Джеффри Линдсей - Двойник Декстера

Он ошибся.

Он еще не сталкивался со мной и не представлял, как это — побороться лично. Он не бросал персональный вы­зов чемпиону, Рыкающему Разрушителю, не встречался с Декстером во плоти, несущим смерть в каждой руке под завывание темного ветра. Это была моя территория, и на нее он покуда не ступал, а следовательно, бой и не начи­нался.

Но Кроули сам назначил последний раунд, похитив Коди и Эстор. Он думал, я ослаб, а он готов к битве — и сделал ход. Он забрал детей не для того, чтобы помучить меня и доказать, что он умница, а я — беспомощный иди­от. Нет, он украл их, чтобы я отправился следом. Они сыг­рали роль наживки в капкане, а добыча не попадет в ло­вушку, если не знает, где она расставлена.

Кроули не сомневался: я буду искать детей. Значит, он должен как-нибудь подсказать, где они. Недвусмысленный понятный намек, приглашение на танец... Он не стал бы ждать слишком долго или полагаться на волю случая. Бес­спорно, я прав: Кроули бросил вызов — и перчатка валя­лась где-то поблизости.

Зазвонил мобильник, и я посмотрел на экран. Рита. Я уже собирался ответить, исключительно по привычке, но, прежде чем я успел нажать на кнопочку и заговорить, раз­дался какой-то иной, внутренний звоночек, и до меня дошло.

Ну конечно. Все началось с компьютера, с тщеславной уверенности Кроули, будто он — Король Интернета. Он не просто оставил где-то подсказку, он наверняка прислал ее по почте.

Телефон продолжал звонить не умолкая, но я собирал­ся воспользоваться им для более важного дела, чем разго­вор с Ритой, а потому сбросил вызов и вышел в электрон­ную почту. Словно несколько часов минули, прежде чем на экране наконец появились входящие. И самым первым оказалось письмо из Блога Тени. Я открыл его.

«Прекрасно, — гласило оно. — Ты наконец узнал имя и адрес».

Кто-то толкнул меня, и я вскинулся. Разухабистая компания парней, судя по всему, студентов, в беспорядке тянулась мимо, перекрикиваясь и прихлебывая пиво из пластмассовых стаканов. Я протиснулся сквозь толпу, присел на бордюр перед рестораном и вновь принялся читать.

«Ты наконец узнал имя и адрес. Жаль, но они не мои. Ты действительно думал, будто все так просто? В любом случае спасибо, ты решил проблему за меня. Это был мой бывший босс, полный придурок. Теперь, когда никто не станет возражать, гораздо безопаснее зваться Дутом Кро­ули. Кстати, я езжу на его машине.

Мы с тобой уже почти закончили. Запомни. Остался последний шаг, и это ты тоже знаешь.

Ты и я...

Придется заплатить за совершенное. Я заставлю тебя заплатить. Другого пути нет, и ты знаешь: возмездие на­стигнет тебя и придется заплатить. Твои дети у меня. Я скорее всего не причиню им вреда, если ты придешь.

Будем играть на моих условиях. Я расставлю ловушку и буду ждать, когда ты в нее попадешь. Я уже выбрал мес­то, и неплохое. Тут занятно, хоть и суховато. Не ползи, как черепаха.

У тебя очень милые дети».

И все. Я перечитал письмо, но ничего нового не уз­нал.

Заныла челюсть, и я задумался, почемубы это. Никто меня не бил. Может быть, в последнее время я слишком часто скрипел зубами? Похоже на то. Наверное, стер всю эмаль. Это нехорошо, появятся дыры. Интересно, прожи­ву ли я достаточно долго, чтобы добраться до дантиста? А если события обернутся лучше, чем я рассчитывал, пре­доставляют ли услуги зубного врача в тюрьме Рейфорд?

Но конечно, если просто стоять здесь и размышлять о состоянии зубов, с тем же успехом можно их повыдерги­вать самостоятельно.

Кроули, или Берни, или как его там, где-то поджидал меня. Прямо здесь, в Ки-Уэсте? Маловероятно. В такую игру не шрают в Центральном парке. Он нашел местечко где-нибудь подальше от избитых троп, в уединенном угол­ке и сообщил об этом каким-то замысловатым способом, чтобы я догадался рано или поздно, но не слишком быст­ро. С другой стороны, он, как и я, хотел поскорее закон­чить, поэтому прятался неподалеку. Он не повез бы детей на Занзибар или хотя бы в Кливленд.

Я снова перечитал письмо в поисках подсказки. Оно было относительно незатейливым, кроме концовки. «Тут занятно, хоть и суховато. Не ползи, как черепаха». И что это значило? Кроули высказался неуклюже, совсем не в своем стиле. «Суховато» повсюду в Ки-Уэсте, зачем уточ­нять? И почему бы просто не сказать «поторопись»? Ничто в письме особенно не бросалось в глаза, но оно тем не менее подсказывало, куда идти. Прекрасно. Оставалось только найти суховатое место и поспешить туда, где я, конечно, обрету Кроули.

«Занятно». В городе были несколько кабаре и коме­дийный клуб, все в пределах пешей доступности, и я мог быстро туда добраться, но вряд ли они подходили... и по­чему так важно спешить?

Я, почувствовав, как вновь стискиваю зубы, остано­вился, сделал глубокий вдох и напомнил себе, что на самом деле я умнее, гораздо умнее Кроули, я с легкостью спосо­бен разгадать любую загадку, которую он придумал, чтобы подразнить меня, и дорваться до его горла. Нужно только думать позитивно и немного сосредоточиться.

На мгновение стало легче. Я начал с самого конца.

«Суховато». Непонятно.

«Не ползи, как черепаха». Еще хуже. Вообще ничего не приходило в голову. Просто удивительно, какие чудеса творит позитивное мышление.

Наверное, я что-то упустил. Может быть, Кроули со­чинил какой-нибудь ужасный каламбур? В нескольких кварталах отсюда начинался Сухой пляж. Но он тянулся слишком далеко. Нет ли тут «Сухой улицы»? Никогда о такой не слышал. А при чем тут черепаха? На побережье находился черепаший питомник. Но Кроули написал: «не ползи, как черепаха», и я ничего не понимал. Видимо, я оказался не так умен, как предполагал.

Мимо прошли трое, беседуя по-испански. Я разобрал слово «pendejo»[21] и подумал, что оно абсолютно уместно. Я был pendejo, полный идиот, и по заслугам терпел пора­жение от еще большего pendejo, вне зависимости от языка. Кроули, возможно, вообще не говорит по-испански. Я говорил, но это не помогло найти Свидетеля. Ну, если честно, до сих пор знание испанского помогало мне разве что заказывать ленч. Бесполезный язык, такой же беспо­лезный, как я сам, и, наверное, лучше переехать в какое-нибудь другое место, чтобы впредь его не слышать, найти маленький остров и...

Далеко-далеко слышались выкрики толпы и музыка, звенел колокольчик экипажа, громыхающего по улицам, доносился дурацкий шум пьяного веселья, который всего несколько секунд назад так раздражал. Июльское солнце по-прежнему нещадно палило, обжигая своими лучами все живое. Но Декстер больше не страдал от жары и тре­воги — он ощущал прохладный, ласковый порыв ветерка и слышал лишь нежную, успокаивающую мелодию, ра­достную симфонию жизни, торжественную, чудесную песнь. Ки-Уэст — действительно зачарованное место, ис­панский — король языков, и я благословил тот день, ког­да решил его выучить. Мир стал новым и прекрасным, а я вовсе не был pendejo, так как вспомнил одно простое ис­панское слово — и ларчик открылся.

Черепаха по-испански — «тортуга».

Группа островов в шестидесяти милях к югу от Ки-Уэс­та называется Тортугас, точнее, Драй-Тортугас, Сухие Черепахи. Там есть парк и старый форт, и туда несколько раз в день ходит паром. Теперь я знал, куда Кроули отвез Коди и Эстор.

Через улицу, напротив того места, где я стоял, нахо­дился отель. Я вбежал в вестибюль. Прямо за дверью, как и положено, размещалась деревянная стойка с буклетами, рекламирующими развлечения Ки-Уэста. Я быстро окинул их взглядом, нашел брошюрку с ярко-синим заголовком и выхватил ее со стойки.

«Наши супербыстрые и суперсовременные высоко­технологичные катамараны на полной скорости доставят вас к форту Джефферсон на Драй-Тортугас! Дважды в день!».

Катера отходили от причала примерно в полумиле от отеля. Второй и последний отплывал в десять. Я оглядел­ся и увидел на столе часы. Девять пятьдесят шесть. Четы­ре минуты, чтобы добраться.

Я выскочил из вестибюля и побежал по Дюваль. Толпа стала еще гуще и веселее — в Ки-Уэсте час пик не кончал­ся, и пробежать сквозь скопище гуляк было почти невоз­можно. На углу я свернул на Кэролайн-стрит, и толпа немедленно поредела. Дальше по улице четверо толстяков с длинными свалявшимися бородами сидели на тротуаре, передавая по кругу бутылку в бумажном пакете. Они изоб­ражали Хемингуэя. Устремив на меня неподвижные взгля­ды, они вяло крикнули «ура», когда я пробегал мимо. Я надеялся, что мне и впрямь есть чему радоваться.