Дин Кунц - Дом ужасов
Обычно они приезжали сюда. Здесь Эми и забеременела.
Джерри повернулся к ней. В лунном свете, который падал в кабину через ветровое стекло, зубы его, казалось, фосфоресцировали. Он взял правую руку Эми и положил себе на промежность.
— Пощупай, беби. Видишь, что ты со мной делаешь?
— Джерри...
— Ни одна девушка не заводила меня, как ты.
Вторая его рука уже нырнула в вырез платья,
щупая груди.
— Джерри, подожди минутку.
Он наклонился к ней, поцеловал в шею. От него пахло «Олд спайс».
Эми убрала руку с его промежности. Отодвинулась.
Намека он не понял. Убрал руку из выреза только для того, чтобы взяться за застежку «молнии» на спине.
— Джерри, черт побери! — Эми оттолкнула его.
Он тупо вытаращился на нее.
— А? Что не так?
— Ты пыхтишь, как паровоз.
— Ты меня возбудила.
— Тебя возбудило бы и дупло.
— Это ты о чем?
— Нам нужно поговорить.
— Поговорить?
— Люди это делают, знаешь ли. Говорят перед тем, как трахаются.
Он какое-то время смотрел на нее, потом вздохнул.
— Ладно. И о чем ты хочешь поговорить?
— Дело не в том, чего я хочу. Нам нужно об этом поговорить.
— Что-то я тебя не понимаю, беби. Это загадка или что?
Она глубоко вдохнула, а потом выдала плохую новость:
— Я беременна.
На несколько секунд ночь застыла, и Эми слышала тихое журчание реки, от которой их отделяли двадцать футов. Квакнула лягушка.
— Это шутка? — наконец спросил Джерри.
— Нет.
— Ты действительно беременна?
— Да.
— Ох, дерьмо.
— Да, да, — голос ее сочился сарказмом, — всеобъемлющая оценка сложившейся ситуации.
— Не пришли месячные или что?
— Не пришли в прошлом месяце и не пришли в этом.
— Ты была у врача?
— Нет.
— Может, ты не беременна.
— Беременна.
— Живот у тебя не растет.
— Еще слишком маленький срок.
Он молчал, глядя на деревья и черную реку за ними.
— Как ты могла так поступить со мной? — наконец вырвалось у него.
Ее этот вопрос поразил. Она изумленно глянула на него, а когда увидела, что спрашивает Джерри на полном серьезе, горько рассмеялась.
— Может, я что-то упустила на уроках биологии, но, насколько я это понимаю, так поступил со мной ты, а не наоборот. И не пытайся взвалить вину на партеногенез.
— Парте... что?
— Партеногенез. Когда женщина беременеет сама, не найдя мужчину, чтобы оплодотворить яйцеклетку.
— Слушай, а такое возможно? — спросил он с ноткой надежды в голосе.
«Господи, ну до чего же он тупой», — подумала Эми. Как только она могла отдаться ему? У них же не было ничего общего. Она увлекалась искусством, играла на флейте, Любила рисовать. Джерри не интересовало искусство. Он обожал автомобили и спорт, а Эми едва терпела и первое, и второе. Ей нравилось читать, он полагал, что книги для девчонок и маменькиных сынков. Ни о чем не мог говорить дольше десяти минут, за исключением секса, автомобилей и футбола. Ну почему она ему отдалась? Почему?
— Да, конечно, — ответила она на его вопрос. — Конечно, партеногенез возможен... будь я насекомым. Или одним из определенных видов растений.
— Ты уверена, что у людей такого не бывает?
— Джерри, не можешь же ты быть таким тупым. Ты меня разыгрываешь, так?
— Я же никогда не слушал эту старую Амебу Петерсон, — ответил Джерри. — Биология — такая скучища. — Он помолчал, потом спросил: — И что ты собираешься делать?
— Я собираюсь сделать аборт.
Он мгновенно расцвел.
— Да, да, так будет лучше всего. Действительно будет. Это правильно. Для нас с тобой это наилучший вариант. Я хочу сказать, ты понимаешь, мы слишком молоды, чтобы связывать себя ребенком.
— С понедельника мы уже не учимся, — продолжила она. — Найдем врача, и он назначит нам день.
— Ты хочешь, чтобы я пошел с тобой?
— Разумеется.
— Почему?
— Господи, Джерри, я не хочу идти сама. Не хочу взваливать все это только на себя.
— Бояться тут нечего. Ты прекрасно со всем справишься. Я знаю, что справишься.
Эми пристально смотрела на него.
— Ты пойдешь со мной. Ты должен. Во-первых, ты должен одобрить гонорар врача. Может, нам придется заехать в несколько мест, чтобы найти наиболее подходящую цену, — она содрогнулась. — Это твое дело.
— Ты... ты хочешь, чтобы я заплатил за аборт?
— Я думаю, это справедливо.
— Сколько?
— Не знаю. Возможно, несколько сотен.
— Я не могу.
— Что?
— Я не могу за это заплатить, Эми.
— Два последних лета у тебя была неплохая работа. Ты работаешь по уик-эндам чуть ли не круглый год.
— За то, что выставляешь товары на полку в бакалейном магазине, много не платят.
— Минимум, установленный профсоюзом.
— Да, но...
— Ты купил этот автомобиль и отремонтировал его. У тебя приличная сумма на банковском счету. Ты частенько этим хвалился.
Он отпрянул.
— Я не могу тратить мои сбережения.
— Почему?
— В Калифорнии мне понадобится каждый доллар.
— Не поняла.
— Через две недели после получения свидетельства об окончании школы я уеду из этого глупого города. Здесь будущего для меня нет. Ройял- Сити. Смех, да и только. Что может быть королевского в этой дыре? И это, конечно, не сити. Это пятнадцать тысяч человек, живущих в одной дыре в глубинке штата Огайо. Да и весь штат — тоже дыра, только больших размеров.
— Мне тут нравится.
— А мне — нет.
— А на что ты рассчитываешь в Калифорнии?
— Ты что, шутишь? Там на каждом углу миллион возможностей для любого парня с головой.
— Но на что рассчитываешь в Калифорнии ты?
Он не понял, о чем она спрашивает. Не почувствовал шпильки.
— Я же только что сказал тебе, беби. В Калифорнии возможностей больше, чем где бы то ни было. Лос-Анджелес. Это мой город. Да! Такой парень, как я, может многого добиться в Лос-Анджелесе.
— Делая что?
— Все.
— Например?
— Абсолютно все.
— И как давно ты решил, что после школы поедешь в Лос-Анджелес?
— Где-то с год, — после паузы ответил он.
— Мне ты ничего не говорил.
— Не хотел тебя расстраивать.
— То есть собирался исчезнуть по-тихому.
— Черт, нет. Нет, собирался остаться на связи. Даже думал, что, возможно, ты поедешь со мной.
— Думал, как же! Джерри, ты должен заплатить за аборт.
— Почему ты не можешь за него заплатить? — Он чуть не плакал. — Ты работала прошлым летом. Ты работала по уик-эндам. Как и я.
— Моя мать контролирует мой банковский счет. Я не могу снять с него наличные, не сказав, зачем они мне нужны. Ничего не выйдет.
— Так скажи ей.
— Господи, не могу. Она меня убьет.
— Она на тебя накричит, может, на какое-то время не будет никуда выпускать из дома. Но переживет.
— Нет. Она меня убьет.
— Не говори глупостей. Она тебя не убьет.
— Ты не знаешь моей матери. Она очень строгая. А иногда... и злая. Кроме того, у нас католическая семья. Моя мать очень набожная. Очень, очень набожная. А для верующего католика аборт — ужасный грех. Мой отец даже бесплатно консультировал по юридическим вопросам лигу «Право на жизнь». Он — парень нормальный, но тем не менее аборт тоже не одобрит. И я точно знаю, что не одобрит мать. Никогда в жизни. Она заставит меня родить. Я знаю, что заставит. А я не могу. Просто не могу. Господи, не могу.
Эми начала плакать.
— Эй, беби, это не конец света, — Джерри обнял ее. — Ты это переживешь. Все не так плохо, как ты думаешь. Жизнь продолжается, знаешь ли.
Ей не хотелось обращаться к нему ни за духовной, ни за физической поддержкой. Только не к нему. Но деваться ей было некуда. Она положила голову ему на плечо, презирая себя за слабость.
— Успокойся, — продолжил он. — Успокойся. Все будет хорошо.
Наконец поток слез иссяк.
— Джерри, ты должен мне помочь. Ты должен, вот и все.
— Ну...
— Джерри, пожалуйста.
— Знаешь, будь у меня такая возможность, я бы помог.
Она отпрянула от него, вытирая глаза носовым платком.
— Джерри, часть ответственности твоя. Часть ответственности...
— Не могу, — твердо заявил он, убирая руку, которой обнимал ее.
— Ты только одолжи мне деньги. Я их верну.
— Ты не сможешь вернуть их за две недели. А мне понадобится каждый доллар, когда первого июня я уеду в Калифорнию.
— Только одолжи, — молить ей не хотелось, но выхода не было.
— Не могу, не могу, не могу! — он кричал, как ребенок, устраивающий истерику. Высоким, пронзительным голосом. — Забудь об этом! Забудь об этом, Эми. Мне нужен каждый цент, чтобы выбраться из этого вонючего городка!
«Боже, как я его ненавижу!»
Она ненавидела и себя, за то что позволила ему это сделать.
