Алан Джекобсон - Седьмая жертва
– Какое интересное имя! Хэнкок… – протянула она. – Похоже на…
– Какого черта ты здесь делаешь? – требовательно поинтересовалась Карен.
– Он здесь, потому что так приказал шеф Турстон.
Карен в недоумении воззрилась на Бледсоу.
– Что?
Бледсоу отвел взгляд.
– Хэнкок приписан к нашей оперативной группе. Мне только что об этом сообщили. – Он кивнул на телефон, который по-прежнему сжимал в руке.
Карен стиснула кулаки так, что побелели костяшки пальцев. Стремясь погасить назревающий скандал, Бледсоу сказал ей:
– Давай-ка прогуляемся.
И зашагал вдоль дома по бетонированной дорожке, которая вела на тротуар.
– Ты что, подумал, что я могу его ударить?
– Иногда я просто не знаю, чего от тебя ожидать.
Карен яростно сунула руки в карманы пальто.
– И все только потому, что я ненавижу этого малого?
– У него самомнение размером с небоскреб, это видно невооруженным глазом. Но все-таки что он сделал лично тебе?
– Прежде чем возглавить личную охрану сенатора Линвуд, Хэнкок несколько лет подвизался в качестве полевого агента.
– Он был фибби?[8]
– Не нужно называть нас так.
– Но вы же называете нас «тупыми членами».
– Только потому, что кое-кто из вас такой и есть на самом деле!
Карен шутливо толкнула Бледсоу в плечо. Детектив покачнулся и, чтобы не упасть, шагнул с дорожки на лужайку.
– Как бы там ни было, Хэнкок подал заявление на освободившуюся должность штатного психолога в нашем отделе одновременно со мной. Мне довелось работать вместе с ним над несколькими делами, и работал он, на мой взгляд, дерьмово. Я обмолвилась об этом своему напарнику, а тот передал мои слова заместителю начальника нашего отдела. А затем я получаю повышение, а Хэнкок – нет.
– Ты льстишь себе, Карен, если полагаешь, что Бюро приняло во внимание твою точку зрения.
– Ничего они не приняли. Заместитель начальника отдела клялся, что не сказал никому ни слова о том, что говорил ему мой напарник. Но Хэнкок знает, что я его ни в грош ни ставлю, да и мои отчеты тоже выставляют его не в самом выгодном свете. Я называю вещи своими именами, то есть прямо говорю, что Хэнкок – редкая бестолочь и попросту неумелый идиот. Естественно, он уверен, что пострадал из-за меня. – Она глубоко вздохнула. – Он обратился в суд, обвинил руководство в дискриминации и ушел из Бюро.
– И что же, он выиграл дело?
– Куда там! Говорю тебе, это все дерьмо собачье. История, высосанная из пальца. Судья не счел нужным удовлетворить его иск.
Они остановились, глядя на улочку тихого района. По обеим ее сторонам высились скромные, одно– и двухэтажные особняки красного кирпича, безмолвные свидетели недавнего убийства.
– Когда это произошло?
– Немногим больше шести лет назад. Ходили слухи, что он подыскал себе непыльную работенку. Обеспечивал безопасность какой-то компании, оказывающей услуги в области интернет-технологий, кажется.
Бледсоу пнул ногой мелкий камешек, валявшийся на асфальте.
– А сейчас он возглавляет личную охрану сенатора Линвуд.
– Симпатичный мальчик подыскал себе новое тепленькое местечко. Хорошая кормушка, если хочешь знать мое мнение.
– Да ладно тебе. Линвуд, во всяком случае, в выигрыше. Она заполучила к себе на службу относительно молодого парня, который оттрубил несколько лет в Бюро. Полная он задница или нет, опыт работы остался при нем, и возразить тут нечего.
Карен поежилась от холода и обхватила себя руками за плечи.
– А при чем тут шеф Турстон? А у него-то какой интерес в этом деле?
– Не знаю. Очевидно, думает, что дело важное. Важное настолько, что он решил потянуть за нужные ниточки, используя все свое влияние.
Карен развернулась и зашагала назад.
– Боюсь, что здесь замешан кто-то для него очень важный.
Вернувшись в дом, они застали Мандизу Манетт и Хэнкока склонившимися над трупом Мелани Хоффман. Компанию им составил Бубба Синклер, детектив из Полицейского управления округа Фэрфакс. Синклер, лицо которого покрывали рытвины от юношеских угрей, задумчиво кивал наголо обритой головой, слушая, что говорит ему Манетт. Заметив Карен, он выпрямился во весь рост и улыбнулся.
– Привет, психоаналитик! Как дела?
– Нормально, Син, нормально. Если не считать того, что Окулист подкинул нам новую жертву.
Синклер согласно кивнул.
– Да, вижу. Кошмар. Намного хуже, чем в прошлый раз. Ты уверена, что это сделал наш парень?
– Один и тот же почерк. Жертвы лежат в постелях, с глазами, пронзенными их собственными кухонными ножами. Внутренности выпотрошены. Левая рука отрублена. По стенам размазана кровь. После совершения преступления убийца тут же, на месте, ужинает, потом смотрит телевизор. Продолжать дальше?
Синклер отрицательно покачал головой.
– Нет, пока хватит.
Манетт уперлась руками в бока.
– Очень похоже на предыдущие жертвы. Номер один и номер два.
Карен прекрасно поняла, что камешек полетел в ее огород. Сама же она считала, что и третья женщина погибла от рук Окулиста, хотя место преступления разительно отличалось от предыдущих двух. Отличалось даже от того, что они видели здесь, в доме Мелани Хоффман.
– Мне придется наверстывать упущенное, – заявил Хэнкок. – Просмотреть все материалы. Данные виктимологии,[9] фотографии, протоколы допросов…
– Мы знаем, что есть в деле, Хэнкок, – прервала его Карен.
Бледсоу поднял руку, призывая враждующие стороны к перемирию.
– За работу оперативной группы отвечаю я. И я позабочусь, чтобы вы получили все необходимое.
Хэнкок кивнул, покачался на носках и искоса взглянул на Карен.
– Ну так расскажите, как вы получили назначение в нашу команду, – обратилась к нему Манетт.
– Очень просто, – ответил Хэнкок. – Я сам попросил направить меня сюда.
Манетт вскинула голову.
– А с кем вы сейчас работаете?
Карен презрительно фыркнула и отвернулась.
– Он не имеет отношения к правоохранительным органам.
– Не имеет отношения к органам правопорядка? – переспросила Манетт и перевела взгляд с Хэнкока на Бледсоу. – Только не говори мне, что он – репортер…
– Агент Чейз Хэнкок. – Он снова протянул руку Мандизе, и та снова проигнорировала его жест, обернувшись к Карен.
– Агент Чейз Хэнкок? Он что, один из ваших?
– Я – старший агент, начальник личной охраны сенатора Линвуд, – вмешался Хэнкок. – Сенатор пришла в ужас от наглости этого преступника. Кроме того, ее возмутила неспособность органов правопорядка арестовать этого малого. – Он покосился на Вейл. – Включая ФБР.
Синклер сделал шаг вперед.
– Кто дал вам право…
– У меня есть идея! – вмешался Бледсоу. – Как насчет того, чтобы вернуться к расследованию убийства? Другими словами, давайте займемся тем, за что нам платят деньги. А подискутировать можно и позже. Тогда и выложим все карты на стол.
Его реплика положила конец спорам, и члены оперативной группы, несмотря на ворчание Хэнкока, разошлись.
Карен подошла к телу Мелани Хоффман и медленно обвела ее взглядом от обнаженных ног до остриженной головы. Она смотрела на торчавшие из глазниц ножи и думала: «Была ли ты мертва, когда он втыкал ножи? Если все обстояло так, как и в случае с последними двумя жертвами, то ответ будет «да». В чем заключается значение акта выкалывания глаз? Может быть, он имеет сексуальный подтекст? И в чем смысл послания, которое преступник написал на стене?»
Стук в дверь прервал работу и вспышки фотокамер криминалистов в соседних помещениях.
– Привет всем!
Через порог шагнул Роберто Энрике Умберто Эрнандес, детектив Полицейского управления Вены, детина ростом шесть футов и семь дюймов. Именно с первого убийства, состоявшегося в его маленьком городке, и пошла дурная слава Окулиста.
Карен столкнулась с ним в дверях, и они дружески обнялись.
– Карен, как поживаешь?
Он оглянулся на Бледсоу, который наклонил голову в знак приветствия. К ним подошла Манетт и стукнула его кулаком по выставленной руке.
– Что тут у вас происходит? – обратился к ней Робби.
– Почему-то мне кажется, что нам пора перестать встречаться вот так. Лучше бы ты пригласил меня на ужин или, на худой конец, сводил в кино.
Манетт игриво погладила его по плечу и подмигнула. Карен готова была поклясться, что даже сквозь смуглую кожу на лице у Робби проступил жаркий румянец.
Робби, как и многие другие до него, пополнил ряды полицейских по вполне банальной причине, которая заключалась в насильственной гибели близкого ему человека. В его случае это оказался дядя, который заменил мальчишке отца. Робби своими глазами видел, как его жестоко убивала банда подростков. Его дядя был честным, работящим и законопослушным человеком, и почему бандиты выбрали его, Робби не понимал до сих пор. Но это убийство изменило его жизнь, как он себе и представить не мог. Например, он сделал недурную карьеру в Полицейском управлении Лос-Анджелеса. Он заставил обратить на себя внимание, особенно когда получил значок детектива и был откомандирован в район Пико-дистрикт, печально известный всему Лос-Анджелесу тем, что именно здесь свили гнездо самые жестокие банды выходцев из Латинской Америки.
