Кажется, что-то упало, а слева возникло какое-то движение – возможно, Лука бросился на помощь индийскому юноше, безупречному рыцарю, который до конца старался ее оберегать. Несмотря на все уговоры, он остался поблизости, упрямец, и попытался предупредить. Сердце Мары сковал ледяной страх – точно так же, как когда носилки с Мойрой исчезли в больнице.
только Ананд и заботился обо мне, даже не зная, кто я
и вот как его отблагодарили
Она больше не хотела обманывать себя. Ананд не узнал Клару на фотографии, и в тот миг у Мары свалился камень с сердца. Теперь она могла лишь надеяться, что яд посыпала не рука ее дочери, однако Клара знала – знала, что кто-то, вероятно, умрет.
побочные жертвы
Фьямма
Мойра
Лука, должно быть, смягчил правду, когда рассказывал о страхе Клары, о том, как она боится матери. Андреа, довольно взрослый, смог разложить все по полочкам, но Клара после комы и долгого восстановления превратила мать в чудовище из снов, символ ужаса. Если бы только Мара прочитала досье Мойры, поняла бы правду. Бесконечные дни и недели в больнице, череда психиатров, два ареста, запрещенные вещества. Бедняжка Клара. Препараты, подавляющие последствия шока, в сочетании с запрещенными веществами дали разрушительный эффект.
и все от страха передо мной
я начала убивать Клару в тот июльский день много лет назад и не остановилась
Поэтому Мара сидела на заднем сиденье, не издавая ни звука. Что бы ни задумали ее дочь и эта девушка, Сильвия, о которой она почти ничего не знала, какая разница? Она поняла, куда они едут – в домик, что принадлежал сначала ее предкам-крестьянам, затем родителям-интеллектуалам, с библиотекой и видом на море, где она в далеком детстве проводила скучные послеполуденные часы, пока отец и мать читали, а ей нечем было заняться.
там нас найдут быстро
у них мало времени, чтобы осуществить свой план
Движения Сильвии оставались спокойными, а вот руки Клары беспрестанно дрожали. «Панда» – хорошая машина, как раз для такой местности. Они добрались до домика меньше чем за четверть часа. Клара вышла первой, сжимая в руке связку с двумя ключами. Забор пропал, участок не был огорожен, похоже, воровать там было нечего. Открыв дверь, Сильвия обогнала Клару и включила тусклый, молочно-белый свет.
Еще не ступив внутрь, Мара вдохнула в прошлом и выдохнула в настоящем. Маленькой библиотеки родителей больше не существовало – появилась оранжерея. Стол, четыре стула, стойка и несколько экземпляров наперстянки пурпурной, Digitalis purpurea, которые, судя по всему, вырастили в неволе. Мара сразу оценила неподходящие условия – южная сторона, слишком жарко летом, слишком холодно зимой, недостаточно влажно. В ванной миланской квартиры она создала для растений идеальные условия, которые вычислила благодаря годам опыта и понимания цветка, не предназначенного для закрытых помещений и ядовитого по природе, без цели.
цель растению придали мы – сначала я, потом Клара
Комнату наполнял густой аромат цветов, но в нос бил и второй запах, такой же сильный: гниение, разложение. Клара не стала ботаником. Она не любила растения – это чувствовалось.
– Зайдешь? – спросила Сильвия.
Она говорила очень мягко, вежливо. Мара посмотрела на нее: чистое лицо,
