Дин Кунц - Ключи к полуночи
Через четыре-пять секунд после этого озарения, когда Марлоу смог оторвать взгляд от плиты, он услышал начало взрыва, но никогда уже не услышит его конец. В одно мгновение на него обрушился град осколков стекла и металла. По крайней мере, дюжина очень острых осколков проткнула его череп и вошла глубоко в мозг. Уже мертвый он был отброшен назад и через кухонную стену вылетел в промозглую зимнюю ночь.
На другой стороне улицы, напротив квартиры Марлоу, в припаркованном автомобиле сидел толстяк. Он видел, как Марлоу выходит из черного маленького "Форда". Видел, как Марлоу входит в здание. Видел, как на третьем этаже зажегся свет. Он увидел вспышку огня, вылетающие окна и взрывающуюся стену. Также он увидел тело, выброшенное взрывом в ночь. На долю секунды показалось, что мертвец может летать, как птица, но затем он глухо шлепнулся на мостовую.
Какие-то мужчина и женщина выбежали из главного входа здания. На втором этаже никого не было дома, поэтому Петерсон вычислил, что эти двое были жильцами с первого этажа. Они было бросились к рухнувшему телу Марлоу, но, разглядев его, отпрянули назад, борясь с приступами тошноты.
Толстяк положил в рот мятно-ромовый леденец, отпустил стояночный тормоз, включил зажигание и поехал прочь от этого места.
Петерсон еще не получил разрешения на уничтожение Марлоу. На самом деле, он никогда и не ожидал его получить. Хотя Марлоу знал о деле Ранд и понимал его относительную важность, точная механика всего происходящего была для него тайной. Он знал недостаточно, чтобы подвергнуть опасности эту операцию. И хотя он сделал несколько ошибок на прошлой неделе, их еще было мало для его ликвидации. Высшее начальство было недовольно оперативниками, которые постоянно пытались расширить сферу влияния, как это делал Марлоу. Однако только за это устраняли крайне редко. В худшем случае, Марлоу был бы отослан домой. Но более вероятно, ввиду того, что он был действительно хорошим агентом, ему просто вкатили бы строгий выговор и поместили бы под колпак наблюдения.
Но Марлоу должен был умереть. Он был одной из шести основных целей в "черном" списке толстяка. Петерсон кое-что пообещал очень влиятельной группе людей. Если ему не удастся сдержать эти обещания, то его собственная жизнь не будет стоить ни гроша. Петерсон не мог покинуть Англию, пока был жив Марлоу. И так как его рейс в Цюрих по расписанию был в 8.00, обстоятельства вынуждали его действовать без разрешения начальства. Буквально за час он подготовил взрыв газовой плиты так, чтобы это выглядело как несчастный случай. У людей, требовавших абсолютного повиновения от Ансона Петерсона, могли бы возникнуть подозрения насчет несчастного случая, но они скорее обвинят другую сторону, чем своего собственного агента.
А другие люди, те, кому Петерсон так много обещал, будут удовлетворены, что первое обещание сдержано.
Один человек был мертв, первый из многих.
Глава 58
Алекс и Джоанна пообедали в уютном, отделанном дубовыми панелями, ресторанчике в "Колоколе и драконе". Еда была отличная, но Алекс не мог наслаждаться ею в полной мере. Он ел и тайком наблюдал за другими посетителями, пытаясь определить, не следит ли кто за ними.
Позже в своей комнате в темноте они занимались любовью. В этот раз все происходило медленно и нежно. Они лежали, как пара ложек в буфете: она отвернулась от него, а он грудью прижался к ее спине, ее ягодицы, теплые и очень привлекательные, прижимались к его паху. Держа ее одной рукой за твердые груди, он медленно вошел в нее, наконец, избавившись от чувства, что за ними наблюдают и управляют ими. Он был ошеломлен совершенством ее кожи, шелковистостью ее волос и, казалось, что любовь исходила из нее, как сладкий аромат цветка. Джоанна вытеснила все его мысли и заполнила его ум собой, как будто она была сверхновой, увеличившейся в объеме до пределов солнечной системы и выйдя за нее.
Этой ночью Алекс снова видел тот странный сон. Мягкая кровать. Белая комната. Три хирурга в белых халатах и масках. Они смотрят вниз на него. Первый хирург произнес: "Где, по его мнению, он находится?" Второй хирург ответил: "Южная Америка. Рио". А третий хирург спросил: "А что будет, если не удастся?" Первый хирург ответил: "Тогда, возможно, его убьют, а наши проблемы останутся". Алекс поднял руку, чтобы коснуться ближайшего доктора, но, как и прежде, его пальцы внезапно превратились в крошечные модельки зданий. Он удивленно уставился на них, а затем его пальцы перестали быть просто модельками и превратились в пять высоких зданий где-то очень далеко. Затем эти здания стали расти, превращаясь в небоскребы, они приближались, а город рос на его ладони и вверх по руке. Вместо лиц хирургов появилось ясное голубое небо, а под ним был Рио, фантастический залив. Затем его самолет приземлился, он вышел и оказался в Рио. Где-то звучала печальная, но красивая мелодия испанской гитары.
Он забормотал и повернулся во сне, потом погрузился в другой сон. Он находился в холодном темном склепе. Тускло мерцали свечи. Он подошел к черному гробу, который покоился на каменном возвышении, и за медные ручки поднял крышку гроба. Внутри лежал Томас Шелгрин. Окровавленный и мертвый. Какое-то мгновение Алекс смотрел на сенатора и уже начал опускать крышку, когда глаза трупа с треском открылись. У него перехватило дыхание. Шелгрин злорадно ухмыльнулся Алексу, сгреб его сильными серыми руками и попытался втащить в гроб.
Алекс сел в постели.
Крик застрял в его горле. Он подавил его. Джоанна спала.
Какое-то время он в оцепенении подозрительно озирался на темные тени по углам. Он оставил дверь в ванную приоткрытой и выключил там свет. Однако большая часть комнаты была погружена в темноту. Постепенно его глаза привыкли. В конце концов, он вылез из постели и подошел к окну.
Окна комнаты выходили на море. Но в это время ночи Алекс ничего не увидел, кроме огромной черной пустоты, отмеченной только неясными огнями большого корабля, который почти скрылся за завесой дождя. Он перевел взгляд на нечто более близкое — крытую шифером крышу, полого нависавшую над окном и образующую широкий карниз. Еще ближе: узорчатые ромбовидные окна были из освинцованного стекла. Каждый ромбик скошен по краям. На поверхности стекла отразилось его вытянутое лицо, прозрачное и затравленное, глаза, как два бездонных омута, крепко сжатая линия рта.
Это дело началось повторяющимся кошмаром Джоанны. Теперь, похоже, оно может закончиться его собственным повторяющимся сном. Он не верил в совпадения. Алекс был уверен, что в его сне содержалось некое послание, которое они должны понять, если хотят выжить. Его подсознание пыталось донести до них что-то отчаянно важное.
"Ради всего святого, что это значит?"
Прошлой весной он провел три недели на Рио, но не был там в больнице и не встречал никаких докторов. Эта поездка была совершенно обычной — всего лишь один из многих побегов от работы, когда та начинала его донимать. Он оторвал взгляд от своего отражения и стал задумчиво смотреть вдаль, в темноту.
"Мы — марионетки, — думал он. — Джоанна и я. Марионетки. А кукловод находится не здесь. Где-то. Кто? Кто ты? Где ты? Какого черта ты хочешь?"
Молния вспорола нежное тело ночи.
Глава 59
Дождь прекратился. Утро было ясное и страшно холодное.
Джоанна чувствовала себя освеженной и более свободной, чем накануне. Но она видела, что Алексу эта ночь в гостинице не принесла ничего хорошего: его глаза были красные и обведены темными кругами дряблой кожи.
Он вернул семимиллиметровый пистолет в тайник — выпотрошенный фен — и упаковал этот фен в большой чемодан Джоанны. Они выписались из "Колокола и дракона" в девять часов. Портье пожелал им счастливого пути.
Они пошли в аптеку и купили металлическую банку с тальком вместо той, что Алекс опустошил в туалете в Лондоне. Уже в машине Алекс сунул запасные обоймы в тальк, Джоанна положила вновь запечатанную жестянку в чемодан. Они выехали из Брайтона в направлении Саутгемптона. За ними никто не следовал.
В Саутгемптонском аэропорту они оставили взятую напрокат машину на парковочной площадке. Они брали машину на неделю, но отсутствовать она будет восемь или девять дней. Если бы они вернули ее в бюро проката, объяснял Алекс, они оставили бы легко прослеживаемый путь.
У авиакомпании Аригни имелось несколько непроданных билетов на Шербур в воскресенье утром. Алекс и Джоанна сидели у окна с правой стороны. Полет прошел гладко, не было ни малейшей качки.
Французские таможенники дотошно осмотрели багаж, однако, они не открыли ни жестянку с тальком, ни фен.
Из Шербура Алекс и Джоанна добрались турбоэкспрессом до Парижа. Настроение Алекса немного улучшилось. Париж был одним из городов, где он любил бывать. Обычно он останавливался в отеле "Георг V". Алекса знали там настолько хорошо, что он мог получить номер без предварительного заказа. Однако на этот раз они остановились в менее роскошных апартаментах, исключительно потому, что не хотели появляться там, где Алекса могли бы узнать.
