Линда Фэйрстайн - Костяной склеп
— Насколько хорошо вы знакомы с другими сотрудниками Метрополитен? — спросил Майк.
Клем назвала несколько имен коллег по подготовке совместной выставки, работавших в соседнем музее. Некоторые были мне знакомы, те, что слышала впервые, я записала себе в блокнот.
— А кого из кураторов вы знаете?
— Ну Анну Фридрих, конечно, и Эрика Поста. Они оба были вовлечены в подготовку бестиария, и мы с ними регулярно встречались на собраниях. И Тимоти Гейлорда я тоже знаю.
Гейлорд должен был сегодня вернуться в город. Быть может, когда мы увидимся с ним вечером, одной загадкой станет меньше.
— Что вы можете сказать об их отношениях с Катриной?
— Официальные, я бы сказала. Семья Эрика родом из Южной Африки, а отец его немало сделал для Африканского континента. Он был исследователем, охотником, коллекционером. И интересы Анны лежали именно в области примитивного искусства. Знаете, мы с Катриной поначалу решили, что они оба очень подходящие кандидатуры для вовлечения в наш проект. Если нас поддержат такие уважаемые ученые…
— Вербовка прошла успешно?
— Нет, ни ей, ни мне не удалось их вовлечь. Единственный, с кем я просила Катрину переговорить самостоятельно, был Тибодо. Она ему будто бы очень нравилась. А Эрик Пост? Однажды мы пригласили его на ужин. Мы знали, что он должен был прийти прямо из Музея естествознания, он там частенько работал по вечерам, после того, как заканчивал свои дела в Метрополитен. Должно быть, мы тогда все свое недельное жалованье угрохали на вина и угощение для него. Он был изумлен, и только-то. И еще разозлился на Катрину.
— Почему?
— Похоже, Эрик толком и не вслушивался в то, что мы ему говорили об этих разрытых могилах. О городке в Намибии, возле которого прокладывали новую дорогу. Во время работ там нашли двадцать шесть захоронений белых поселенцев времен 1930-х годов, так их с помпой и всеми положенными церемониями перенесли на новое место. На том же участке была могила чернокожей женщины и ее ребенка. Останки этих двоих были доставлены в местный музей для препарирования и «изучения». Это произошло всего пару лет назад. А что на это Эрик Пост? Пропустил мимо ушей.
— Но что его разозлило?
— То, что Катрина была прекрасным знатоком средневекового искусства. Он и Беллинджер хотели привлечь ее к поиску и приобретению экспонатов для Метрополитен и Клойстерс. Эрик высоко ценил ее работу, ее докладные записки, ее знания. В общем, говорил он долго. Главным образом он ее ругал за то, что она все это собиралась бросить ради каких-то заморочек вуду. Вот поэтому я и делаю вывод, что он не вслушался в то, что мы ему сказали.
— А мисс Фридрих?
— Даже не знаю, с кем вышло хуже. Эрик хотя бы фанатик европейского искусства, сдались ему эти примитивные племена! Но Анна… это же ее вотчина. Ее образование, сфера интересов тесно связаны с культурой аборигенов. Она вежливо кивала, подбадривала нас, когда мы излагали свои планы, но вряд ли хоть на йоту озадачилась тем, чтобы действительно нам помочь. Все это ее участие дутое. А знаете, по поводу чего мы с Анной однажды дебатировали на каком-то собрании оргкомитета выставки?
— Понятия не имею.
— Когда Маргарет Мид вернулась из экспедиции по Южнотихоокеанскому региону, среди прочих сокровищ она привезла и парочку засушенных голов. Голов людей племени маори. Не один десяток лет они лежали в открытом доступе. И лишь совсем недавно их сняли с экспозиции. А Анна задумала вновь вернуть их из запасников и выставить в рамках бестиария. Прикрываться именем Маргарет Мид почти то же, что именем Матери Терезы. И знаете, мне кажется, она всерьез считает себя ни больше ни меньше как инкарнацией Мид, причем на более высоком уровне развития и в более приятном окружении.
— Почему более высоком? — не поняла я.
— Да потому, что она единолично царствует со своим примитивом именно в этом чертовом художественном музее, а не в Музее естествознания, где сплошь одни чучела белок да ископаемые тираннозавры.
Я пометила в своем блокноте, что следует подробнее расспросить мисс Фридрих о ее отношении к репатриации человеческих останков.
— Так вы знакомы с Тимоти Гейлордом? — спросил Майк.
— Да. Сейчас у этого человека масса хлопот. Знаете, в наши дни никто толком не знает, что делать с мумиями, — усмехнулась Клем. — Метрополитен в свое время накупил кучу реликвий из египетских гробниц. Тамошних мертвых, казалось, можно смело выкапывать. Мы же своих упрятали.
— Кого своих?
— Мумий. В Музее естествознания в отделе антропологии тоже есть неплохая коллекция мумий, хотя никто и не связывает наше заведение с подобными экспонатами. По большей части они хранятся в запасниках. В больших металлических коробах. Некоторые из них более полувека назад были одолжены нашему музею Метрополитен и назад не были возвращены. Вот Гейлорд и задумал их вернуть.
— А вы знаете, где именно эти мумии хранятся в музее? — Я сразу подумала, что в компании других мумий очень легко спрятать останки принцессы, уступившей свое место Катрине.
— Раньше были на чердаке башни. Но со временем там стало слишком тесно, и большую часть перенесли в подвал. — Как мы и предполагали, вполне подходящее место для сокрытия тяжелого известнякового гроба.
В дверь постучали, и в комнату заглянула Лаура, поприветствовав нас и осведомившись, будут ли какие-то указания. Я попросила ее заняться оформлением необходимых документов.
— Оставляю вас с Клем, надеюсь, вы тут закончите с письмами, — сказала я Майку. — А я пока наведаюсь в большое жюри, затем загляну к Саре, посмотрю, как она управляется с другими делами. А дальше нас ждет Тимоти Гейлорд. Кстати, можешь позвонить ему и договориться о времени нашей встречи?
Общение с Сарой и остальными сотрудниками отдела заняло примерно два часа. За выходные у нас появилось несколько новых дел. Вечеринка в честь окончания семестра в Колумбийском колледже переросла в пьяную оргию, после которой одна студентка-первокурсница из Барнарда проснулась в чем мать родила в постели с совершенно незнакомым парнем. Бездомную женщину изнасиловали, когда она уснула в последнем вагоне метро буквально сразу после того, как он отошел от станции «Таймс-Сквер». И еще арестовали учителя одной из местных средних школ за то, что тот занимался оральным сексом с четырьмя старшеклассницами в обмен на хорошие оценки.
— А где Майк? — спросила я у Лауры, вернувшись к себе.
— Тут по твою душу приходило двое парней из окружной прокуратуры. Сказали Майку о каком-то срочном деле, и он выкатился отсюда вместе с ними.
Уходить без объяснений не в его стиле, но, думаю, он ими совсем скоро меня обеспечит.
34
Клем протянула мне распечатку писем с последними ответами на ее сообщения.
— Из Музея естествознания, от Мамдубы ничего. Впрочем, это не удивляет. Только от Сокаридеса, заведующего отделом африканских млекопитающих. Этот будто бы клюнул.
Его письмо начиналось с любезных приветствий и обычных соболезнований по случаю смерти подруги. Затем он обстоятельно объяснял необходимость использования мышьяка в таксидермии и в конце послания спрашивал у Клем ее телефон, желая связаться с ней как можно быстрее и выяснить, что же сообщила ей Катрина о своем самочувствии накануне смерти.
— Остальные письма от сотрудников Метрополитен. Беллинджера и Фридрих. Я ожидала, что они ответят. С Гирамом Катрина так тесно работала и, думаю, очень ему доверяла. Что же касается Анны, то… было бы странно, если бы она не выразила свое участие. В общем, ничего необычного. Я никак не рассчитывала, что поступит так много приглашений на обед, а то бы отпросилась на неделю. Вы добились того, что все наперебой жаждут моего общества.
— Тогда, если вы не против, закругляйтесь с письмами, — попросила я. — Всем, кто связался с вами, отправьте ответы, ладно? Если с кем-то удастся разговориться, можете упомянуть о костях, которые искала Катрина. Вдруг это подтолкнет кое-кого к действию.
Я говорила по телефону с сотрудником отдела по работе с жертвами преступлений, когда в дверях вновь показался Майк.
— Еще только середина дня, а у меня на счету уже один преступник, — похвастал он. — Причем моментальное задержание.
— По новому убийству, о котором я еще не знаю?
— Нет. Эта особа из твоего фан-клуба. — Майк щелкнул наручниками и, приподняв край своего пиджака, прицепил их к поясу. — Твоя любимая преследовательница.
— Ширли Данциг? Участвовала в пикете садомазохистов?
— Ага. Джо Ромэн и парни из его бригады доложили, что поступил звонок, якобы ее видели среди митингующих, и я отправился с ними на тот случай, если понадобится ее опознать.
— Но как Ширли узнала о демонстрации? Зачем она пришла?
— Да о сходке этих придурков раструбили во всех выпусках новостей. Ну как же — такая сенсация! Прокурор из отдела расследований сексуальных преступлений влипла в такое чудное говнецо, да еще и возле своей вотчины — здания окружной прокуратуры. Понятное дело, как тут усидеть на месте и не добавить свою лепту к твоему позору. У Ширли как раз брали отпечатки пальцев, когда мы подкатили со своими свидетельствами. Хищение имущества в крупных размерах, обвинение из трех пунктов только по ее проделкам в «Уолдорфе». Назойливое приставание к тебе по телефону. К чему мы добавили и незаконное владение огнестрельным оружием. Пройдет по третьей степени тяжести, поскольку в ее рюкзаке оказался заряженный пистолет.