Илья Бушмин - Дорога смерти
Что касается Гоблина, то на него не было вообще ничего. Кроме…
– Как ты связывался с Гоблином? – спросил Бегин.
– Я же сказал уже…
– Да, я понял. Через интернет. Ты писал ему на компьютере? На ноутбуке? С телефона? Как? – Печатник побледнел, поняв, к чему клонит следователь. И по его реакции Бегин прочитал ответ. – Конечно, с телефона. Ты шел к тайнику и читал инструкцию, как его найти. Переспрашивал. Если в тайнике вдруг ничего не оказалось бы, ты сразу же написал бы ответ. Телефон всегда под рукой. Правильно, Артем?
Парень жалостливо посмотрел на Бегина.
– Пожалуйста. Только не надо меня подставлять. Они с меня шкуру спустят. Мне конец, если они узнают, что я их сдал…!
В дежурной части Бегин и Рябцев запросили личные вещи Паршутова. Содержимое его карманов, кроме изъятой и отправленной на экспертизу в райцентр марихуаны, лежало на специально отведенной для этого полке, в непрозрачном полиэтиленовом пакете с биркой. Ключи, кошелек, какой-то мятый магазинный чек, автобусный билет. И смартфон.
Бегин вышел из здания отделения. У крыльца курили местные сотрудники, которые при появлении Бегина затихли и уставились на него. Бегин отошел к машине Рябцева. Закурил. Разблокировал смартфон – какое-то время назад у него был такой же, и Бегин хорошо ориентировался в устройстве. Ткнул настройки и нажал на подключение к интернету.
Его догнал Рябцев.
– Надеюсь, ты не собираешься ничего писать этому Гоблину? Типа «Эй, сука, ты обречен, я иду к тебе»?
– Смотри меньше плохих фильмов и больше хороших, – отозвался Бегин. На рабочем дисплее смартфона были два значка соцсетей. Ткнул первый. Интернет в центре Лакинска был медленным, но он был. Когда страница загрузилась, Бегин поискал пальцем и нажал ссылку «друзья».
– Он сказал, что Гоблин всегда на связи, – напомнил Рябцев. – Я ведь правильно понял? Ты его ищешь?
В списке «друзья онлайн» на личной страничке Печатника виднелись четыре человека. Две девушки. Какой-то Валерыч. И Goblin. В качестве аватарки у пользователя под ником Goblin было фото чернокожего рэпера с засунутым за пояс хромированным пистолетом.
Бегин испытывал смешанные чувства. Как охотник, который издалека видит приближающуюся дичь и замирает в кустах, боясь шелохнуться, чтобы не спугнуть, но зная, что решающий выстрел теперь прозвучит – это лишь вопрос времени.
– Гоблин онлайн, – сказал Бегин. – Тип, который наводнил Домодедово анашой в конвертах-треугольниках. Урод, который связан с Каретой. Он на связи с нами прямо сейчас.
Рябцев кивнул, отлично понимая следователя. Прямо сейчас он испытывал те же самые чувства.
– Что будем делать, Сань?
– Звонить Раскову, – отозвался Бегин. – Пусть технари ФСБ покажут, на что они способны. Теперь их ход.
Глава 10
Солнце палило нещадно. Над уходящим за горизонт асфальтовым полотном широкой и словно бесконечной автострады колыхалась дымка раскаленного воздуха.
Небольшая колонна автомобилей на всех порах неслась на север по трассе М-5 «Урал». Во главе двигался тонированный черный фургон практически без опознавательных знаков – его принадлежность к специальным службам выдавал лишь синий проблесковый маячок на крыше. Следом двигался еще один фургон, на борту которого виднелась эмблема ФСБ. Замыкали колонну два легковых автомобиля, набитых людьми – в каждом по пять человек.
Бегин наблюдал, как двое оперов из группы Раскова готовились к операции. Один натягивал бронежилет через голову и склеивал на боку липучкой обе стороны кевларовой накидки. Второй закреплял на голове микрофон рации.
– Вертушка готова? – говоря по сотовому, Расков старался перекричать рев двигателя. – Я дам сигнал, когда она может подключаться. Пока рано.
Спрятав телефон, он пересел к Бегину.
– У нас нет плана здания. Судя по вашей информации, у этого Гоблина наверняка есть оружие. Так что рисковать не стоит. Сначала проведем разведку.
– Ошибки с адресом быть не может? – встрял сидевший на соседнем ряду Рябцев.
Расков уверенно мотнул головой:
– Этот Гоблин перехитрил сам себя. Контакт через интернет – да, отличная штука. Засечь не так просто, как мобилу. Но его аккаунт открыт одновременно на двух устройствах. На компьютере и телефоне. А еще аккаунт активен – наш Гоблин постоянно с кем-то переписывается.
– Ничего удивительного, – отозвался Бегин. – Если верить тому, что мы знаем, Гоблин распространяет наркоту чуть ли не во всем Юго-Восточном Подмосковье.
– Компьютер мы пробили по IP-адресу, – продолжал Расков. – У него там стояла какая-то хитрая защита от проверки ай-пи, но наши технари ее обошли. Знаете, как? Они отправили Гоблину приглашалку в друзья. От одного из своих фейковых аккаунтов.
– Фейковых? – удивился Рябцев. – Дайте догадаюсь. Полуголая девица, которая не прочь со всеми? Я всегда знал, что такие странички висят не просто так.
Расков ухмыльнулся, ничего не ответил на пассаж опера и продолжил:
– Гоблин отреагировал сразу. Внес аккаунт в игнор. Осторожный, но глупый. Потому что зацепить его можно на любом действии, в том числе на этом. Так его и вскрыли. Компьютер находится в коттедже на юго-востоке Раменского. С сотовым еще проще, там дело техники. По данным геолокации, сотовый телефон, с которого он подключен к своей страничке в сети, находится в том же квадрате.
Все завертелось сразу после отправления Бегина и Рябцева из Лакинска в обратную дорогу. Пока опер вел автомобиль, нарезая километры трассы по пути в Домодедово, Бегин созвонился с Расковым. Пришлось продиктовать адрес странички Гоблина – вплоть до каждой цифры в его ID. Но технари контрразведчиков не подвели. Когда Рябцев и Бегин подъезжали к Домодедово, Расков уже отзвонился и объявил о начале операции.
И завертелось.
– Чей дом? – спросил Рябцев.
– Некто Черепанов Павел Афанасьевич. Бизнесмен. По нашим базам не проходит.
Один из оперов шагнул в кабину к водителю, после чего, вернувшись, бросил подполковнику:
– Пять минут.
Расков кивнул и схватился за сотовый.
– Четвертый, подключаем вертушку. Выйдет на квадрат, пусть докладывает. – отключившись, он пояснил пассажирам: – Вертолет идет из Москвы, у нас площадка на юго-востоке. Как раз где-то пять минут лета до Раменского.
Бегин не ответил. Расков потеребил сотовый телефон в руках, покосился на следователя. Приблизившись к нему, сказал:
– Я подозревал, что это ложный след, с самого начала. Я про бордель в Балашихе. Но нужно было тщательно отработать все, любую информацию. Это наша работа. – Бегин пожал плечами. – Думаете, я заигрался в экстремистов? Помните, что я вам говорил про тренировочный лагерь в Поволжье? А это ведь только крохотная зарисовка. Есть и другая информация, закрытая. Которую я не могу сообщить даже вам. То, что мы делаем на поверхности – это только вершина айсберга. Как всегда.
– Балашиха совпала с общей картиной?
– Мы уцепились за ячейку, потому что мы ищем ячейку. У нас оперативная информация. Различные группировки под наблюдением и на контроле. Десятки подозреваемых на прослушке. Ячейка есть.
Бегин промолчал.
Миниатюрная колонна подъезжала к Раменскому. Расков двинулся к кабине водителя и следил за дорогой, указывая точное направление. За окном поползли жилые высотки, офисы, магазины. Затем фургон несколько раз повернул, пока не выехал на широкую дорогу, уходящую за территорию поселка. Вдоль обочин потянулся сектор индивидуальной застройки. Старые частные дома, скромные коттеджи, дорогие особняки.
Дом Гоблина был монолитным двухэтажным каменным исполином с жилой высокой мансардой. Крыша дома виднелась из-за высокого и непроницаемого каменного забора, по квадрату опоясывавшего дом и крупный дворовый участок перед ним. Черные непроницаемые ворота и металлическая дверь в заборе справа от ворот. Над дверью висела камера наблюдения, смотревшая вниз и вправо – чтобы охватить не только визитеров, стоявших у двери, но и территорию перед воротами особняка.
Фургон замер на углу, в полусотне метров от резиденции Гоблина. Расков в бинокль внимательно изучал подступы к дому.
– Дымченко, Аманов, блокируем улицу.
Одна из машин оперативников в штатском дала задний ход и развернулась на дороге, перекрыв подступы к месту проведения операции – она встала поперек проезжей части сразу за перекрестком. Вторая машина вынырнула из-за угла на противоположном перекрестке и также перекрыла движение. Сотрудники вышли, готовясь вербально объяснить желающим, почему им нельзя проехать. Разумеется, дежурными фразами, не имеющими к происходящему никакого отношения. На операх были синие ветровки с желтой аббревиатурой «ФСБ» на спине, что снимало все возможные вопросы.
– Второй, что у вас?
