Максим Шаттам - Душа зла
— Да. В базе есть совпадение.
— Охренеть!
— Мне кажется, тебе это не понравится, Джош.
Инспектор почувствовал, — как в его жилах стынет кровь, как будто в его тело вонзились тысячи иголок. Джульет обвила его рукой и нежно поцеловала в щеку. Она устроилась у него на коленях.
На сей раз голос Салиндро действительно задрожал:
— Джош, ДНК, найденная на окурке… принадлежит Лиланду Бомонту.
Портлендскому Палачу, чья голова год назад разлетелась на кровавые ошметки.
52
Невероятно.
Просто невозможно.
Лиланд Бомонт был убит пулей, выпущенной из «глока», девятимиллиметровой разновидности «парабеллума», прямо в голову. Его мозг на глазах у Бролена улетел куда-то в темноту.
Несколько дней спустя Лиланда похоронили, и в настоящий момент его тело представляло собой изъеденную червями массу. Бомонт не мог оставить свою слюну на окурке.
Группа, работавшая по делу Призрака Лиланда, собралась в кабинете капитана Чемберлена.
После телефонного звонка Бролен поспешно оделся и захватил Джульет с собой в Главное управление. Не было и речи о том, чтобы оставить ее одну. Новость, какой бы сумасшедшей она ни казалась, была похожа на неоновое табло «Опасно», мгновенно включившееся в голове у инспектора, и потому он не решился расстаться с Джульет. Он оставил ее у себя в кабинете, ничего не рассказав о последних событиях.
Бролен повесил кожаную куртку и повернулся к Крейгу Нова, на лице которого была запечатлена невероятная усталость.
— Насколько точен анализ ДНК? — спросил он.
— Настолько, чтобы отправить человека в тюрьму без боязни ошибиться.
— Может ли состав ДНК, по невероятному совпадению, оказаться идентичным с чьим-либо еще?
— Это единственное объяснение! — воскликнул Бентли Котленд.
Крейг энергично покачал головой.
— Совершенно невозможно. ДНК каждого человека уникальна.
— Но также невероятно и то, что Лиланд жив!
— Таково единственное внятное объяснение, — ответил Крейг. — ДНК индивидуальна, и ни один человек не может иметь такую же, как у кого-то другого, за исключением одного случая: однояйцевых близнецов.
— Неправильный ответ, — загрохотал Салиндро. — Лиланд был единственным сыном в семье.
— Мы в этом уверены? — настойчиво поинтересовался капитан.
— Ну… в общем-то, да. Как может быть иначе? Если бы там был еще и другой ребенок, должны были сохраниться какие-либо следы его существования, не правда ли? Удостоверение личности, водительские права, информация о приеме на работу… Хотя бы свидетели. То есть об этом было бы известно! Социальные службы все-таки достаточно компетентны! В наше время невозможно иметь ребенка и прятать его от остального мира, по крайней мере, уж не двадцать лет подряд точно! Да и потом, зачем семье Бомонт было скрывать его так долго? Мы же не в телевизоре, здесь люди не думают о том, чтобы создать сенсацию в ущерб реальности.
— И все же криминальная реальность выглядит порой настолько невероятной, что, попади она на экран, она казалась бы совершенным безумием, — возразил Митс.
Лица присутствующих окаменели. Лиланд был единственным ребенком в семье Бомонт, и вместе с его смертью прервался всякий след, способный объяснить феномен найденных образцов ДНК.
— А можем ли мы предположить, что речь идет о старом окурке, сохраненном до настоящего времени, чтобы направить нас по ложному следу? — поинтересовался Бентли Котленд.
Крейг пожал плечами.
— Теоретически да, однако он не выглядит как старый высохший «бычок» или как будто его все это время держали в холодильнике…
— Не подходит, — перебил коллегу Ллойд Митс. — Этот тип пришел на стоянку, не подозревая о западне, у него практически не было шансов вырваться из нее, догадайся он о чем-либо, он не стал бы рисковать и являться туда.
— Ллойд прав, — согласился Бролен. — Если убийца хотел направить нас по ложному следу, он бы оставил окурок рядом с жертвой, в этом для него не было бы ни малейшего риска.
— Но тогда что это означает? — загремел капитан Чемберлен, от нетерпения и нервного напряжения почти превратившийся в готовую лопнуть фортепианную струну. — Откуда взялась эта ДНК на окурке?
Воцарилось молчание. Шестеро мужчин смотрели друг на друга. Все думали об одном и том же, но никто не решался высказать мысль вслух. Лишь Бентли в который раз не разделял точку зрения остальных членов группы. Решительно он не был создан для работы копом: не проходило и дня, чтобы он не поздравлял себя с тем, что не служит в полиции.
Наконец Салиндро попытался нарушить молчание:
— Может, это и был Лиланд собственной персоной…
И, несмотря на то что все полицейские знали: Лиланд мертв и похоронен, никто не рискнул заметить, что это невозможно. Слишком уж часто они повторяли это прежде.
Бролен решил, что настало время поделиться с коллегами своей находкой:
— Слушайте, с помощью Джульет мне кое-что удалось обнаружить…
— Джульет? Опять последняя жертва Лиланда, да? — перебил его Бентли Котленд. — Я уже просил вас не называть ее жертвой. С ней все в порядке.
— Вы хотите сказать, что втянули в расследование гражданское лицо? — удивился Бентли, в голосе которого прозвучал оттенок сарказма, отчего в глазах окружающих он стал еще более мерзок.
— Она знает о Лиланде больше, чем кто-либо, она видела его рядом с собой!
— Я-то полагал, что здесь специалист по убийствам — вы!
— Котленд, вы начинаете меня…
— Вас — что?
Бролен вскочил с угрожающим видом.
— Спокойно, господа! — приказал капитан Чемберлен. — Джошуа, вы устали, мы все тоже порядком утомились, самое время успокоиться. А вас, Котленд, я попрошу оставлять ваши комментарии при себе. Если инспектор Бролен сообщил информацию о расследовании гражданскому лицу, значит, это было сделано с моего ведома, и не стоит вам в это вмешиваться!
— Ваша манера работать мне не нравится.
— Очень хорошо, но пока что окружной прокурор Глейт прислал вас сюда учиться, и сами вы еще не стали прокурором, так что помолчите.
В глазах Котленда вспыхнули искорки. Однажды они ему за это заплатят. Когда он вступит в должность, он сделает все возможное, чтобы их работа была тяжелой и безрадостной.
— Так что вы нашли? — спросил Чемберлен, обращаясь к Джошуа.
Тот снова опустился на стул и ответил:
— Я понял, почему убийца сжигает лбы своих жертв кислотой. Он не хочет, чтобы мы прочитали то, что он там написал. Точнее, вырезал.
Чемберлен нахмурился.
— Действительно, — продолжил Бролен, — убийца вырезает на лбу жертвы оккультный знак. Это — пентаграмма старинного ритуала защиты. Предполагается, что с ее помощью колдун защищает себя от души того, кого он собирается убить. У жертв Лиланда Бомонта лоб обожжен именно по этой причине. Там был тот же самый знак.
— Вот и еще одно совпадение, — мрачно заметил Салиндро.
— А этот ритуал, что он может нам дать? — поинтересовался Митс.
— Не так уж и много, — ответил Бролен. — Правда, это очень редкий ритуал, подтверждающий гипотезу, что убийца твердо верит в эзотерический смысл своих действий. Возможно, он подписан на специализированные издания, посещает лавочки оккультных товаров и изучил множество книг по каббалистике, сидя в библиотеках. Вот направления, в которых можно работать.
Капитан собрался было что-то сказать по поводу услышанного, но Бролен опередил его, продолжив:
— Однако это еще не все. Ритуал используется теми, кто стремится к загробному существованию. Заклинание оберегает произносящего, позволяя ему завладеть душой своей жертвы. Цитирую дословно. И далее: «Так, завладев душой принесенного в жертву, вы сможете жить после смерти. Жить вечно, восстав от смерти и вернувшись в мир живых».
— Что это за хрень…
Эти слова вырвались у Ллойда Митса, который ни за что не признался бы, что страх пробил брешь в его сознании.
— Лиланд Бомонт сжигал лбы своих жертв. Он обожал черную магию и был опасным безумцем, — добавил Бролен.
Капитан расплющил пальцами жевательную резинку.
— Ладно… Я не верю во всю эту ерунду по поводу сатанизма, но анализ ДНК говорит сам за себя. Поэтому, чтобы избавиться от любых сомнений и успокоить всех, кто так или иначе знает об этом деле, думаю, у меня нет выбора, — произнес капитан глухо. — Мне очень не хочется обращаться с подобным предложением к прокурору, но придется попросить у него разрешение на эксгумацию. По крайней мере, тогда мы сможем определиться с выводами. Узнать, удалось ли Лиланду каким-то образом выбраться оттуда, что само по себе кажется невероятным, или кто-то играет с нами в свою подлую игру.
Бентли Котленд уставился на капитана:
