Петра Хаммесфар - Ложь
До двух часов ночи он изводил ее требованиями рассказать ему правду. Сюзанна решила было выложить ему все, поскольку он, похоже, не собирался закрывать глаза на эти два убийства. Но его тон в понедельник был поначалу таким же непреклонным, а потом смягчился. Но если он узнает, что сделали с Надей… Вспомнив предостережение Дитера, Сюзанна решила молчать.
Только под утро Сюзанна заснула. Она проснулась в половине девятого. Андреа уже пришла. На кухонном столе лежали две газеты и записка от Михаэля с просьбой позаботиться о билетах на самолет и сложить чемоданы. Вечером Сюзанна с Михаэлем должны были быть в Париже.
Она позвонила в туристическое бюро и попросила оставить для нее два билета на самолет в Париж в окошке «Люфтганзы». Ей посоветовали лететь в субботу утром – билеты на этот рейс были дешевле. Но Сюзанна стояла на своем. Она хотела поскорее уехать отсюда. Обратные билеты она забронировала на следующую среду. Тоже два места, хотя сама она не собиралась возвращаться.
Вскоре после десяти прибыла курьерская служба. Сюзанне доставили бандероль. Дитер прислал ей четыре аудиокассеты и маленький плеер с наушниками. Сюзанна решила поблагодарить его по телефону, а заодно рассказать ему о прошедшем вечере и о своих дальнейших планах, однако к телефону подошла Рами, и ей пришлось, не говоря ни слова, повесить трубку. Затем она села с плеером за письменный стол. Андреа заглянула в кабинет и спросила, нужно ли купить что-нибудь кроме обычных покупок.
– Десять коробок дискет, – сказала Сюзанна, дала Андреа пятьдесят евро и снова сосредоточилась на голосе, произносившем предложение на французском и повторявшем его на немецком языке. Курс был предназначен не для начинающих и не для туристов, которые хотели заказать себе кофе или узнать, как добраться до гостиницы. Это был языковой курс довольно высокого уровня, он требовал концентрации внимания.
Андреа ушла за покупками. Словно почувствовав это, ей тут же позвонил Дитер. Выслушав рассказ Сюзанны, он разразился проклятиями.
– Что ни делается, все к лучшему, – наконец решил он. – Теперь Бластинг будет охотиться на Харденберга, и если поймает его, тот разорвет отношения с Надей Тренклер. А если Детмер постарается наверстать упущенное и использовать возможности судебной медицины, ты признаешься им, что ты и есть Сюзанна Ласко.
Дитер посчитал излишним просматривать все файлы Харденберга. У него были фамилии и адреса оставшихся восьми мужчин, вложивших деньги в «Альфо-инвестмент». Финансовые трансакции были занесены в ноутбук, с него можно было делать даже банковские переводы и переносить суммы с одних счетов на другие.
– Бесценная вещь, – заметил Дитер. – Такой компьютер стоит миллионов двадцать, не меньше. Если и есть еще один такой, то только в НАСА.
Известие о том, что сегодня она улетает в Париж, его обрадовало.
– Смотри, оттуда тоже уезжай как можно скорее, – посоветовал он. – Они и туда могут добраться.
– Я все спланировала, – сказала Сюзанна. – Потом я поеду в Англию. По-английски мне легче будет объясняться.
– Лучше в Румынию, – настаивал Дитер. – Там я, вероятно, кое-чем смогу тебе помочь – у меня есть связи. У них на юге легко достать поддельные документы. Когда все это дело быльем порастет, я мог бы попытаться перевести деньги в Люксембург. Затем ты их оттуда заберешь. Но об этом мы поговорим позже. Найди себе во Франции небольшой пансион где-нибудь в деревне. Никаких больших гостиниц и расчетов по кредитной карточке. Возьми с собой побольше наличных денег. Позвони мне, когда устроишься. Дальше посмотрим.
Вскоре после разговора с Дитером вернулась Андреа и принесла сотню дискет. Пятьдесят евро она вернула Сюзанне со словами:
– Это не так дорого стоило. Я заплатила за дискеты из хозяйственных денег, мне все равно пора снимать наличные со счета.
Таким образом Сюзанна узнала, что Андреа располагает счетом, на который каждый месяц переводится определенная сумма на покупку продуктов и прочие хозяйственные затраты.
В два часа, когда Андреа ушла, а банк открылся после обеденного перерыва, Сюзанна поехала туда сама. Предъявив паспорт Нади, она попросила выплатить ей две тысячи евро. Этой суммы было явно недостаточно для побега. Но она не хотела ни у кого вызывать подозрений.
Затем она скопировала некоторые безобидные, на ее взгляд, файлы для Вольфганга Бластинга, положила дискеты в конверт и опустила его в находившийся неподалеку почтовый ящик. Затем принялась укладывать чемоданы. Брюки для беременной, новую блузку, бюстгальтеры и вещи для младенца она положила на самое дно чемодана, а сверху – пару Надиных брюк, несколько блузок и теплый свитер. Брать слишком много было нельзя, иначе Михаэль мог бы что-то заподозрить. К тому же через два месяца ей и без того не подошло бы ничего из имеющейся у нее одежды.
Когда Михаэль вернулся домой, Сюзанна еще занималась упаковкой чемоданов. Он был очень сдержан, посоветовал ей поторопиться, взял из ящика комода свежее белье и пошел принимать душ. Сюзанна сунула аудиокассеты с уроками французского языка и плеер в свой чемодан, под свитер, и стала рассматривать Надины вечерние туалеты.
Париж! С этим словом у нее ассоциировались кабаре «Мулен Руж» и «Крейзи Хорс», прекрасные женщины, стройные, высокие, длинноногие, с перьями на головах, танцующие канкан. Как-то раз, поздно вечером, лежа на своем старом диване, она смотрела по телевизору шоу из Парижа. Надя наверняка все это видела наяву. Наверное, в программе поездки будет посещение какого-нибудь дорогого ресторана. Сюзанна положила в чемодан два вечерних платья; не забыла она и о костюме для Михаэля.
Затем она отдала Йо ключ от входной двери, чтобы в случае необходимости он обрезал провода сигнализации. До аэропорта они ехали в машине Михаэля. Во время поездки он не сказал ей ни слова. Она была благодарна ему за молчание и мысленно представляла себя исчезающей в толпе людей на одной из парижских улиц. Сена, собор Парижской Богоматери, Триумфальная арка, Лувр и Эйфелева башня, – больше она ничего не знала об этом городе. Впрочем, как и о тех людях, к которым они ехали в гости. Однако сейчас это казалось ей не столь важным. Она не хотела оставаться там надолго. При встрече она скажет «Nice to see you, Phil»[29] и, соответственно, «Pamela». Этого будет достаточно.
В окошке «Люфтганзы» лежали забронированные билеты. Михаэль хотел побыстрее пройти регистрацию, чтобы потом спокойно выпить кофе и немного перекусить. Тут она совсем растерялась. Однако это не бросилось ему в глаза. Михаэль привел ее в бистро с самообслуживанием, взял две чашки кофе и кусок фруктового пирога для себя.
У Сюзанны не было аппетита. Она осознавала, что уезжает навсегда. Легко сказать – «раствориться в толпе». Но бросить мать… Сюзанна вспомнила свой сон: мать рыдает у могилы Нади, ее поддерживают под руки Дитер и Йоханнес Герцог. Сюзанна решила, что обязательно позвонит ей как можно скорее, а потом заберет к себе. Эта мысль немного утешила ее.
Доев пирог, Михаэль наконец обратил внимание на то, что она не курит уже несколько дней. Он удивился, что именно в такой ситуации она продолжала воздерживаться.
– Мне нелегко, – ответила Сюзанна. – Я стискиваю зубы и терплю. Так же, как терплю все твои подозрения. А как иначе я могу тебе доказать, что я больше не та женщина, которой ты меня считаешь?
При всем желании она не могла понять, зачем это сказала. Ведь их отношения скоро останутся в прошлом. Наверное, ей хотелось, чтобы когда-нибудь он узнал, что она действительно любила его в течение тех немногих дней, которые ей было разрешено с ним провести. Он ничего не ответил, только задумчиво на нее посмотрел.
Затем они прошли контроль безопасности и оказались на борту «Боинга-737». Сюзанне казалось, что в салоне было меньше места, чем, к примеру, в автобусе. Однако теснота перестала ей мешать, когда она наконец села на свое место у окна. Она впервые в жизни летела в самолете. Сейчас она поднимется над облаками! Вынужденное ожидание временно приглушило все другие ощущения.
И тут возникло непредвиденное затруднение. Михаэль напомнил ей о том, что она еще не пристегнулась, а Сюзанна не знала, как подтянуть ремень по своему размеру. Михаэль списал это на ее нервозность и помог ей пристегнуться. Он ничего не заподозрил.
Самолет пришел в движение. Сюзанна почувствовала, что ее вдавило в кресло. Затем «боинг» оторвался от земли, и у нее возникло чувство, как будто ей что-то давит на череп. Уши заложило. Желудок стал судорожно сжиматься. Никогда еще ей не было так плохо. Она хватала ртом воздух; ее ладони, лоб и все тело взмокли от пота.
Самолет оторвался от земли. Сюзанна не могла смотреть в иллюминатор, потому что у нее возникало чувство, что они падают, и не сводила глаз с одной из откидных дверец багажного отделения, где лежала ручная кладь, взятая пассажирами в салон. Краем глаза она заметила, что серый туман за стеклом иллюминатора внезапно рассеялся. Самолет набрал заданную высоту. Сюзанна увидела ясное голубое небо. В проходе между креслами стюардесса демонстрировала, где находились запасные выходы и как пользоваться кислородной маской. Сюзанна почувствовала спазмы в желудке, поднесла руку ко рту и попыталась подавить начинающуюся рвоту.
