Томас Перри - Собака Метцгера
То же самое царило на четвертом этаже — аудитории чередовались с маленькими офисами. В дальнем конце коридора у небольшой комнатушки царило необычное оживление — оттуда все выходил и выходил народ, казалось, что столько там не могло поместиться. Выплыли три дамы на каблуках, умело накрашенные и дорого одетые, бальзаковского возраста, по виду секретарши. Сновали какие-то типы в сапогах, рабочих башмаках и кроссовках, вроде лесорубов или ковбоев, явно вышедшие из студенческого возраста.
Гордон затаился у лестничного пролета, для виду отмотав пару футов изолированного провода с катушки из сумки на поясе. При помощи инструментов он начал создавать из него такие замысловатые штуки, что не могло остаться сомнения в его полнейшей занятости.
В пять пятнадцать мимо прошли двое мужчин. Один, лет тридцати пяти, в прекрасно сшитом сером костюме, держал портфельчик из итальянской кожи, такой тоненький, что в нем, казалось, могло уместиться лишь двухстраничное письмецо или же контракт. Второй, постарше, одетый в поношенный твид, тащил увесистый чемодан, явно предназначенный для книг или объемистых рукописей. Проходя мимо Гордона, он сказал:
— Это очень опасно.
На что первый спокойно ответил:
— Работу выполним за выходные. В понедельник все вопросы безопасности будут решены.
Китайчик незаметно улыбнулся, когда за ними закрылись двери лифта. Уже стемнело, когда он вернулся в фургон. По территории кампуса двигалась вереница уезжающих автомобилей. Его встретили Кеплер и Иммельман в таких же, как у него, серых рабочих блузах с надписью «Дейв». Иммельман позаимствовал их в химчистке.
— Сделайте вид, что прете тяжесть, — распорядился Китайчик.
Его компаньоны подняли картонный ящик с надписью «ВЫСОКОЕ НАПРЯЖЕНИЕ» и проследовали в здание. Топот башмаков гулко отдавался в опустевшем коридоре. Гордон с удовлетворением отметил, что лифт так и стоял на первом этаже, стало быть, больше никто им не пользовался.
Лампочки на пятом этаже уже мерцали вполнакала в целях экономии электричества, что тоже было хорошим признаком. Китайчик подержал ящик, пока компаньоны бросали монетку, чтобы решить, кому открывать дверь. Выпало Кеплеру, который в два счета взломал оба замка, а затем вдруг отодвинулся и сообщил тревожным шепотом:
— Здесь должна быть сигнализация, нужно посмотреть снаружи.
— Лампочек я не вижу, — отозвался Гордон.
— А проводков? — заинтересовался Иммельман.
— Не может быть, чтобы ничего не было, — пробормотал Кеплер. — Когда я двадцать лет назад учился в средней школе, в кабинете директора и то была сигнализация, да и замки, черт возьми, были посложнее.
— Это потому, что ты там учился, — свистящим шепотом разъяснил Гордон. — Да и кокаину они небось держали побольше, чем эти ребята.
Он протиснулся в дверь и поставил ящик на пол. Единственное окно заливало вечерним светом комнатушку, напоминавшую приемную доктора с небогатой практикой. Там стояли кушетки и разнокалиберные стулья, обращенные к столу секретаря. На кофейном столике валялись стопки скомканных газет и истрепанных журналов.
— Теперь я, — сказал Иммельман, становясь на колени перед замком в двери, ведущей в соседнее помещение. Немного повозившись, он без труда отворил дверь. — Ага, и здесь нет сигнализации. Вон где она может быть!
— Где?
— В углу маленький сейф.
— Он! — обрадовался Китайчик Гордон. — Есть еще какие-нибудь помещения? Поосторожнее с сейфом, он наверняка подключен к сигнализации.
Кеплер с Иммельманом вплотную осмотрели сейф, потом ехидно рассмеялись.
— Что еще? — огрызнулся Гордон.
— Можешь спускаться и заводить мотор! Здесь даже выпивки нет. Это шутка такая была. Подключен-то он подключен… Поди сюда!
Когда Китайчик приблизился, Кеплер достал из его рабочей сумки кусок провода, сделал из него петлю, которую соединил с проводом на стене. Затем выдернул проводок со словами:
— Вот и все!
— Подождите меня, нужно кое-что сделать, — вдруг сказал Гордон.
— Не задерживайся, нам лишь отвернуть пару болтов, и сейф будет в ящике! — крикнул ему в спину Иммельман.
Китайчик Гордон бегом поднялся на четвертый этаж. За одно мгновение он отыскал примеченный раньше офис. Замок оказался легче легкого, как он и ожидал. Все подозрительно походило на сон, виденный однажды: он входит в здание с мягкими и тонкими, как будто из сыра, стенами…
Внутрь вел коридорчик с нанизанными как в гостинице дверями. Подумав, Гордон выбрал ту, что в самом конце. Это либо чулан с ведрами и метлами, либо офис босса, поскольку комната угловая и в ней, вероятно, два окна. Профессор, увиденный им сегодня, вполне мог занимать такое помещение.
Без труда открыв замок, он понял, что не ошибся. Настоящий офис с большим столом, на который водружена машинка со старой клавиатурой — едва ли секретарша пользуется такой. Стеллажи уставлены книгами, наверняка купленными не на свои деньги. Но ничего интересного — ни сейфа, ни компьютера — Китайчик не нашел. На всякий случай он осмотрел картину на стене, но даже в тусклом освещении понял, что это дешевая типографская репродукция уличной сценки Утрилло. Такая же висела над кроватью в мотеле, где он однажды останавливался. Неужто время потрачено впустую? Может, те двое говорили просто о сохранности университетской оргтехники? Он задумался, присев на минутку за стол. Тот, что помоложе, в пятисотдолларовом костюме, как-то не походил на агента по продаже систем сигнализаций, и вообще не похоже, что хозяйственные вопросы — его амплуа. Что же здесь может быть ценного? Наверху Иммельман с Кеплером грузят университетский кокаин на миллион долларов, равнозначный королевской шкатулке с драгоценностями. Но эти двое были ниже — здесь.
Китайчик выскочил в коридор и начал быстро отпирать двери одну за другой, заглядывая в каждую комнату, но нигде не было и следов каких-либо ценностей. В четвертой он остановился. Там стоял компьютерный терминал. Что за ерунда, неужели они беспокоились, что кто-то получит доступ к их вонючей базе данных? Захотелось расколотить экран, но он умел контролировать свои порывы.
И все-таки единственным подходящим местом казался офис. Китайчик вернулся туда и принялся открывать ящики стола, которые даже не были заперты, поэтому он вскоре переключился на шкафы, закрытые на автоматический замок, а кнопка блокировки отключена лишь на четвертом этаже. Времени осталось в обрез, но вдруг оно здесь, рядом?
Обернувшись за три минуты, Китайчик Гордон распахнул первый шкаф. Пуст. Второй — тоже. В третьем обнаружилась какая-то коробка высотой в бумажную стопку. В последнем шкафу — пустота.
Коробка была ему не нужна, но он проделал из-за нее столько работы… Зажав добычу под мышкой, Гордон помчался вверх. В коридоре уже ждали компаньоны. В лифте Кеплер поинтересовался:
— Как провел время? Скольким охранникам переломал шеи?
— Успокойся. Я тут кое-что прихватил на всякий случай. Потом объясню.
Двери лифта раздвинулись. Вестибюль пустовал, но в дальнем конце коридора слышалось позвякивание ведра и шарканье швабры. Они быстро вышли, и дверь автоматически закрылась. Китайчик улыбнулся, радуясь, что все идет по плану.
Проезжая по темной извилистой аллее кампуса, Китайчик Гордон останавливался на каждом углу, чтобы выполнять указания, защищавшие жизнь тысяч козлов, которые здесь шатались в дневное время. На пути к выездным воротам он затянул «В путь, старый Дэн Такер, в путь!». Когда дело дошло до приезда Такера в городок, фары высветили на дороге фигуру сторожа стоянки в форменной фуражке со знаком «Проезд закрыт» в руках. Не снижая скорости, они подъехали ближе и увидели, как он в страхе расширил глаза на побелевшем лице.
— Дерьмо какое, это тот же самый! — возмутился Кеплер, задирая штанину, чтобы выхватить за рукоятку револьвер.
— Однажды ты вот так пальнешь себе в ногу, — заметил Иммельман.
Кеплер сердито обернулся к Гордону:
— Ты же говорил, они меняют смены!
— Ну и что? Все равно проедем, смотри!
Неестественно белое в свете фар лицо сторожа промелькнуло в окне и исчезло. Фургон пронесся мимо. Кеплер, сжимая в руке свой «магнум», пытался, минуя Иммельмана, добраться до бокового окна. Но долговязый, сухопарый Иммельман выставил согнутые локти, как крылья, и выбросил вперед острое колено, угодившее в подбородок пригнувшегося Кеплера. Клацнув зубами, тот пополз в хвост фургона.
Между тем Китайчик Гордон наблюдал в зеркальце заднего вида за действиями сторожа. Тот бежал в непонятном направлении, не приближаясь, однако, к фургону.
— Китайчик, я выхожу наружу! — рявкнул Кеплер.
— Зачем? — не понял Иммельман.
— Да он же бежит в телефонную будку, идиоты!
Гордон остановил фургон на красный свет, соображая, как лучше перестроиться. Кеплер размахивал револьвером, громко поучая:
