Дэвид Моррелл - Защитник
— Когда Карен делала новые документы для Прескотта, она, по идее, не должна была выбрать какое-то необычное имя. И еще помнить о том, чтобы оно не вызывало ни малейших ассоциаций с прежней жизнью Прескотта, — пояснил Кавано.
Сидевшие в комнате люди устало поглядели на него.
— Если только у нее не было нехорошего предчувствия относительно Прескотта, — добавил Кавано.
Во взглядах засветилась надежда.
— Если Карен подозревала, что оказалась в опасной ситуации, она наверняка выбрала такое имя, которое дало бы мне какой-то намек и возможность найти Прескотта.
— Вам? — переспросил агент.
— Она имела все основания полагать, что я постараюсь найти человека, причинившего ей вред.
— Вы были настолько близки?
— Я служил в «Дельта Форс» с ее братом. Он умер, истекая кровью, у меня на руках.
В комнате воцарилось молчание.
Кавано продолжал просматривать листы.
— Его звали... — Кавано ткнул пальцем в строчку. — Бен.
Разерфорд подошел к нему и прочел имя:
— Бенджамин Крамер.
— Кармель-Хайлэндс, — добавил Кавано. Он вспомнил, что, когда они ехали мимо этого поселка, он спросил Прескотта насчет этого места. «Небольшой поселок на утесе, обрывающемся в океан», — сказал тогда Прескотт, как нечто само собой разумеющееся. «Этот ублюдок живет там, — понял Кавано. — Я даже не догадывался, что проехал мимо его дома».
— Насколько можно быть уверенным в этом? — спросил Разерфорд. — Это может оказаться простым совпадением.
— Сначала я даже не обратил внимания на это имя. Бен никогда не настаивал на том, чтобы его называли полным именем. Для нас он всегда был просто Беном. Но у Прескотта пунктик насчет уменьшительных. Он четко оговорил, что его следует называть Дэниэлом, а не Дэном. Когда он придумал для себя псевдоним Джошуа Картер, он сразу же сказал персоналу спортивного клуба, что его следует называть Джошуа, а не Джош. Многие имена в списке написаны сокращенно — Сэм, Стив. На их фоне Бенджамин выглядит до ужаса формально.
— А что насчет фамилии «Крамер»? — спросил агент.
— До того, как попасть в аварию и стать инвалидом, Карен была помолвлена с парнем по фамилии Крамер. Как только этот урод узнал, что Карен не поправится до конца жизни, он расторг помолвку. Бен говорил, что единственным положительным исходом аварии было то, что Крамер не женился на Карен.
— Посмотрим на адрес. Кто из вас хорошо знает Хайлэндс? — спросил Разерфорд.
— У меня там тетя живет, — сказала женщина-полицейский, беря в руку телефон.
Разерфорд повернулся к другому полицейскому:
— У вас есть подробная карта района?
— В компьютере, через Интернет можно получить изображение со спутника.
— Тогда надо точно установить местоположение дома.
Зазвонил телефон. Один из полицейских снял трубку. Кавано одновременно и надеялся, и боялся того, что это звонят из больницы, но звонили по другому поводу.
Кто-то вставил в компьютер компакт-диск. На экране появились немногочисленные улочки Кармель-Хайлэндс. Полицейский ввел адрес.
— Вот здесь. На краю скального гребня, у самого обрыва.
Появилось увеличенное изображение со спутника. На нем виднелись крыши домов, растительность и линии улиц. Полицейский навел метку на нужный дом и еще увеличил изображение.
— Большой участок, — сказал Кавано.
— В Хайлэндс есть участки в гектар и даже больше.
— Большой дом.
— Судя по отбрасываемой тени, если сравнить с другими домами, он одноэтажный.
Женщина-полицейский закончила разговор со своей тетей и положила трубку.
— Там все друг друга знают. Когда этот парень приехал, она зашла к нему и принесла в подарок корзину фруктов. Он страдает избытком веса. Неприветлив. Сказал, что сидит на диете, и ему нельзя есть фрукты. В них фруктоза. Так и сказал — фруктоза. Она встречала его еще несколько раз. Похудел, отрастил эспаньолку. От нее виден его дом, сквозь деревья. В доме горит свет.
— В полвторого ночи? — переспросил агент ФБР.
— Может, он оставляет свет включенным даже тогда, когда его нет дома.
— Или пакует вещички, — добавил Разерфорд, хватая телефон. — В этом случае у нас не слишком много времени, чтобы поймать его.
7
Кавано стоял позади трех полицейских машин, поставленных вплотную друг к другу, чтобы образовать заграждение у въезда на неосвещенную улицу. Отсутствие нормального сна и нервное напряжение довели его до состояния, близкого к срыву. Он все больше беспокоился о Джэми. Перед тем как приехать сюда, он позвонил в больницу, но там пока не могли сказать ничего определенного о ее состоянии. Стоявшие рядом Разерфорд и его сотрудники разглядывали ближайшие дома в приборы ночного видения. Затем они сосредоточили свое внимание на крайнем в ряду доме. Он стоял на самом краю утеса. Позади его низенького силуэта можно было бы разглядеть гребни волн в океане, но вокруг него горело множество фонарей. Некоторые из окон в доме тоже были освещены.
— Я не видел, чтобы за занавесками кто-нибудь двигался, — сказал агент.
— Возможно, Прескотт уже сбежал, а зажженный свет должен ввести нас в заблуждение, — предположил кто-то другой.
Кавано скрестил руки на груди, пытаясь согреться. Холод пронизывал его, несмотря на то что он давно переоделся в сухую одежду. Страх за Джэми. И просто страх.
— Вы ничего и не увидите, — сказал он. — У Прескотта нет привычки расхаживать рядом с окнами.
Затем его внимание привлекли движущиеся фигуры. Полицейские вывели из очередного дома жившую в нем семью и отвели за ограждение. Людям заранее позвонили по телефону, разбудив их. Им было сказано, что не следует включать свет и необходимо выйти из дома через заднюю дверь, где их уже ждала вооруженная охрана.
— Это последние? — спросил Разерфорд.
— Шесть домов, шесть семей. Вывели всех, — ответил полицейский.
Из стоявшего позади ограждения грузовика раздавался шум. Одетые в черное люди надевали наушники радиостанций, бронежилеты, портупеи и шлемы. Десяток солдат из штурмового подразделения спецназа, проверяющих перед боем пистолеты и винтовки, сейчас больше походили на звездных десантников из фантастического фильма.
Разерфорд направился к ним. Следом пошел и Кавано.
Позади грузовика стоял мужчина средних лет в гражданском. Он показывал командиру штурмовой группы рисунок, на котором примерно набросал внутреннюю планировку дома Прескотта. Офицер освещал рисунок неярким красным фонариком, свет которого нельзя было заметить издалека.
— Когда вы последний раз там были? — спросил командир.
— Пять недель назад. Перед тем как предыдущий жилец уехал. Мы хорошо общались с Джэем. Чертовски жаль, что он заболел.
— С тех пор проводились какие-нибудь строительные работы? Не было ли рабочих? Или что-то другое, в этом роде?
— Я ничего такого не видел.
— Хорошо. Значит, так. Передняя дверь ведет в гостиную. Справа — комната с телевизором, запасная спальня и ванная. Слева — кухня, еще две спальни и туалеты. Кабинет. Великоват этот чертов домик. А это что за застекленные двери на выходе из гостиной?
— Они выходят на террасу, метра три в ширину. Она прямо над утесом. Со стороны утеса — парапет, высотой по пояс.
— А это место в задней части гаража?
— Прачечная.
— А рядом с ней?
— Затемненная комната. Я и Джэй любим... любили фотографировать, — хмуро проронил мужчина. — Занимались фотографией, пока он не заболел.
Командир показал рисунок солдатам и начал объяснять порядок действий при проникновении в дом. Когда они закончили, он повернулся к Разерфорду.
— Не знаю, как вы, а мы готовы.
— Еще раз хочу напомнить, что он нужен нам живым, — сказал Разерфорд.
«Значит, правительство все-таки хочет заключить сделку с Прескоттом», — подумал Кавано.
— Он вооружен?
— Насколько нам известно, у него винтовка «AR-15», переделанная так, чтобы вести огонь очередями. Пистолет калибра 9 миллиметров, возможно, не один.
— Если он начнет стрелять в нас...
— У вас есть слезоточивый газ. Светошумовые гранаты. В случае непосредственной угрозы жизни постарайтесь ранить его, но не убивать.
— А еще у него есть бронежилет из кевлара, — добавил Кавано.
Солдаты обернулись в его сторону и оценивающе посмотрели.
— Вы телохранитель? — спросил командир.
Кавано проигнорировал неверный термин.
— Я несколько раз сталкивался с ним. Он исключительно опасен.
Командир снова поглядел на Разерфорда.
— Вы говорили, что наш объект — биохимик.
— Правильно.
— Недоучка, вообразивший себя суперменом.
— Который уже убил по крайней мере пять человек, — добавил Кавано. — Он очень умен и гордится этим. Не следует недооценивать его.
— Мы забросаем его светошумовыми гранатами так, что он оглохнет на неделю вперед.
