Хенри Лоуренс - Золотой медальон
— Спасибо, сеньор, — поблагодарил Хосе. — Признаться, я уже устал ползать на животе. Можно войти? — Не ожидая разрешения, он перелез через подоконник и прежде всего с удовольствием потянулся. — Меня зовут Хосе, — поклонился он. — Как вы, наверно, понимаете, сеньор, я представляю прессу — о, только косвенно!
— Нет, как раз этого я не понимаю.
— Видите ли, пресса никак не может связаться с вами. Вам нельзя никого видеть, нельзя ни с кем разговаривать, ну, хотя бы с джентльменом, которого я представляю. Кое-что я разузнал у одного человека, кое-что — у другого… Вы меня понимаете? Потом я пробрался к вам. Мне кажется, сеньор вовсе не собирается оставаться немым. Ему, наверно, хочется рассказать об аварии самолета, о том, как он плутал по джунглям, сколько горя хлебнул и как… — он взглянул на забинтованную ногу Рида, — как его укусил паук.
Рид сел на кровать и указал Хосе на стул, но тот остался стоять.
— Так удобнее, — улыбнулся он и посмотрел на дверь. — Вдруг мне придется покинуть вас несколько быстрее, чем хотелось бы!
— Сдается мне, Хосе, что ты самый настоящий жулик, — усмехнулся Рид. — Но, возможно, действительно можешь мне помочь.
— Я ваш покорный слуга, сеньор Каппелман.
Рид глубоко затянулся сигаретой и долго смотрел на Хосе. Что ж, этот человек, пожалуй, способен совершить доброе дело, но только с пользой для самого себя. После длительного раздумья Рид решился:
— Я вовсе не Каппелман.
Хосе не удивился, лишь развел руками.
— Прошу прощения, сеньор, но…
— Произошла ошибка. Моя фамилия Рид. Разве по моему выговору не заметно, что я никак не могу быть немцем?
— Сеньор — иностранец. По-испански вы говорите хорошо, разве что не очень быстро и с акцентом.
— С английским.
— Где уж бедному креолу разбираться в акцентах! Все они одинаковы, да и какое это имеет значение? Я помогаю своему другу, уж он-то знает толк в акцентах. Он американец.
— Американец?
— Да, сеньор.
— И живет в Лиме?
— Да, сеньор.
— А вы могли бы… Предположим, я захотел бы с ним встретиться.
— Проще простого, — улыбнулся креол. — Нужно только пойти со мной.
— Сейчас? Так поздно?
— Да.
— Невозможно.
— Ничего невозможного нет, сеньор. У вас неприятности, правда? Люди считают вас сеньором Каппелманом, а вы вовсе не Каппелман. Не рассердятся ли они, когда узнают об этом? Мой друг сеньор Ратман — очень влиятельный человек. Он работает в газетах, а газеты — это же большая сила. Мой друг сможет вам помочь, а раз так, вы должны с ним встретиться, понимаете?
— А почему бы ему самому не прийти сюда?
— Сеньор, вы же в больнице «Санта-Роза»! А больница эта секретная. Газетчика тут и на порог не пустят.
— Не больница, значит, а вроде бы тюрьма?
— Нет, сеньор, не тюрьма, я же говорю: секретное место. Те, кто попадает сюда, предпочитают помалкивать о себе.
Рид задумчиво поскреб подбородок. Во время болезни ему сбрили бороду, и это сильно изменило его внешность.
— Странно все это, — заметил он.
— Очень, — охотно согласился Хосе.
— Я имею в виду это место.
Хосе промолчал.
— Вот что, — продолжал Рид. — Я чувствую себя вполне сносно. Утром я уеду отсюда и навещу вашего друга Ратмана.
— Сомневаюсь, сеньор.
— Кто может меня задержать? — удивился Рид. — Я английский гражданин и могу пойти или поехать когда и куда угодно, если, конечно, не нарушил закона.
— В том-то и дело, сеньор. Только сегодня я слышал, что скоро начнется расследование причин катастрофы самолета, и вам придется давать показания. Для всех вы сеньор Каппелман, а вы говорите, что вы Рид. Неладно получается, правда? У вас есть какие-нибудь доказательства?
— Да, разумеется… — начал было Рид, но тут же умолк. У него действительно есть… бумаги Каппелмана и его паспорт. — В данное время доказательств у меня нет, но доказать, что я Рид, а не Каппелман, не так уж трудно, хотя на это потребуется, может быть, неделя.
— Ну, хорошо. Если вы сеньор Рид, тогда где же Каппелман?
— Мертв. Его убили индейцы.
— Вот оно что! — протянул Хосе, и Рид уловил в его голосе скептические нотки. — Герр Каппелман является… является очень важным человеком. У него есть… у него было много важных друзей.
— Меня это не интересует.
— Но бумаги сеньора Каппелмана оказались при вас.
— Я взял их, чтобы доказать…
— Что доказать?
Рид вскочил с койки.
— Довольно! Я передумал и никуда отсюда не пойду. Мне нечего скрывать и нечего бояться. Моя фамилия Рид. Каппелман для меня совершенно посторонний человек. У меня только его портфель. — Рид кивком указал на шкафчик.
— А что в нем?
— Откуда мне знать?
— Вы даже не заглянули в него? — удивился Хосе.
— Разумеется. Это не моя вещь.
— Но вы же захватили его с собой из джунглей.
— Я взял портфель и эмблему с фуражки одного из пилотов, поскольку не мог захватить с собой никаких других доказательств.
— С вашего разрешения, сеньор…
Хосе быстро распахнул шкафчик, вынул портфель и открыл его. Рид не спускал с него глаз.
— А это что? — спросил Хосе, извлекая жакет Розеллы.
— Жакет стюардессы Розеллы де Сильва.
— А где же она сама?
— Не знаю. Ее увели индейцы.
Хосе молча отложил в сторону жакет и вытряхнул на кровать содержимое портфеля. Рид с интересом смотрел на разбросанные по кровати вещи, еще хранившие, наверно, следы прикосновения человека, которого уже нет в живых. Там, в джунглях, он торопливо сунул в портфель, не заглядывая в него, бумажник Каппелмана, эмблему с фуражки и связку ключей. Как оказалось теперь, в портфеле была еще толстая записная книжка, перехваченная резинкой пачка документов, небольшая обложка, в которой обычно хранят фотографии и туристские чеки. Рид раскрыл ее. В ней оказалось два фотоснимка: темноволосая, довольно полная, но все же красивая испанка и юная девушка. Рид бегло взглянул на второй снимок, но тут же, не веря собственным глазам, принялся внимательно его рассматривать. В девушке с очаровательным личиком он узнал Розеллу.
— …А я вам еще раз говорю: плохой он человек! — возбужденно твердила сиделка. — В портфеле у него женская одежда, на свою фамилию не хочет отзываться… По-моему, он убил эту Розеллу, и я требую известить полицию…
Сестра-хозяйка устало поднялась из-за стола и тяжело вздохнула.
— Очень уж вы мнительны, дорогая. Если сеньор Каппелман не желает встречаться с журналистами, нам надо называть его либо Ридом, либо другим именем, которое он выберет. У меня есть насчет него соответствующие распоряжения. Никого он не убивал, вы сами скоро убедитесь. Это очень важная персона, и ваша обязанность — заботливо ухаживать за сеньором Каппелманом, а не сплетничать о нем.
Слова сестры-хозяйки явно обескуражили сиделку. Она так надеялась, что в ее скучное существование наконец-то ворвалось что-то новое, необычное, что ей улыбнется счастье стать действующим лицом сенсационного происшествия…
— Как вам угодно, сестра, — нехотя согласилась она. — И все же странный у нас пациент. Каппелман… Рид… Женская одежда… Какая-то таинственность… Откуда вам известно, что он важная персона?
Не дожидаясь ответа, она повернулась и вышла.
— Ох уж эти мне молодые сиделки! — пробормотала сестра-хозяйка, закатывая глаза. — Подавай им всякие тайны, любовные романы — все что угодно, только бы не ухаживать за больными.
Она снова вздохнула и собиралась было вновь засесть за бумаги, как дверь комнаты с шумом распахнулась. Сестра-хозяйка больше не могла сдерживаться.
— Ну, знаете, моя милая! — сердито воскликнула она. — Это уж слишком…
— Герр Каппелман… — прервала ее сиделка, — герр Каппелман исчез!
Наступило молчание. Сестра-хозяйка не сводила с сиделки округлившихся глаз, а та не без злорадства добавила:
— Все-таки я была права! Он убил ее, потому и скрылся.
Ни тогда, ни позже Рид так и не мог понять, что заставило его решиться покинуть «Санта-Розу». Но как только Хосе вторично предложил ему покинуть больницу, он спросил:
— На это уйдет много времени?
— Совсем нет. А потом, если вам захочется, можете вернуться. Только вряд ли захочется. Самое лучшее для вас — поселиться в гостинице «Фон Гумбольдт». Там вы можете встретиться с кем хотите — гостиница ведь не засекречена.
— То есть?
— Ну, там не то что в «Санта-Розе». Тут, в «Санта-Розе», люди появляются и исчезают. Иногда моему другу сеньору Ратману удается разнюхать, кто появился, а кто исчез, но редко. Я уже говорил: люди здесь избегают встречаться с газетчиками. «Санта-Роза» — нехорошее место. Может, тут все в порядке, а может, нет. Больницу охраняют. Почему? Зачем? Неужели так уж опасны здешние больные? Для кого они опасны?.. Нет, сеньор, что-то тут не так. И охранники, думаю, для того, чтобы любопытные не совали сюда свой нос. Но вы говорите…
