Дэвид Хьюсон - Убийство-2
— Привезите его сюда, когда задержите.
Рут Хедебю смотрела на серую поверхность стола и молчала.
— Рабен — единственный человек из этого отряда, — сказал Кёниг. — Мы знаем, где он. Мы сможем остановить его, если он задумает еще что-то…
— Привезите его сюда! — потребовал Брикс.
— Нет. — Кёниг снял очки в тонкой оправе. — Если исламисты действительно преследуют его отряд, то он следующая жертва. Рабен останется на свободе, но под наблюдением.
— Как наживка? — спросил Брикс.
Глава службы безопасности откинулся на спинку стула и нахмурился:
— Мы не можем арестовать всех без исключения религиозных фанатиков. Рано или поздно кто-нибудь из них даст о себе знать.
— Мы могли бы помочь вам с наблюдением, — предложила Хедебю.
Кёниг изобразил одну из своих холодных и самых неискренних улыбок.
— Наше ведомство лучше приспособлено для такого рода деятельности. Кроме того, после вчерашнего фарса, который устроила Лунд…
— Меры приняты, — быстро вставила Хедебю.
— Уверен, в министерстве будут этому только рады. Они как раз ищут козла отпущения. Я хотел попросить вас взглянуть вот на это…
Он достал из портфеля пачку фотографий и удостоверений личности, положил на стол.
— Это беженцы из Гильменда, которые поселились в Дании за последние два года. Возможно, кто-то из них захотел отомстить.
Хедебю передала всю пачку Бриксу.
— За ними нужно установить наблюдение, — сказал Кёниг. — Особо подозрительных допросить. — С сухим смешком добавил: — И никого не эксгумировать.
Брикс не взглянул на фотографии.
— Как беженец из Гильменда мог проникнуть в воинскую часть и вынести взрывчатку со склада, где установлена современная система безопасности? — спросил он, не обращаясь ни к кому конкретно. — Как он мог добраться до личных дел военнослужащих?
— Леннарт.
Интонация Хедебю была достаточно красноречивой, чтобы Брикс умолк.
— Предоставляю вам самому найти ответы на ваши вопросы, — сказал Кёниг и посмотрел на часы. — У меня совещание в министерстве.
Он подхватил портфель и ушел. Хедебю смотрела на Брикса через стол.
— Я не могу спасти тебя от тебя самого, — тихо произнесла она. — Кому-то придется заплатить, так или иначе.
— Кёниг мечется в темноте, пытаясь спасти свою шкуру.
— Твои люди без всякой надобности выкопали труп солдата! Я делаю все возможное, чтобы обвинили в этом только Лунд. О помощи я не прошу, но постарайся хотя бы не мешать мне.
В соседней комнате Странге брал показания у Гуннара Торпе. Брикс встал возле шкафа с документами и приготовился слушать. Лунд никогда не отзывалась о Странге как о плохом полицейском. Но в этом не было необходимости — Брикс и без слов иногда замечал раздражение в ее глазах.
— Почему Рабен повез вас в лес под угрозой оружия? — спросил Странге.
Бледный и измотанный священник сидел на стуле.
— Что мне вам на это ответить? Может, потому что он больной? Вот здесь… — Он постучал согнутым пальцем по лбу. — Сумасшедший. Помешанный.
— У него наверняка была причина.
— Сумасшедшим не нужны причины. Я пытался обратиться к его рассудку, напоминал о долге перед женой и сыном.
— Что он ответил?
— Да ничего… — Торпе пожал плечами. — Всякий бред. Война меняет людей. Они перестают видеть разницу между добром и злом. Между реальностью и фантазией.
Странге положил перед ним маленький прямоугольник из картона.
— Мы нашли это в вашем офисе в церкви. Визитка Анны Драгсхольм. Как она у вас оказалась?
— Наверное, Рабен обронил.
— Вы были с ней знакомы?
Священник поерзал на стуле, потом сказал:
— Рабен тоже об этом спрашивал. Я никогда с ней не встречался. Визитку эту не видел. Могу я идти? У меня сегодня заседание приходского совета.
Брикс шумно вздохнул, выжидательно глядя на сухощавого полицейского, сидящего напротив Торпе.
— Ладно, — сказал Странге. — Но мы, скорее всего, снова попросим вас подъехать.
— Служба безопасности засекла Рабена, — сообщил ему Брикс, когда священник ушел. — Его держат под наблюдением.
Странге поскреб короткий ежик волос.
— Под наблюдением? Его нужно арестовать.
— Мы делаем то, что нам говорят. — Брикс протянул ему копии удостоверений личности и фотографии, полученные от Кёнига. — Я хочу, чтобы вы проверили их всех до единого. Тех, кто хоть чем-то интересен, допросите. Многие живут за городом, так что придется покататься.
— Лунд считала, что надо прощупать капеллана. Кстати, вы тоже…
— Лунд здесь больше нет. — Брикс побарабанил пальцами по столу.
Странге поджал губы:
— Что же нам делать, если кто-то позвонит и попросит ее к телефону?
— Скажите правду — что она уехала на свадьбу, — сказал Брикс.
Люди и техника. Прибытие и отправление. Графики и расписания. Торстену Ярнвигу казалось, что он занимается этим всю свою взрослую жизнь — отправляет бойцов в Боснию, на Ближний Восток, а теперь вот в затерянные провинции Афганистана, и какая их ждет судьба — неизвестно.
Большинство возвращаются обратно. Целыми и невредимыми. Но не все.
Кристиан Согард ездил навещать мать Мёллера — по своей собственной инициативе. Ярнвиг не просил его об этом.
— Она возмущена, — сообщил он. — А как же иначе? Говорит, что собирается подавать на полицию в суд за оскорбление чувств и нанесение морального ущерба.
Они шагали от административного здания части к гаражу. При их приближении шлагбаум на входе поднялся, солдаты в боевой форме отдали им честь.
— Еще я говорил с Гуннаром Торпе, — добавил Согард. — Он очень расстроен.
— Вы многое успели.
— У вас были проблемы с полицией, я решил, что не стоит вас беспокоить еще и вопросами быта. Обычно я ими сам занимаюсь.
— Быт? Это вопросы быта?
— Что теперь будет делать Рабен? — спросил Согард, чтобы не отвечать на вопрос полковника. — Он доведен до крайности. Я распорядился, чтобы все были бдительны, покидая расположение части. — Майор на мгновение замялся. — Все — это значит все. Много ли известно Луизе?
— Достаточно, — ответил Ярнвиг, провожая взглядом колонну грузовиков. — Раньше я считал Рабена лучшим своим солдатом. Храбрый. Умный. Находчивый. — Торстен Ярнвиг сунул кулаки глубоко в карманы формы. — Симпатии я к нему никогда не испытывал, но знал, что, когда все сдадутся, Рабен будет идти вперед.
— Досадно, что он не справился со стрессом, — сказал Согард. — Мне всегда казалось, что он излишне нервный. Всегда на грани срыва.
Ярнвиг остановился и посмотрел на него:
— Весьма наблюдательно, учитывая факты. Так мы разобрались с тем, что все-таки случилось?
— Абсолютно, — тут же ответил майор.
— Вы уверены?
— На сто процентов. Все — пустая болтовня. Он все придумал, чтобы скрыть свою ошибку. А что?
Ярнвиг не ответил.
— Особенно неприятно, когда такие события касаются члена семьи, — негромко добавил майор. — Последние дни были очень напряженными. Я мог бы заменить вас на время. А вы с Луизой и Йонасом могли бы…
— Что? Поехать в отпуск? В этом нет необходимости. — Ярнвиг обводил глазами здания из красного кирпича, где располагались казармы. — Мне и здесь хорошо. Луиза выросла в армии, значит и ей тоже.
— Я имел в виду…
— Нет, — оборвал его Ярнвиг, и на этом их разговор закончился.
Рукотворный остров в Амагер-Страннпарке в ноябре. Бетонная набережная блестит от дождя. Несколько ребятишек, закутанные в плотные куртки, затянутые в капюшоны от сильного пронизывающего ветра.
Луиза Рабен наблюдала за тем, как маленький самокат ее сына выписывает на серо-коричневых плитах неловкие зигзаги. На фоне серого моря, под серым небом безрадостный Йонас толкал и толкал самокат вперед. В конце концов он вернулся к ней. Вместе они смотрели на полупустой пляж.
— Ты не проголодался? — спросила она.
Он мало ел. Он вообще почти ничего не делал, только играл со своими игрушечными солдатиками, уничтожая раз за разом воображаемых врагов.
Йонас все-таки съел бутерброд, который она ему протянула, и потом направил самокат к группе детей, которые игнорировали его раньше и будут игнорировать и теперь, Луиза не сомневалась в этом. У детей свои правила, свое восприятие. Они сторонятся всякого, кто не похож на других, а Йонас, такой одинокий и несчастный, всегда выделялся среди веселой ребятни.
Она пошла вслед за ним, вдоль низкого парапета, отделяющего море от суши. Вдруг из-за металлической беседки вышел человек — зеленая куртка, бледно-серый капюшон, борода и настороженный взгляд. Сердце Луизы сжалось. Она хотела бежать и бежала бы, если бы не знала, что он догонит ее в два шага.
— У нас не больше двух минут, — сказал Рабен, затаскивая ее в тень беседки.
