Кристофер Прист - Экстрим
— А ты знаешь, Эльза, что делать дальше?
— Я делаю все, как ты хочешь, милая.
— Теперь мне придется тебя покинуть. Ты мне очень нравишься, Эльза. Береги себя!
Она была на Истбурн-роуд в Булвертоне 3 июня. Жаркий день крови и битого стекла, Джерри Гроув все еще жив и на свободе. В одной из машин кричит мальчик, его родители то ли убиты, то ли ранены. Мотор машины все еще работает. Мальчик указывает рукой вверх, на крышу одного из соседних домов. Дымовая труба дома окружена лесами, у края крыши лежит стопка черепицы. Как можно понять, наверху работал некий человек, потом он упал на дальний скат крыши, но не соскользнул вниз, а зацепился ногой за леса. Собственно говоря, видны только его ботинок и нога, штанина на которой задралась до колена. Мальчик раз за разом кричит: «На крыше! Человек на крыше!» У входа в полутемный переулок, отделяющий этот дом от соседнего, стоит средних лет женщина с начинающими седеть волосами. Мальчик кричит, обращаясь к ней, призывая ее помочь или хотя бы взглянуть на человека на крыше. Гроув рыскает где-то поблизости, это понятно по хлопкам его выстрелов. Тереза вспомнила аббревиатуру LIVER.
Следом за ночным жандармским патрулем она шла по иммигрантскому кварталу Лиона, 10 января 1959 года. Нет времени на эту ерунду. LIVER. Вместе с сержантом дорожной полиции Джеффри Верриком она сидела в патрульной машине… LIVER. Она сидела на тесном неудобном заднем сиденье открытой машины, ехавшей через горы по серпантинным петлям хайвея 2, к северу от Лос-Анджелеса… Нужно было заранее со всем этим ознакомиться, а ей так уж не терпелось добраться поскорее до Энди…
LIVER.
Она находилась в обширном зале, совсем пустом, если не считать пятачка, где была организована съемочная площадка. Декорации изображали ковбойский салун. Молодая женщина, сидевшая на барной табуретке, неизящно извивалась и ежилась, пытаясь совладать со своей ковбойской одеждой, тесной и неудобной.
В освещенный софитами круг вошла женщина с пудреницей и пуховкой.
Тут все было ясно; Тереза вышла из зала через дверь, которая вела, как ей помнилось, к душевым кабинкам. В дальнем конце узкого коридора находился запасный выход с массивным стальным запором, который нужно было нажимать вниз. Сначала у Терезы ничего не получилось, дверь словно приросла, но потом она налегла на запор всем телом, и он со скрежетом подался.
За дверью был внутренний двор, сплошь заваленный мусорными мешками из черного пластика, множеством ящиков с пустыми бутылками и тяжелыми, стянутыми стальной проволокой рулонами бумаги. Откуда-то совсем рядом доносились звуки уличного движения.
Тереза пошла по коридору назад, открывая по пути все двери, но за ними каждый раз оказывались либо пустое, заросшее пылью офисное помещение, либо чулан. Затем она заметила ступеньки вниз, которые вели еще к одному запасному выходу. Открыв тяжелую, неподатливую дверь, она оказалась в огненном пекле Аризоны. Появление огромного, ослепительно синего неба было похоже на бесшумный взрыв.
*** SENSH ***
Тереза обернулась; дверь, через которую она выходила, бесследно исчезла. Чахлые, жесткие, исстрадавшиеся по влаге кусты, камни всех фасонов и размеров от мелкой гальки до огромных валунов. Рядом, рукой подать, высился гигантский древовидный кактус; Тереза никогда еще не видела таких вблизи и теперь взирала на него с благоговением. От сухой жары у нее першило в горле, солнце пекло непокрытую голову.
Но местность не была такой уж глухой и безлюдной: неподалеку, на обочине мощеной дороги, стоял белый, с открытым верхом «линкольн». Женщина, сидевшая на водительском месте, призывно махала рукой. Тереза направилась к машине, ступая по возможности аккуратно — на этих камнях было недолго подвернуть ногу.
— Хэлло! — У водительницы было типично британское произношение. — Вы хотите съездить со мной в долину Монументов?
Это была девушка со съемочной площадки, и на ней был все тот же ковбойский костюм.
— Вас ведь зовут Шенди, да? — сказала Тереза, неожиданно осознав, что они еще никогда не встречались лицом к лицу.
— Да, а откуда вы знаете?
— Меня зовут Тереза Саймонс, и я очень рада нашей встрече.
*** SENSH ***
— Прыгай в машину, Тереза. Нам с тобой нужно познакомиться. Слушай, а жарища-то какая! Не хочешь скинуть часть своих одежек? Лично я так прямо обожаю жару! — Она дернула руками за ворот своей рубашки, и та охотно, с характерным треском липучки разошлась до самого низа. Одновременно вырвались на свободу почти неприкрытые груди. — Давай-ка съездим тут в одно место, и там…
— Слушай, Шенди, ничего из этого не выйдет, — сказала Тереза.
Она смотрела вперед и видела ровную, почти прямую дорогу, по сторонам которой были словно руками расставлены высокие, изумительной красоты скалы.
— Это у тебя что, первый раз?
— Мне нужно уйти, ты уж извини.
— У меня есть дружок по имени Люк. Он был бы рад с тобой познакомиться.
— Нет, Шен. Может, когда-нибудь в другой раз, а сейчас мне никак.
— Это уж как ты хочешь. — Шенди надулась и стала смотреть прямо перед собой в пустынную даль.
— Да, мне нужно уйти, — сказала Тереза и вспомнила аббревиатуру LIVER.
* * * You have been flying SENSH Y'ALL * * *
* * * Fantasys from the Old West * * *
* * * Copyroody everywhere — doan even THINK about it!! * * *
Она снова забыла про эту идиотскую музыку, а сил заглушить ее не было. Так и слушала до самого конца.
На площадке для пикников за одним из столов сидит молодая женщина в легком цветастом платье. По столу разбросаны пластиковые чашки и тарелки, объедки и детские игрушки. Женщина смеется, ее маленький сын бегает по траве, увлеченный какой-то игрой.
Тереза стояла на краю прогалины, но затем быстро отступила за ближайшее дерево. На прогалину выскочил Джерри Гроув. Он картинно, широким движением вскинул пистолет, а затем передернул затворную раму, явно наслаждаясь сухим деловитым щелчком.
Женщина повернулась на звук. Вид человека с пистолетом привел ее в панический ужас, она крикнула что-то мальчику и попыталась развернуться на тяжелом бревне, чтобы поймать его, однако страх делал ее движения медленными и неловкими. Думая, что все это игра, мальчик отпрыгнул в сторону. Крик женщины превратился в пронзительный визг, который становился все выше и вдруг сменился звенящей тишиной, словно перейдя в диапазон ультразвука.
Тереза видела, что Гроув и понятия не имеет, как обращаться с оружием. Его рука, направлявшая пистолет на женщину, дрожала и ходила из стороны в сторону.
Вот уж теперь-то, мелькнуло у Терезы, фиг я буду тебя учить.
Гроув выстрелил. Пистолет подпрыгнул в его руке, а Розалинда Уильямс в ужасе закричала, вскочила и бросилась к своему сыну. Гроув выстрелил еще раз, пистолет снова подпрыгнул и на этот раз, по-видимому, вывернул ему руку. Пока перепуганная женшина ловила своего сына, Гроув прижимал руку с пистолетом левой рукой к животу и жалко кривился от боли. Низко пригибаясь, подхватив вопящего мальчика поперек тела, миссис Уильямс проскочила мимо него и помчалась к дороге.
Гроув попытался подстрелить ее на бегу, но поврежденная рука плохо его слушалась и не смогла нажать на спуск. Тогда он переложил пистолет в левую руку, торопливо прицелился и выстрелил вслед убегающей женщине. Отдача снова вздернула его руку, а миссис Уильяме с сыном на руках благополучно скрылась среди деревьев.
Все это время Тереза не дышала, теперь же она облегченно вздохнула, и ее вздох превратился в судорожный всхлип. Гроув повернулся на звук, но теперь она и не думала прятаться.
— А это что за блядь такая? — прохрипел он с ненавистью.
Тереза засмеялась, и вдруг ее охватило истерическое веселье, она захлебывалась, всхлипывала, сгибалась пополам от хохота.
— Я пристрелю тебя на хрен, сука ты долбаная! — заорал Гроув.
— Пристрелишь? Да тебе же и в стенку сарая не попасть! — крикнула в ответ Тереза и вспомнила, как века назад отец кричал на нее за промах.
Привет, сказала она отцу, когда тот проходил мимо нее, направляясь куда-то из дома. Последнее, что она ему сказала. Привет, папаша, это ведь ты втянул меня во все это, ты, свихнутый на стрельбе ублюдок. Она жалела, что не сказала ему и это, и много другого, пока была такая возможность. Она почти колотилась в истерике.
— Заткнись к едреной матери! — взвыл Гроув и выстрелил с левой руки, даже не пытаясь прицелиться.
— Ты бы мне лучше такого не говорил, слизняк ты вонючий, — сказала Тереза и, не теряя больше времени, вспомнила аббревиатуру LIVER.
Душный, невыносимый зной. Она была на хозяйственном дворе, буквально кишевшем копами. Копы жались к боковой стене молла, однако тени от нее почти не было. В конце концов один из них заметил незнакомую женщину.
