Жизнь за жильё - Тагиров Роман

Адвокат Соломонов не пришёл и на третий день, внутреннее напряжение подзащитного росло. Удалось ли Серёге договориться со следователем? Обещал зайти через два дня. Почему не приходит?

Глава 3

И с того самого памятного дня вызова к следователю Тимур почувствовал нарастающий интерес к себе со стороны Молдаванина и Севы. Вначале обратил внимание, что опытные сидельцы начали один за другим, по очереди и как бы невзначай, между делом, задавать вопросы по его рассказам о службе в армии, о его жизни в Германии, а затем и в общежитии при пожарной части, об учёбе в университете… И даже о знании немецкого языка.

Савелий Симонов, каким бы ни был опытным уголовником и тонким психологом, не мог заглянуть в мозги бывшего прапорщика Группы советских войск в Германии, который работал несколько лет на особый отдел полка и находился под подозрением сотрудников госбезопасности в совершении особо тяжкого преступления — в нарушении правил валютных операций.

Интуиция не обманула бывшего валютчика. Тимур начал фиксировать повышенный интерес старших воров к некоторым моментам жизни своей персоны… Что происходит? Для чего зекам понадобились уточнение его биографии? Потекла милицейская контора, и информация о внедрении дошла до воров?

Единственной отдушиной от мрачных мыслей и вечных вопросов: «Кто виноват?» и «Что делать?» оказалась ежедневная часовая прогулка, где Студент со Спикером со всей серьёзностью и ответственностью мастеров своего дела продолжали обмениваться опытом — боксёр учил уголовника ударам и защите, а специалист по клинку показывал основные элементы ножевого боя. Азартными оказались оба, и молодые мужчины так могли увлечься спаррингом на ладошках, что Лёха иногда возвращался в камеру с разбитой губой или побитым носом, давая повод для сердитых вопросов надзирателей при ежедневном обходе. Тут подключался Сева, часовые с вышек подтверждали спортивное происхождение синяков и ссадин, вопрос решался на месте… И на одну пачку сигарет в хате становилось меньше. А то и на две…

Конечно, такие рисковые тренировки молодых не нравились смотрящему. А что он мог сделать? Лучше пусть на прогулке пар выпускают, чем в хате разбираются. Молодость, однако… Да и Тимур сам не курит, но общак пополняет постоянно.

На сегодняшний день занятий Спикер уже знал, что для сильного удара не нужен деревенский размах, вполне хватает чёткой работы своим телом. Важно встать в правильную стойку и в момент удара придать руке импульс с помощью подпружиненных ног, поворота корпуса и ступней. Одновременно учились защите — нырки, уклоны, подставки, движение корпусом, движения ногами — всё что угодно, лишь бы удары соперника не доходили до цели или получались смазанными. С защитой получалось сложней. Умение драться — дело наживное…

Студенту обучение применения ножа в ближней рукопашной схватке оказалось намного легче. Помогали боксёрские навыки и уроки самбиста в армейском спортзале. Каждый день, не спеша, занимались в камере с макетом ножа из хлебного мякиша, затем закрепляли успех на прогулочном дворе с воображаемым ножом. Спортсмен учился быстрей тюремного приятеля. Кандидат в мастера спорта, как ни крути ножичек. Дело оставалось за психологической готовностью применить нож в реальном деле. Тимур об этом даже не думал. Проблем хватало и без психологических нюансов…

На частые вопросы старших сидельцев о биографии Студента обратил внимание и спарринг-партнёр. В углу кирпичных стен двора, под металлической решёткой, подальше от сокамерников, на эмоциях воображаемой схватки, Алексей, защищаясь от ладоней Тимура и тяжело дыша, спросил:

— Чего старики от тебя хотят?

— Хрен их знает. — Ладонь Студента резко шлёпнула Спикеру по уху. — Закрывайся плечом.

— Тимур, поднимешь базар в хате — я с тобой.

— Понял.

Арестант Кантемиров с утра продумывал тему разговора, возможный диалог со старшими по хате, в ходе которого обязательно возникнут вопросы. Сева с Молдаванином за эти дни привыкли спрашивать между делом и сами выйдут на встречный вопрос Тимура. Так и сделаем. Лучшая защита — это нападение…

К приходу арестантов с прогулки в хате ждал традиционный чай. Молдаванин в который раз снова отказался от прогулки и добровольно остался охранять быт и скарб сокамерников. Любил узник это дело — полежать с книжкой в руке в тишине тюремной камеры. Благодаря стараниям Студента чая в хате хватало всегда, и опытный «чайник» не экономил на заварке. По тесному помещению разносился аромат свежезаваренного ароматного напитка. После свежего воздуха и активных движений у сокамерников разыгрался здоровый аппетит. Спикер подтянулся к окну и вытащил из пакета кусок сухой колбасы. Алексею буквально вчера занесли передачу от брата. По тюремному: «Завели кабанчика». Сегодня бродяги гуляют…

Расселись по нижним, «козырным» шконкам. Молодёжь камеры оказались рядом, Спикер сидел вплотную к столику и делал маленькие бутерброды единственным самодельным ножом в камере. Неторопливую беседу за чаем начал Тимур: вспомнил родной посёлок, свою секцию бокса, пару раз подколол Леху за пропущенные удары (смешок в зале…) и перевёл разговор на сплочённый коллектив своих старших корешей по боксу — Мару и Вершка. Сидельцы по привычке слушали внимательно, запивая бутерброды бодрящим напитком. Молдаванин слушал с интересом, глотнул чая и перебил былинника:

— Подожди, Студент. А кто в основном рулит-то спортсменами — Мара или Вершок?

Оба старшие хаты сидели рядом, и Сева внимательно посмотрел на Тимура. Былинник сделал театральную паузу, привлёк внимание остальных сокамерников, поставил чашку на столик, наклонился вперёд и ответил вопросом на вопрос:

— Подожди, Молдаванин. Почему ты цепляешься к моим словам и постоянно задаёшь вопросы?

Рука с бутербродом любопытного зека так и замерла на полпути. Вторая рука с кружкой опустилась на колено. Встречный вопрос застал Молдаванина врасплох. Обычно в камере взрослым ворам так не отвечают. На кону репутация и авторитет… Тимур взглянул на Севу, перевёл глаза на его соседа и продолжил нажим:

— Молдаванин, ты вчера интересовался моими корешами по пожарке, до этого спрашивал о моих армейских друзьях. Не много вопросов? Ты ещё меня за порядочность спроси…

Получилось так, что в камере при всех приличных арестантах и в присутствии смотрящего, молодой первоход начал реально спрашивать за тюремные понятия с матёрого преступника с несколькими ходками за спиной.

Вообще, зеки к своим сокамерникам относятся вполне нормально… Примерно так же, как и простые граждане к своим товарищам на свободе. Но, в местах лишения свободы более строгие правила жизни, и сейчас юный арестант при всём честном народе предъявляет вору претензии за слова, не соответствующие негласным тюремным законам.

В тесноте небольшой камеры сложно скрыть повторяющиеся вопросы к одному и тому же зеку. Из глубин памяти остальных сокамерников всплыли и другие вопросы к первоходу. Сидельцы переглянулись — а ведь отчасти Студент верно говорит… В самом деле, не много ли вопросов?

У Тимура хватило мозгов не предъявлять никаких претензий к Савелию Симонову. Смотрящий всегда прав… Хватит с него и Молдаванина. Опытный арестант, не раз, и не два, побывавший в блатных словесных дуэлях, поставил кружку на стол, рядом положил хлеб с колбаской сверху, наклонился к Тимуру и тоже ответил вопросом на вопрос:

— Студент, ты мне предъявляешь за стукачество?

— Фильтруй базар, Молдаванин. Этого я не говорил. В нашей хате стукачей нет, — спокойно ответил молодой арестант и посмотрел в глаза оппоненту. — Предъявляю за порядочность. Отвечай за свои вопросы.

Тимур свёл свои претензии только к своей личности. Мол, он и так порядочный сиделец, «за общее» радеет, совершенно «чист» и нарушений тюремных правил жизни за ним не водится. Зачем к нему так много вопросов? С какой целью интересуемся?

Молдаванин откинулся назад к стене, снял с полки полотенце и шире расставил ноги. Боксёр автоматически прикинул расстояние до противника, подумал, что даст Молдаванину ударить первым, сам уйдёт нырком в сторону и на извороте зацепит левым кулаком сбоку височную часть головы противника. Удар опасный, височные кости хрупкие, но и тюремная камера не ринг…