Бентли Литтл - Возвращение

Мелани похлопала по плечу сначала Глена, потом Винса.

— Что это? — крикнула она.

Оба в ответ покачали головами и пожали плечами.

Тогда она жестом указала Маккормаку на иллюминатор.

— Что это, по-вашему, такое?

Профессор повернул голову и подался вперед. Он не кричал, но Мелани почему-то отчетливо слышала его голос.

— Я не специалист, — сказал Маккормак, — но похоже на новый лавовый конус. Думаю, это вулкан.

Пейс думал, что сумеет поймать какую-нибудь машину, направляющуюся в Альбукерке, но единственный автомобиль, который он увидел на дороге, едва не сбил его в канаву и проехал, не снижая скорости. Пейс подходил к трем домам, которые выглядели жилыми, но никого там не нашел. У последнего дома рядом с гравийной дорожкой стоял потрепанный навес треугольной формы, который, похоже, использовался для постоянно действующей гаражной распродажи: старые инструменты на покосившейся подставке из-под телевизора, на земле грязные автозапчасти.

Велосипед!

Пейс подошел к велосипеду и посмотрел на него. Старая трехскоростная модель и, похоже, в рабочем состоянии. Картонная табличка на руле сообщала цену: $10. Денег в кошельке было достаточно, и он без колебаний вытащил десятидолларовую купюру, сунул в прорезь почтового ящика и взял велосипед.

И ехал на нем до самого Альбукерке.

В городе уже начался хаос. На улицах брошенные машины, на тротуарах и в магазинах людей почти нет. Многие магазины закрыты, а ближе к центру города горел ресторан «Бургер Кинг», но никаких пожарных поблизости не наблюдалось. Пейс рассчитывал арендовать машину, чтобы доехать до Чако, но отделение «Авис», мимо которого он проезжал, было разграблено, а стоянку охраняли три немецких пастуха странного вида. Он поспешил дальше.

Посмотрев на юг, в направлении Сокорро, Пейс увидел торнадо, перемещавшийся по плоской долине, примыкавшей к Рио-Гранде. Не просто большой пыльный смерч, а настоящий торнадо, разрушительный циклон, который он видел только в телевизионных новостях. Вихрь шириной в целую милю обрушился на реку и временно превратился в водяной смерч.

Все его страхи сбывались: исчезновения, природные катастрофы… Пейс предполагал, что это произойдет, но точно не знал, как именно. И теперь не знал. Все происходящее ему казалось случайным, бессистемным — совсем не похоже на планомерное разрушение, которое он предвидел.

У него был номер сотового телефона Глена и Мелани — он видел записку в бумажнике, когда на дне колодца проводил ревизию его содержимого. Пейс нашел телефон-автомат, достал карточку «Спринт» и попытался позвонить, но не смог даже набрать номер. Следующие три попытки в других телефонах окончились тем же. Связь не работает. Он подумал, что нужно найти магазин и купить сотовый телефон, но все было закрыто, а для воровства он еще не созрел.

Пока не созрел.

День клонился к вечеру. Скоро начнутся сумерки, потом станет темно. Лучше выбираться из города до захода солнца. Пейс увидел неподалеку офис проката машин «Энтерпрайз». Внутри никого, но дверь открыта. Пересилив себя, Пейс схватил связку ключей, лежавшую на столе. Он хотел оставить номер своей карты «Виза», но испугался, что его прочтет кто-то посторонний, и поэтому просто записал марку, модель и номерной знак машины, которую собирался взять, прибавил номер телефона и свой адрес в Чако, оставил листок на столе позади конторки и уехал.

Штат Нью-Мексико превратился в картину из ночного кошмара. Небо напоминало темно-серый навес. Снег сменялся дождем, шоссе усеяли брошенные машины. По обочинам дороги Пейс видел койотов и оленей с вывернутыми шеями, прыгающей походкой и жутким оскалом на морде, а дальше, в пустыне, — группы людей в лохмотьях и такого же странного вида.

Дорога заняла четыре часа вместо двух, и когда он наконец добрался до Чако, там тоже царил хаос. Туристический центр был закрыт, но большинство рейнджеров никуда не уехали, а те, кто не укрылся в своих бунгало, собрались в лаборатории, где до самого потолка поднималась скульптура из костей.

— Слава богу, вы вернулись, — сказал Стив при виде Пейса. — Не знаю, что тут, черт возьми, происходит, но это, похоже, по вашей части.

За его спиной заплакала Джил Китрик.

— Я искала вас в вашей «запретной зоне», — сказала она Пейсу. — И на меня напали! Каждый раз, когда я пыталась войти в тот проклятый дом, мне в глаза летел песок! А когда я наконец вошла, оно… оно… — Девушка указала себе на промежность и заплакала еще сильнее.

— Мы хотели разбить эту штуку, — сообщил Стив, махнув в сторону скульптуры из костей.

Пейс увидел, что у Милтоса и Скотта в руках кирки.

— Боюсь, это неудачная идея, — сказал он.

— Тогда что вы предлагаете?

Пейс пожал плечами.

— Что здесь происходит? — Стив недоуменно всплеснул руками.

— Боюсь, не только здесь.

Пейс собрал всех, даже рейнджеров из бунгало, в аудитории туристического центра и попытался успокоить. Он рассказал все с самого начала, ничего не пропуская — от исходной теории Эла до своего жуткого знакомства с Кристиансеном Дивайном и событий в Альбукерке. Это были умные люди разных специальностей, и Пейс надеялся, что они смогут посмотреть на происходящее под новым углом, увидеть то, что он сам не заметил.

Когда Пейс закончил, все какое-то время молчали, а потом комната словно взорвалась. Несколько лишенных воображения рейнджеров стали возражать, но за последние двадцать четыре часа в парке случилось столько странных происшествий, что большинство сразу ему поверили.

Они должны принять все меры, чтобы защитить себя, но сначала Пейс хотел позвонить Глену и Мелани. В разгар дебатов он выскользнул из зала. Телефон работал, и он позвонил из своего кабинета. Мелани ответила после первого же гудка. Пейс сообщил ей, что нашел череп, и рассказал о своих приключениях.

— Совершенно очевидно, что мы имеем дело не с одним существом, — заключил он. — Их несколько.

— Мы тоже так думаем.

— Вероятно, это целое племя. Не знаю, сколько их осталось, но они воскресли и, похоже, взялись за дело всерьез. Альбукерке похож на зону боевых действий. Самих этих существ я не видел — только их работу.

— Мы видели в новостях, — сказала Мелани. — Денвер тоже.

— Денвер?!

— Да.

— Господи… А Финикс?

— Там тихо. Пока. Помните Бауэр, мой родной город, где вел раскопки Эл? Его больше нет. Целый город исчез. Мы пролетали над ним на вертолете — его просто стерли с лица земли.

— Совсем ничего не осталось?

— Только в границах города. Сразу за городской чертой есть кафе — оно не исчезло. Федералы используют его как штаб.

Пейс не знал, что сказать. Как жаль, что Эла нет рядом… Из аудитории доносились громкие, испуганные голоса.

— Мне нужно рассеять кое-какие страхи, — сказал он. — В нашей лаборатории сегодня утром внезапно появилась скульптура из костей. Пока я отсутствовал, тут много чего произошло. Нужно еще разбираться. Не знаю, стали мы объектом атаки, или это просто отзвук, но я должен быть здесь.

— Понимаю, — сказала Мелани. — Но не отходите далеко от телефона.

— Почему?

— У меня такое ощущение, что вы нам понадобитесь.

Заснуть не получалось.

Глен лежал рядом с Мелани на высокой мягкой кровати в гостевой спальне Маккормаков и слушал звуки ночной пустыни, доносившиеся из открытого окна. Он предпочел бы телевизор, но в гостевой спальне его не было, и вместо болтовни знаменитостей и записанного на пленку смеха он слышал стрекот насекомых, крики птиц и далекий вой койотов.

Мелани пошевелилась.

— Не спишь? — спросил он.

— Нет.

Глен перевернулся на бок, лицом к ней. Вернувшись из Бауэра, они отвязали и развернули мумию, и Маккормак с Винсом отвезли ее в университет, где за нее взялась целая команда исследователей. В ту секунду, когда они сняли скотч и открыли лицо мумии, Глен опять увидел мать. На этот раз он рассказал все Мелани — но только ей.

— Похоже, тут есть какая-то закономерность. Сначала животные, потом исчезновения… Но в том, что касается меня, это… личное, — он посмотрел на Мелани. — Понимаешь, о чем я? Вокруг все гибнет, а я вижу умершую мать. Как будто монстр по какой-то причине специально дразнит меня, пытается… мучить. И я не могу понять, почему.

— Оно не исчезает, — тихо произнесла Мелани. — Никогда не исчезает.

Глен не знал, о чем она говорит, — о его боли или о своей. Может, имеет в виду прошлое…

— В моем случае это тоже личное, — сказала она. — Не забывай, что на кувшине было мое лицо, а на глиняном черепке — дом моих родителей.

— Но почему?

— Может, Кэмерон прав и оно хочет нас разделить. Может, мы действительно избраны, и вместе мы сильнее, чем по отдельности, и монстр таким способом пытается защитить себя.