Вы меня не знаете - Имран Махмуд
Курт подталкивает меня локтем. Это плохо. Нам ни к чему, чтобы парнишка стоял посреди улицы. Нужно, чтобы он был впереди. Спиной к нам. А не лицом. Нельзя, чтобы нас увидели. Мы еще не все сделали. Осталось забрать сумку из мусорного бака и выбросить пистолет. Мы чуть ли не останавливаемся, но пройти мимо мальчишки все равно придется. Он прямо у нас на пути. Но выбора нет. Нужно идти дальше. Мы проходим так близко, что почти можем расслышать, что он говорит в телефон. Даже при таком свете он точно сможет дать полиции приличное описание нашей внешности, если его допросят. Нам нельзя поднимать головы. Мы идем, уставившись в асфальт. Видим только собственные ступни.
Вот почему только на расстоянии пятидесяти футов я понимаю, как мы влипли.
– Блядь. Курт, ты тоже это видишь? – спрашиваю я, хоть это и не нужно.
Он чуть приподнимает голову и выглядывает из-под капюшона.
– Твою мать. Джамиль! Какого хера он тут делает?
Мы вообще не ожидали увидеть его. Почему он здесь? Теперь-то я понимаю, что это на самом деле неудивительно. Он, наверное, был с Фейсом в клубе или шел встретиться с ним. Правда, судя по тому, как беззаботно он болтает по телефону, он еще не знает, что Фейс мертв.
А вот потом реально случилось нечто пиздец странное, чего я даже не могу объяснить.
Перерыв: 15:05
37
15:15
Все происходит за долю секунды, я не успеваю даже ничего подумать. Джамиль идет прямо на нас, и мы уже не сможем разойтись, он слишком близко. Если мы развернемся, это привлечет внимание, и он нас точно увидит – если не сейчас, то вспомнит потом, – сложит два и два и сдаст нас. Правда, я даже не уверен, что думал об этом в ту секунду. Знал только, что он прямо у нас на пути.
Мы продолжаем идти. Помню, что я так и шел, опустив голову и низко натянув капюшон. Рядом огромная фигура Курта, он идет своей медвежьей походкой. Ки прямо за нами, в паре шагов. Джамиль все ближе. Максимум футах в тридцати. Я подталкиваю локтем Курта: может, у него есть план, но он молчит. Судя по всему, его план – просто идти и действовать по ситуации. Но это сумасшествие, потому что, если он увидит нас или даже подумает, что видел нас, он разболтает. А Ки? Блин, уж ее-то он точно заметит, так? Даже в трениках.
И тут, когда я уже собираюсь предложить развернуться, даже при том, что это значит идти обратно к клубу, Ки протискивается мимо нас с Куртом. Я поднимаю голову и вижу, что она бросилась бежать. Сначала я подумал, что она убегает, потому что увидела Джей Си, и чуть было не окликнул ее. Только этого, думаю, не хватало. Она теперь вздумала бежать? Она что, совсем? Ведь Джей Си увидит ее, и тогда все. А еще, блин, камеры! Нам вообще не надо, чтобы они засняли, как кто-то сейчас тут бегает. Что она, мать ее, творит?! Я чуть не позвал ее, но это бы только все испортило.
И тут я вижу, что все понял не так. Она не просто бежит по той же улице, где идет Джамиль. Нет, она бежит прямо на него. Картинка не складывается. Я вообще ничего не понимаю.
Я могу только смотреть, как она летит к нему. Он узнает ее и меняется в лице. Начинает понимать. Кажется, он сейчас остановит ее, чтобы поболтать. Затем он переводит взгляд за ее спину и видит нас. Его лицо снова меняется. Но поздно. Следующее, что он видит, – асфальт. Ки стоит над ним, держа в вытянутых руках пистолет. Она его застрелила. Я в шоке. Курт раскрывает рот.
Не знаю, зачем она это сделала. Пусть даже он нас увидел, его не обязательно было убивать. Было бы лучше, если бы он не увидел? Да, в сто раз. Было бы лучше, если бы ему нечего было рассказать всем, кто готов слушать его треп. Лучше, если бы он не мог ничего рассказать полиции, захоти он вдруг с ними сотрудничать. Но это? Убивать его не было никакой нужды. В этом-то и смысл. Джей Си – никто. Если нужно, я бы мог и сам закрыть этому говнюку рот. Но есть же Олды. Есть банда, которая его крышует. Мочить его было не обязательно. Подходя ближе, я ищу в темноте Кирины глаза, сердце у меня уже замерло. Она смотрит на меня. Глаза пустые. Я больше не могу ничего в них прочесть. Затем она бежит.
Я смотрю, как она добегает до угла улицы, где останавливается такси, желтые фары резко выделяются на фоне черного неба. Я смотрю на Курта. На лице у него написано сразу все и вообще ничего. Пораженный, он прирос к земле, а Ки тем временем исчезает в машине. В конце концов мне приходится потянуть его за руку, чтобы привести в себя.
– Пошли, – говорю я. – Надо валить.
Так как у нас нет времени придумать план Б, мы, как можем после Кириной выходки, действуем по изначальному плану. Забираем из мусорного бака сумку. Снова надеваем белые худи. И кроссовки. Через несколько минут выходим на главную дорогу и ждем автобуса, чтобы ехать домой. Мы одеты в ту же одежду, в которой вышли из дома. Все в белом. Если будут искать тех, кто вошел в клуб, окажется, что они были в черном. Это все равно идеальное алиби.
Черную одежду мы сожгли. Нашли зеленую зону, которая и не парк, и не газон, полили одежду бензином и подожгли. Пистолет мы зарыли. Это было не так важно, отпечатков на нем не осталось, да и в любом случае он палевный. Что важно, так это ДНК на черной одежде. От нее нужно было избавиться, и теперь она исчезла в сером небе. Пепел поднялся вверх и начал падать обратно на землю грязными снежинками. Оседал у Курта на лице и волосах. С той секунды, как Ки застрелила Джея Си, он не произнес ни слова. Он уже потерял логику событий
