Джеймс Роллинс - Чёрный орден
На экране появились странные заметки.
— Похоже на описание мутационных изменений на уровне полинуклеотидов, — пробормотала Марсия.
Грей прочитал название сверху:
— Crocuta crocuta — пятнистая гиена. Конечные результаты эксперимента я наблюдал воочию. Балдрик Вааленберг рассказывал, как он усовершенствовал животное, введя в мозг стволовые клетки человека.
— Тогда ясно и название базы данных— «Химера». Этим биологическим термином называют организм, содержащий генетический материал более чем одного вида. У растений такого эффекта добиваются прививками, у животных — введением посторонних клеток в эмбрион. — Марсия продолжала работать с клавиатурой. — Далеко ли зашел Вааленберг?
Грей снова окинул взглядом ряды морозильных шкафов. Интересно, отличаются ли опыты с эмбрионами от манипуляций с орхидеями и миниатюрными деревьями? Еще одна попытка воздействовать на природу, перестроить ее в соответствии с собственными, извращенными понятиями о совершенстве?
— Странно, — хмыкнула Марсия.
Грей обернулся.
— Что-нибудь новое?
— Как я уже говорила, здесь находятся человеческие эмбрионы. — Марсия оглянулась через плечо. — Согласно генеалогическим записям, все эти эмбрионы генетически родственны Вааленбергам.
Ничего удивительного. Грей давно заметил, как похожи друг на друга потомки Балдрика. Патриарх совершенствовал семейную породу на протяжении нескольких поколений.
Однако странность состояла не в этом. Марсия продолжила объяснение:
— Кроме того, записи показывают, что стволовые клетки эмбрионов вводили животным вида crocuta crocuta.
— Гиенам?
Марсия молча кивнула. Чем больше Грей понимал схему опытов, тем страшнее ему становилось.
— Вы хотите сказать, что он вводил чудовищам стволовые клетки собственных детей?
Грей не скрывал, как потрясло его это открытие. Неужели гордыне и зверствам Вааленберга нет предела?
— Но и это еще не все, — добавила Марсия.
Грей почувствовал тошноту, уже догадавшись, что сейчас скажет Марсия.
— Согласно записям, стволовые клетки гиен вводились последующим генерациям человеческих эмбрионов.
— Боже всемогущий…
Грей вспомнил, как Ишке одним движением руки остановила нападавшую гиену. Они действовали не как хозяин и послушная собака, а как одна семья. Балдрик вводил стволовые клетки гиен-мутантов своим детям так же запросто, как скрещивал орхидеи.
— И даже это еще не самое ужасное, — сказала бледная и потрясенная до глубины души Марсия. — Вааленберги были…
Грей прервал ее. С него хватит! Нужно двигаться дальше.
Марсия нерешительно посмотрела на компьютер, но все же кивнула и поднялась. Они покинули чудовищную лабораторию и пошли дальше по коридору. На следующей двери была табличка: «Лаборатория исследования плода». Грей даже не остановился, не испытывая ни малейшего желания увидеть хранящиеся там экспонаты.
— Как им удалось достигнуть столь удивительных результатов? — вслух размышляла Марсия. — Мутации, жизнеспособные химеры… Должно быть, они обладали своими, особыми способами генетических манипуляций.
— Возможно, — пробормотал Грей. — Однако пока они не усовершенствовали их до конца.
Он вспомнил Гуго Хиршфельда и секретный код, зашифрованный им в рунах. Теперь ясно, почему Балдрик стремится овладеть секретом ученого. В коде заключался ключ к совершенству, истине «слишком прекрасной, чтобы позволить ей умереть, и слишком ужасной, чтобы предоставить ей свободу».
Очевидно, судьба чудовищных существ мало заботила Вааленберга; он обращал в монстров собственных родственников. Чего же он хочет добиться, завладев кодом Гуго Хиршфельда? Особенно теперь, когда почувствовал, что «Сигма» дышит ему в затылок? Неудивительно, что Вааленберг так отчаянно стремился узнать все о Пейнтере Кроу.
Они подошли к следующей двери, с табличкой: «Ксерум-525».
— Не «серум», — произнес Грей.
— «Ксерум», — прочитала Марсия вслух и непонимающе покачала головой.
Грей снова воспользовался краденым магнитным ключом. Загорелся зеленый огонек, щелкнул замок; лампы мигнули и вспыхнули снова. В воздухе помещения с темными полом и стенами чувствовался легкий запах озона.
— Свинец, — потрогав стену, сообщила Марсия.
Грею новость не понравилась. Все здесь напоминало место для хранения радиоактивных отходов. Далеко в глубь помещения тянулись полки. На них стояли десятигалонные емкости с оттиснутым на них числом 525.
Грей ожидал найти образцы биологического оружия. Но что, если в контейнерах находится радиоактивное вещество? Не потому ли стены помещения покрыты свинцом?
Марсия ничем не выдала своей тревоги.
— Албания, — прочитала она этикетку на контейнере и подошла к следующей полке. — Аргентина.
Далее шли контейнеры с названиями всех стран, в алфавитном порядке. Грей присмотрелся: да здесь, наверное, не меньше сотни контейнеров. Марсия подняла на него глаза, и он понял, о чем она думает. Нет, только не это…
Грей побежал вдоль полок, останавливаясь лишь затем, чтобы прочитать этикетки: «Бельгия», «Греция»…
Наконец он нашел то, что искал: «Соединенные Штаты Америки».
Марсия рассказывала о подслушанных разговорах про возможное нападение на Вашингтон. Судя по надписям на контейнерах, атака грозила не одному Вашингтону. Однако Балдрик заинтересовался именно Пейнтером и «Сигмой». Видимо, теперь они стали его первой и главной мишенью.
Для этого Вааленберг изменил расписание терактов.
Полка с надписью «Соединенные Штаты Америки» была пуста. Контейнер с ксерумом-525 исчез.
7 часов 45 минут
Госпиталь Джорджтаунекого университета
Вашингтон, федеральный округ Колумбия
Радиодиспетчер вызывал вертолет «скорой помощи», сидя перед экраном компьютера со специальной сенсорно-управляемой программой.
— Ответьте на вызов.
Из вертолета отозвались сквозь треск помех:
— Следую по маршруту. Две минуты как вылетел.
— «Скорая» запрашивает данные.
Все уже слышали о стрельбе в посольстве. Работали службы национальной безопасности, по всему городу гудели звонки и тревожные сигналы. Людей охватило смятение.
— Медперсонал посольства сообщает, что ранены два южноафриканца, в том числе посол. Также пострадали двое американцев.
— Состояние?
— Один погиб, состояние второго критическое.
14
БРОДЯЧИЙ ЗВЕРИНЕЦ
13 часов 55 минут
Южная Африка
Фиона, сжимая в руке электрошокер, припала ухом к двери. Девушку сковал страх: в коридоре звучали приближающиеся голоса. Запасы адреналина, на котором она держалась последние двадцать четыре часа, почти иссякли.
Фиона никак не могла унять дрожь в руках. Связанный охранник, тот самый, что ее ущипнул, неподвижно лежал на полу; когда он начал приходить в себя и замычал, Фионе пришлось снова применить электрошок.
Люди подходили все ближе. Судя по всему, их было двое.
Фиона узнала по голосу Ишке Вааленберг, блондинистую гадину, которая порезала ей руку. Она и ее спутник разговаривали на голландском языке, который Фиона хорошо знала.
— …Магнитные ключи, — на ход у сердито объясняла Ишке. — Наверное, я их потеряла, когда падала.
— Полно, сестричка, успокойся. Теперь ты дома, в безопасности.
Значит, Ишке разговаривала с братом.
— На всякий случай мы изменим коды замков, — добавил он.
— Американцев и девчонку так и не нашли?
— Все границы поместья взяты под двойное наблюдение. Мы уверены, что чужаки до сих пор на нашей земле, значит, им не спастись. Дедушка приготовил сюрприз.
— Что за сюрприз?
— Помнишь, он взял у них образцы ДНК?
Фиона похолодела от злорадного смеха Ишке.
— Пойдем, нас зовет дедушка.
Брат и сестра прошли мимо.
Голоса постепенно удалялись. Кроме фразы «никто не уйдет из поместья живым», Фиона не разобрала больше ни слова.
Леденящий кровь смех Ишке эхом звенел в ушах девушки. Что бы ни замышляли изверги, они нисколько не сомневались в успехе своего плана. И зачем им образцы ДНК?
Неизвестно, когда вернется Грей, а время неумолимо истекает. Если хочешь избежать опасности, нужно узнать, где она тебя ждет.
Фиона сунула в карман электрошокер и вооружилась метелкой из перьев, потом отодвинула задвижку и открыла дверь. Для сегодняшней охоты понадобятся смекалка и опыт; слава богу, жизнь на улице и того и другого предоставила вдоволь…
Фиона выскользнула из чулана, закрыла дверь и прижалась к ней спиной. Нужно идти вперед. Никогда еще ей не было так одиноко и так страшно. Она чуть было не передумала и даже схватилась за круглую ручку двери. А потом, закрыв глаза, собрала всю свою волю в кулак и помолилась — не Богу, а той, кто учила ее, что мужество бывает разное и иногда приходится жертвовать собой.
