Томас Перри - Собака Метцгера
— Рад, что вы здесь, — проговорил он, глядя на розы под столом.
— В чем проблемы? — осведомился Портерфилд.
Директор уютно умостился в кресле, и его благообразная физиономия приобрела выражение спокойного достоинства.
— Проблем никаких. Просто ряд моментов, связанных с безопасностью, которые следует тактично и аккуратно проработать. У Моррисона в некоторых случаях не хватает — как лучше выразиться: воображения или предусмотрительности? Вот так. — Директор сам себе любовно кивнул.
— Так что с грантом Донахью?
— Начнем с того, что эти проекты вообще не следовало вносить в списки Национального научного фонда. Вы их читали?
— Нет, сэр, — признался Портерфилд.
— У этого Донахью необычный склад ума. Он начинал с изучения массовых психических реакций в историческом аспекте. Чем глубже он уходил в теоретизирование, тем более умозрительными становились его труды.
— А что за массовые психические реакции? — поинтересовался Портерфилд.
— Например, социальное отчуждение отдельных подгрупп населения, а также случаи экономической паники, политических переворотов, массовой истерии, вызванной страхом землетрясений, наводнений, извержений вулканов и т. д. Его исследования привлекли внимание, когда он начал вырабатывать формулу для определения сил, вызывающих подобные психические реакции. Сначала он выводил отдельные уравнения для каждой зоны, далее перешел к анализу результатов.
— И начал предсказывать эти реакции, — догадался Портерфилд.
— Верно, — отозвался Блоунт, утыкаясь головой в пресс-папье. Вдруг он поднял глаза на Портерфилда: — Он так усовершенствовал свои уравнения, что составил что-то типа таблиц психических колебаний, которую называет «индекс ужаса». И вот на денежки Национального фонда исследований совершенствует проект разрушения Мехико. Как вам это нравится?
— Все легко устроить, — улыбнулся Портерфилд. — Сперва вычеркнуть его из списков Национального научного фонда, что уже сделал Моррисон. Уэлби сообщил мне по телефону, что ваш человек переписал отчеты нужным образом, так что здесь тоже все шито-крыто. Таким образом, можно быть уверенным, что оборваны все связи между ним и правительством. Можно и совсем остановить его деятельность…
Директор забарабанил пальцами по столу.
— Нет-нет, это уж слишком. Я не хочу уничтожать человека.
— Что тогда предпринять?
— Нужно защитить Компанию.
— И все?
— Нужно защитить Компанию! — повторил директор.
— Значит, Донахью может выпустить джинна из бутылки. Но теперь он — часть Компании. Что-нибудь уже сделано?
— Сейчас я направляю в Лос-Анджелес специального человека, который начнет действовать в целях обеспечения безопасности.
Глава 6
Китайчик Гордон подрулил к старой белой многоэтажке с высокой узкой Деревянной дверью. На окнах первого этажа красовались кованые решетки, сквозь которые виднелись азалии в цветочных горшках.
— Если это здесь, то я подожду в машине, — заявил Кеплер. — Они что, в Голливуде сперли это зданьице?
— Не дури, — отозвался Гордон. — Машина здесь в большей сохранности, чем на муниципальной стоянке.
— Автомобиль твой; хозяин — барин, — пожал плечами Иммельман.
Сделав пару шагов, они прочли над дверью надпись «Монт-Сан-Мишель», полузамазанную цементом. Китайчик Гордон позвонил, и тут же послышалось жужжание автоматически отпираемого замка. Кеплер и Иммельман посторонились, пропуская Китайчика вперед. Их взору открылась крошечная приемная, украшенная многочисленными цветочными горшками и корзинами, на стене висели рога буйвола и несколько пожелтевших фотографий, на которых были запечатлены мексиканские кабальеро с обвислыми усами. Компаньоны вошли в дверь с табличкой «Предприятие Грихалвы».
— Чем могу служить? — спросила секретарша в приемной.
Китайчик ответил:
— Передайте мистеру Грихалве, что к нему мистер Гордон. А эти джентльмены — мои коллеги, мистер Кеплер и мистер Иммельман.
— Присядьте, пожалуйста, я ему сообщу. В данный момент у него совещание.
Девушка упорхнула куда-то за угол, стуча каблучками по коридору. Кеплер принялся расхаживать по приемной, рассматривая фотографии, газетные вырезки и плакаты.
— Гляньте-ка сюда! — вдруг прошипел он, и они сгрудились перед рамкой, в которую была оправлена журнальная статья, озаглавленная так: «Четыре великих года Хорхе Грихалвы: из дворников в миллионеры». Рядышком висело свидетельство, выданное Коммерческой палатой, — «присуждено Хорхе Грихалве за деятельность по обновлению малодоходных домов в Баррио, Лос-Анджелес», и черный пластиковый значок с надписью «член бюро профессионалов».
— Китайчик, мы выходим в люди, — обрадовался Иммельман.
— Да уж, — подтвердил Кеплер. — Мало того что этот тип владеет недвижимостью, он еще и за четыре…
— Тихо! — прошипел Китайчик.
По коридору застучали каблучки секретарши. Мужчины спешно уселись с чинным видом на кожаный диванчик. Улыбающаяся девица указала им дверцу в конце приемной.
Внутри они обнаружили загорелого коротышку с ослепительно сияющими в улыбке зубами.
— Рад вас видеть, мистер Гордон. — И он подвел компаньонов к креслам у стола. — Не желаете ли выпить немного?
— Мистер Иммельман, мистер Кеплер, — представил Китайчик Гордон и увидел краем глаза, как Кеплер кивнул:
— Только пиво.
— Cerveza, — сказал Грихалва в микрофон на столе, нажав предварительно кнопку, затем откинулся в кресле и, жизнерадостно улыбаясь, сложил руки на животе. — Чем могу быть полезен, джентльмены?
— Мы рассчитываем на небольшое вложение, — по-деловому начал Китайчик. — Вам с вашими обширными связями это может показаться интересным в обмен на небольшие проценты.
— Возможно. — Грихалва посмотрел поверх их голов на молодого человека с подносом, уставленным бутылками и высокими стеклянными стаканами. — О, пиво! Прекрасно! Спасибо, Хуан.
Молодой человек отличался стройными бедрами и накачанными мускулами, его невыразительная физиономия была украшена слезой, вытатуированной на щеке.
— Так о каких вложениях идет речь? В данный момент я располагаю очень ограниченным количеством средств для сделок…
— Нет-нет, — успокоил его Гордон, — речь не о том. В ближайшем будущем у нас ожидается существенный приток капиталов, так что недвижимость нас не интересует, слишком уж медленный оборот.
— Так вы хотите заключить сделку с тем, кто готов пойти на риск? — уточнил Грихалва, потягивая пиво.
— Вот-вот, — вмешался Кеплер, выливая целую бутылку себе в глотку. — Мы приходим и уходим, и каждый зарабатывает на свое пиво.
— Мы подумываем об одном рисковом дельце из области, скажем так, фармацевтики, точнее, импорта фармацевтической продукции.
Грихалва встал, швырнув свой стакан об стол.
— Всего хорошего.
— Чего? — не понял Кеплер.
— Всего хорошего. Уходите.
— Подождите! — попросил Китайчик.
— Джентльмены, это просто смешно. Вы глупейшим образом подставляетесь. Предлагаете мне сделку, с которой можно сразу обращаться в суд присяжных, словно вчера родились. У вас даже не хватило ума вытащить пистолеты из сапог. Видите это? — Он указал на седло, украшенное серебром, висевшее на стене. — Скорее я прокачусь на нем верхом на Параде Роз. Вы хотите, чтобы кое-кто обанкротился из-за наркотиков! — гремел Грихалва. — Так обратитесь в университет Лос-Анджелеса! Вот, заберите с собой! — Он швырнул на колени Китайчику сложенную газету.
Хуан придержал компаньонам дверь. Кеплер, выходя в коридор, прихватил с собой пиво и оставил пустую кружку на столике секретарши.
В машине Китайчик бросил Иммельману:
— Ты поведешь, — а сам устроился с газетой на заднем сиденье.
Помолчав пару минут, Кеплер сказал:
— Китайчик, это довольно сложный способ попить пивка на чужой счет.
— Заткнись. — И Гордон зачитал вслух материал из газеты: — «Наркотики в университете Лос-Анджелеса. Сегодня представитель администрации ректора университета заявил, что исследования по управляемым субстанциям будут продолжаться, невзирая на сопротивление некоторых членов попечительского совета. „Здесь речь идет об исследовательской свободе“, — заявил Дейл Кроллетт, ассистент ректора по связям. Позиция университета — предоставить профессору Готлибу и его коллегам необходимые фанты и лицензии. Руководство университета не потерпит вмешательства в научные исследования! Обсуждение перенесено на среду, когда управление по конфискации наркотиков вернет исследователям фунт очищенного кокаина, который используется для опытов по лечению мигрени. Стоимость кокаина оценена в один миллион долларов. Он был обнаружен во время рейда в восточном Лос-Анджелесе в июле прошлого года».
