Клер Макинтош - Личный мотив
Я не могу смотреть на Патрика. Но раз уж начала, я не могу остановиться, и слова сами вырываются из меня наружу.
– Когда он родился, наступила ужасающая тишина. Кто-то вслух произнес время, и они передали его мне так осторожно, будто боялись причинить ему боль. А потом они оставили нас наедине. Я лежала там, казалось, целую вечность, смотрела на его личико, его реснички, его губки. Я гладила крохотную ладошку и представляла, как он хватает меня за палец… Но в конце концов они пришли и забрали его у меня. Я кричала и хваталась за него, пока они не дали мне что-то успокоительное. Но я не заснула, потому что знала: когда я проснусь, я снова останусь одна…
Когда я заканчиваю, то смотрю на Патрика и вижу слезы в его глазах. Я хочу сказать, что все хорошо, что я в порядке, но сама начинаю плакать. Так мы и сидим в машине на обочине, прижавшись друг к другу, пока солнце не начинает закатываться. А потом мы едем домой.
Патрик оставляет машину у парка трейлеров и идет со мной по тропинке к коттеджу. Плата внесена до конца месяца, но я замедляю шаг: в голове звучат слова Йестина, и я вновь слышу его раздражение, когда он велел мне уезжать.
– Я звонил ему, – говорит Патрик, читая мои мысли, – и все объяснил.
Он мягок и заботлив со мной, как будто я пациент, выздоравливающий после долгой болезни. Держа его за руку, я чувствую себя в безопасности.
– Съездишь, чтобы привезти Боу? – спрашиваю я, когда мы доходим до коттеджа.
– Если хочешь.
Я киваю.
– Я просто хочу, чтобы все опять стало нормально.
Сказав это, я вдруг осознаю, что не очень понимаю, в чем заключается эта нормальность.
Патрик задергивает занавески и готовит мне чай, а потом, убедившись, что я согрета и устроена, тихонько целует меня в губы и уходит. Я смотрю на вехи своей жизни здесь, у залива: фотографии, ракушки, собачья миска для воды на полу в кухне. Здесь я в большей степени чувствую себя дома, чем когда-либо раньше в Бристоле.
Поддавшись импульсу, я протягиваю руку к выключателю настольной лампы. Это единственный свет внизу, и от него вся комната купается в теплом абрикосовом сиянии. Я выключаю лампу и погружаюсь в темноту. Я жду, но сердце продолжает биться ровно, ладони у меня сухие, по спине не бегут мурашки. Я улыбаюсь. Я больше не боюсь.
48
– А адрес точно правильный?
Рей задал этот вопрос Стампи, но при этом обвел взглядом комнату. В течение двух часов после выхода из Суда Короны он собрал для задержания группу по поддержанию общественного порядка, а Стампи тем временем подключил местную информационную службу к поиску адреса Иена Петерсена.
– Точно, босс, – сказал Стампи. – В регистре избирателей указан адрес Альберкомб-террас, 72, и наши из КИЦ[19] перепроверили это по реестру АЛВТС[20]. Пару месяцев назад Петерсен заработал три штрафных балла за превышение скорости, и права ему возвращали именно по этому адресу.
– Хорошо, – сказал Рей, – будем надеяться, что он дома. – Он повернулся, чтобы обратиться к группе задержания, которая начала уже беспокойно ерзать. – Арест Петерсена очень важен не только для торжества справедливости в деле Джордана, но и для безопасности Дженны. Там целая история многолетнего жестокого обращения в семье, кульминацией которой стало то, что Дженна после той автокатастрофы ушла от Петерсена.
Собравшиеся в комнате полицейские закивали. На лицах их была написана решимость. Все они хорошо знали, кто такой Иен Петерсен.
– В нашей базе данных зарегистрированы предупреждения, сделанные ему за жестокость и насилие, что неудивительно, – сказал Рей, – также он раньше задерживался за управление машиной в нетрезвом виде и нарушение общественного порядка. Не хочу с ним никаких сюрпризов, так что все просто: в наручники его и сюда. Понятно?
– Понятно, – ответил хор голосов.
– Тогда вперед.
Альберкомб-террас представляла собой заурядную улицу с очень узкими тротуарами и большим количеством припаркованных около них машин. Единственное, что отличало дом номер 72 от всех остальных, – шторы на всех окнах были плотно задернуты.
Рей и Кейт остановили машину на соседней улице и стали дожидаться подтверждения, что два человека команды поддержания правопорядка находятся позади дома Петерсена. Кейт заглушила двигатель, и они сидели молча под ритмичное жужжание продолжавшего крутиться вентилятора системы охлаждения.
– Ты в порядке? – спросил Рей.
– Да, – сдержанно отозвалась Кейт. Лицо ее было угрюмо-сосредоточенным и не позволяло понять, что происходит у нее внутри.
Рей чувствовал, как по жилам растекается горячая волна. Через несколько секунд этот адреналин понадобится для работы, но пока что ему не было выхода. Он постучал ногой по педали сцепления и снова взглянул на Кейт.
– Защиту надела?
Вместо ответа Кейт ударила себя кулаком в грудь, и Рей услышал глухой стук от спрятанного под курткой бронежилета. Нож можно легко спрятать и быстро достать, а Рей видел слишком много опасных ситуаций, чтобы рисковать. Под курткой он нащупал кнопку и ремешок нательной кобуры, и ее присутствие добавило ему уверенности.
– Держись поближе ко мне, – сказал он. – И если он вытащит оружие, вали оттуда к чертовой матери.
Кейт удивленно приподняла бровь.
– Потому что я женщина? – насмешливо фыркнула она. – Уйду оттуда, когда уйдете вы.
– К черту политкорректность, Кейт! – Рей хлопнул ладонью по рулевому колесу, но вдруг умолк и уставился через ветровое стекло на пустынную улицу. – Просто не хочу, чтобы ты пострадала.
Прежде чем она успела что-то сказать, рация ожила:
– Ноль шесть, босс.
Команда была на местах.
– Принято, – ответил Рей. – Если он выходит через заднюю дверь, вяжите его. Мы идем с главного входа.
– Вас понял, – послышалось в ответ, и Рей взглянул на Кейт.
– Готова?
– Я всегда готова.
Они пешком обогнули угол и быстро подошли к парадному входу. Рей постучал в дверь и, встав на цыпочки, попытался заглянуть в маленькое застекленное окошко выше дверного кольца.
– Видно что-нибудь?
– Нет.
Он снова постучал, и эхо подхватило этот звук, разнеся его по пустой улице.
Кейт заговорила в свою рацию:
– Танго Чарли четыре-шесть-один, ответь Главному, есть связь с Браво Фокстрот[21] два-семь-пять?
– Движемся вперед.
Сейчас она говорила напрямую с офицерами позади дома.
– Есть какое-то движение?
– Ответ отрицательный.
– Принято. Пока оставайтесь на месте.
– Есть.
– Главный, благодарю, конец связи. – Кейт сунула рацию в карман и повернулась к Рею. – Пришла очередь большого красного ключа.
Они видели, как группа экстренного доступа по дуге взмахнула красным металлическим тараном. Раздался мощный удар, в стороны полетели щепки, и дверь распахнулась, с размаху стукнувшись в стену узкой прихожей. Рей и Кейт отступили в сторону, а внутрь бросились офицеры группы захвата, разбиваясь на пары для проверки каждой комнаты.
– Чисто!
– Чисто!
– Чисто!
Рей и Кейт прошли за ними в дом, держа друг друга в поле зрения и ожидая сообщения, что Петерсен обнаружен. Не прошло и двух минут, как к ним по лестнице, качая головой, спустился сержант из группы захвата.
– Ничем не порадую, босс, – сказал он Рею. – В доме пусто. Из спальни все вынесено – в шкафу пусто, в ванной нет туалетных принадлежностей. Похоже, он сбежал.
– Черт! – Рей с досадой стукнул кулаком по перилам лестницы. – Кейт, звони Дженне на мобильный. Выясни, где она находится, и скажи, чтобы оставалась на месте.
Он направился к машине, и ей пришлось бежать, чтобы не отстать.
– Ее мобильный отключен.
Рей сел за руль и завел двигатель.
– Куда теперь? – спросила Кейт, пристегиваясь ремнем безопасности.
– В Уэльс, – мрачно ответил Рей.
На ходу он отрывисто давал Кейт инструкции.
– Свяжись с КИЦ, – сказал он, – пусть поднимут все, что смогут, по Петерсену. Свяжись с полицией округа Долины Темзы, пусть от них кто-то съездит к Еве Мэннингс в Оксфорд: он ей уже однажды угрожал, и есть вероятность, что он заявится туда снова. Свяжись с округом Южный Уэльс и зарегистрируй заявление об угрозе жизни в отношении Дженны Гр… Дженны Петерсен, – поправил себя Рей. – Я хочу, чтобы кто-то съездил в тот коттедж и убедился, что с ней все в порядке.
Кейт спешно записала все и начала звонить, после каждого звонка докладывая о результатах.
– В самом Пенфаче сегодня вечером никто не дежурит. Они послали бы туда человека из Суонси, но сегодня там домашняя игра с «Сандерлендом», город на ушах, и все люди брошены к стадиону.
Рей раздраженно вздохнул.
– Они знают нашу историю насчет жестокого обращения?
– Да, они сказали, что отдают ей приоритет, просто не могут гарантировать, что смогут сейчас туда добраться.
– Господи, – прошептал Рей, – анекдот какой-то.
