Хенри Лоуренс - Золотой медальон
— Я согласен пойти с тобой, но по-людски, через дверь.
— Не получится.
— Почему?
— Вы не можете уйти из больницы, не получив разрешения властей.
— Что?!
— Вы же свидетель, не забудьте.
— Да, да…
— Дирекция «Санта-Розы» отвечает за вас головой.
— Иными словами, я просто-напросто арестант?
— Может, да, а может, нет. Мой друг сеньор Ратман выяснит и скажет вам.
Рид испытывал не раздражение, а скорее растерянность. «Я должен повидать английского консула», — подумал он. И вообще странно: до сих пор ни один чиновник какого-нибудь государственного учреждения не навестил его. Хорошо хоть, что он более или менее поправился. Нога уже почти зажила, мучившая его отвратительная слабость исчезла.
— Я должен одеться, — заявил Рид, направляясь к гардеробу. — Черт возьми! — воскликнул он, обнаружив, что его одежды нет. Впрочем, он тут же решил, что все равно не смог бы надеть костюм: после приключений в джунглях от него, наверно, остались одни лохмотья. — Придется, видимо, отправляться в пижаме и комнатных туфлях.
— Ничего, — ухмыльнулся Хосе. — У меня тут машина.
Рид собрал разбросанные по кровати вещи Розеллы и Каппелмана, сложил в портфель, надел туфли и халат.
— Я готов, Хосе. Как мы отсюда выберемся?
— С балкона спустимся на землю.
— Не могу. У меня в таких случаях всегда кружится голова. Постой… — Вспомнив проделки школьных лет, он снял с кровати обе простыни. — Хватит, если связать вместе?
— Вполне.
— Я привяжу один конец к балкону, спущусь на следующий балкон, а ты отвяжешь конец и сбросишь мне.
— Понятно. Я-то обойдусь и без простынь.
— Потом мы проделаем то же самое на нижнем балконе.
Рид связал простыни и вслед за Хосе вышел на балкон.
Ночь выдалась холодная, и он вздрогнул. Благополучно достигнув земли и подождав Хосе, Рид зашагал вслед за ним. Тот, казалось, видел в темноте и уверенно привел своего спутника к пролому в стене. Но едва они оказались на улице, как где-то в больнице тревожным звонком залился звонок, и мгновение спустя вспыхнули прожектора, залившие все вокруг морем света.
— Быстро! — прошептал Хосе. Увлекая за собой Рида, он побежал к поджидавшему их «бьюику», водитель которого тоже слышал сигнал тревоги и уже завел машину. Они вскочили в автомобиль, и «бьюик» помчался по широкому шоссе, ведущему в Лиму.
Рид с облегчением откинулся на спинку сиденья, он уже почти не сомневался, что, покинув «Санта-Розу», избежал какой-то серьезной опасности.
— Кажется, ушли, — заметил он.
Вместо ответа Хосе наклонился к водителю и что-то сказал по-испански, но так быстро, что Рид не разобрал. «Бьюик», словно пришпоренный, рванулся вперед.
— Можно, наверно, и не спешить так, — начал было Рид, но Хосе ткнул большим пальцем куда-то за спину. Рид взглянул в заднее окошечко и все понял.
— Машина у них что надо, ничего не скажешь, — проговорил Хосе, — но наша старушка не хуже. Да и такого водителя, как наш Франческо, еще поискать да поискать… Нет, не догонят они нас.
— Будем надеяться, — ответил Рид. «Кажется, я стал важной особой! — усмехнулся он про себя. — Но почему?»
Ответить на этот вопрос Рид пока не мог.
Судя по тому, как хладнокровно посасывал Хосе свою неизменную сигарету, он и в самом деле не опасался погони. Зато Рид вздрагивал каждый раз, когда покрышки колес взвизгивали на резких поворотах. Достигнув города, Франческо свернул с главной автострады и все на той же немыслимой скорости стал петлять по лабиринту узких улочек. Машина с преследователями долго не отставала, но Хосе оказался прав: ее водителю было далеко до Франческо, а может, все объяснялось тем, что Франческо хорошо знал тут каждый переулок, каждую щель. Как бы там ни было, после одного поворота, такого крутого и стремительного, что у Рида все сжалось внутри, позади послышался пронзительный скрип тормозов, глухой удар и скрежет металла. Франческо резко сбавил скорость. Звуков погони уже не слышалось.
— Туда им и дорога, — пробормотал Хосе и перекрестился.
4
Ратман жил в огромном, густонаселенном доме на Авенидо Пасифико. Он снимал на седьмом этаже маленькую, плохо обставленную квартиру, однако она ему нравилась, особенно потому, что была вполне по карману. Оказавшись у себя, Ратман начал с того, что налил в стакан виски со льдом.
«Интересно, как там дела у Хосе, — подумал он. — Каппелман… Чем не тема для интересной статьи!..»
Он включил радио, но почти не слышал музыки, поглощенный своими мыслями. Расхаживая из угла в угол крошечной комнатушки, он пожалел, что не пригласил кого-нибудь на вечер — иногда он остро чувствовал свое одиночество.
Он поднес стакан с виски ко рту, но в эту минуту зазвонил телефон, и он торопливо снял трубку.
— Это ты, Хосе?
— Да, да, сеньор!
— Как дела?
— Есть новости, но не для телефона.
— Отлично. Давай встретимся в…
— Невозможно, сеньор. Только у вас на квартире. Со мной один человек.
Ратман усмехнулся.
— Понятно. Он сам, собственной персоной. Ну что же, веди его сюда.
— Это трудновато.
— Трудновато?
— Да, сеньор. На нем только пижама и халат.
— Это еще что такое?! — изумился Ратман.
— У него не было другой одежды.
Ратман помолчал.
— Вот что, — заговорил он снова. — Ты знаешь вход в наш дом со двора? Знаешь? Вот и хорошо. Около него постоянно торчит привратник. Ровно через десять минут я позвоню ему по телефону, и, как только он скроется в своей конторке, проскальзывайте в дверь. Понятно?
— Понятно, сеньор.
Через десять минут Ратман позвонил привратнику и принялся жаловаться, что у него постоянно пропадают вещи из белья, доставляемого из прачечной, — весьма болезненная для них обоих тема. По скромным подсчетам Ратмана, терялось не менее одной вещи в неделю, привратник же клялся и божился, что никогда не дотрагивается до коробок с бельем. Ратман все еще внушал ему, что не брал на себя обязательств по снабжению нуждающегося населения Лимы бельем, когда в квартиру постучали. Бросив трубку, Ратман открыл дверь и увидел широко улыбающегося Хосе.
— Входи.
— Спасибо, сеньор. Это герр Каппелман.
— Рид. Моя фамилия Рид.
Ратман взглянул на своего нежданного гостя.
— Я вижу, вы так торопились, что не успели одеться, — заметил он, закрывая дверь. — Виски?
Рид хотел было отказаться, но передумал:
— Пожалуй. После того, что произошло сегодня вечером, глоток вина не помешает.
— Располагайтесь удобнее, пока я наливаю… Хосе, тебе налить?
— Спасибо, сеньор, мне пора уходить. Дела.
— Как хочешь. Встретимся потом.
Хосе поклонился Риду.
— До свидания, сеньор. Если вы решите вернуться в «Санта-Розу», сеньор Ратман не откажется отвезти вас. Но не думаю, что у вас появится такое желание. «Санта-Роза» — дурное место, я слышал о нем много нехорошего. Моя тетка работает там кухаркой.
Он повернулся и ушел.
Ратман передал Риду вино и пододвинул стул.
— Для начала давайте договоримся о полной откровенности. Моя фамилия Ратман. Я журналист, не связанный с какой-нибудь определенной газетой или журналом.
— Понимаю.
— Все мы, конечно, слышали об аварии самолета, а вот ваше прибытие сюда почему-то держалось в тайне, хотя вскоре стало известно, что кто-то из пассажиров уцелел, — такие вещи скрыть просто невозможно.
Рид кивнул.
— Однако ваш приезд в Лиму явно пытались скрыть.
— Почему?
— Полагаю, вам лучше знать.
Рид покачал головой.
— Я был в таком состоянии, что вообще ничем не мог интересоваться.
— Допустим. А до этого?
Рид принялся внимательно рассматривать свой стакан с виски.
— Ну же, — поторопил Ратман.
— Ничего не знаю. Некоторое время я лежал без сознания, а когда очнулся, ко мне, к моему удивлению, обращались как к Каппелману. Моя фамилия Рид, по специальности я геолог. По поручению одной крупной лондонской фирмы я занимаюсь поисками редких минералов в разных странах. Не вижу, чем это может заинтересовать вас… — Он взглянул на собеседника и усмехнулся. — Нет, нет, уран тут ни при чем! Почему-то все думают, что геологи только тем и занимаются, что ищут уран.
Ратман отхлебнул виски.
— Ну хорошо. Ваша фамилия Рид… Должен сказать, это похоже на правду. Никакой Каппелман, как бы ни старался, не сможет выглядеть таким типичным лимеем.1
— Спасибо за любезность.
— Не обижайтесь, я просто констатирую факт.
— Я и не обижаюсь, я беспокоюсь.
— О чем же? И к чему, кстати, этот маскарадный костюм?
— Сейчас все объясню. Вы уже, наверно, знаете, что мы вылетали из Лимы. Рядом со мной в кресле оказался какой-то полный пассажир, судя по всему, немец. Назвался Каппелманом.
