Джой Филдинг - Не делись со мной секретами
– Тогда почему вы так поступили?
– Думаю, я просто не знал, как держать себя с ними, – ответил он. – Они стараются отнестись ко мне с пониманием, дать мне нужные время и свободу действия. Но вы правы, думаю, что дальше так вести себя не стоит. Просто к чему-то привыкаешь. Иногда появляются опасные привычки.
– В Спрингфилде вы обувь не продавали, правда? – Она заранее знала ответ, но все равно спросила.
Он отрицательно покачал головой.
– А чем вы там занимались?
– Вы же не хотели знать об этом.
– У меня ужасное предчувствие, что я уже знаю о ваших прежних занятиях, – сказала она. – Вы адвокат, верно?
Он виновато кивнул.
– Собирался сказать вам, но думал, что поскольку не собираюсь вам больше звонить, то какой смысл говорить об этом?
– А я все время распространялась о законах, о праве, о том, как функционирует правовая система...
– Мне это нравилось. Как будто посещал курсы переподготовки. Это показало мне, насколько бедна моя правовая практика. Ваш энтузиазм заразителен. И вы прекрасный просветитель.
– Я чувствую себя круглой идиоткой.
– За этим столом идиот только один – это я, – поправил он ее.
– В какой области юриспруденции вы работали? – она засмеялась еще до того, как услышала от него ответ.
– Уголовной. – Его ответ ее не удивил.
– Понятно.
Джесс потерла лоб, думая о том, что ей надо было бы убежать от него, пока еще была такая возможность.
– Поверьте, я не собирался обманывать вас, – повторил он. – Просто я не думал, что дело зайдет так далеко.
– Насколько далеко оно зашло? – спросила Джесс.
– Для меня достаточно далеко, чтобы не желать потерять вас. Достаточно далеко, чтобы рассказать вам правду о себе. Достаточно далеко, чтобы понять, что я полюбил вас, – тихо ответил он.
– Расскажите мне о своей дочери, – попросила Джесс, беря его руки в свои.
– О чем я могу рассказать? – спросил он дрогнувшим голосом.
– Расскажите мне что-нибудь приятное из того, что вы запомнили.
Наступила продолжительная пауза. Карла подошла к ним, но, взглянув в глаза Джесс, снова отошла.
– Я помню случай, когда ей было четыре года. Она была очень возбуждена, потому что назавтра у нее был день рождения, – начал вспоминать Адам. – Сьюзен купила ей новое нарядное платьице, и Бет горела желанием надеть его. Она пригласила целую ватагу ребятишек к себе на торжество, а мы договорились с фокусником и подготовили все заранее, как это делается в подобных случаях. Сплю я очень крепко, но вот я слышу мягкое постукивание по своей руке, – открываю глаза и вижу – у кровати стоит и смотрит на меня Бет. Я и говорю: «Что, моя любимая?» а она, очень волнуясь, отвечает мне: «Сегодня мой день рождения». Я ей говорю: «Да, конечно, но сейчас иди в кроватку, моя милая. Еще рано, всего три часа утра». А она говорит мне: «О, я думала, уже пора вставать. Я уже умылась и оделась». И действительно, она сама нарядилась в праздничное платьице, надела башмачки и носочки с кружевами, она полностью подготовилась к торжеству в три часа утра. А я подумал о том, как замечательно, когда что-то радостное тебя так сильно волнует. И я встал, проводил ее в ее комнату, она опять надела свою пижаму, я уложил ее в кровать, укрыл одеялом, и она тут же уснула.
– Мне понравился этот рассказ, – сказала ему Джесс.
Адам улыбнулся, в уголках глаз блеснула слеза.
– Однажды в детском саду, ей было тогда не больше трех лет, она передала мне, что такой же, как она, малыш в группе обижал ее, и это ей не нравилось. Тогда я спросил ее, какими же словами он обзывал ее, а она ответила своим мелодичным невинным голоском: «Пиписька и какашка».
Джесс от души расхохоталась.
– Кажется, и я так же отреагировал на ее слова, – заметил Адам, тоже рассмеявшись. – Понятно, что мое поведение несколько подбодрило ее. Она посмотрела на меня своими огромными карими глазами и попросила: «Папа, пойдем со мной сегодня в детский сад. Прикажи ему так больше не называть меня».
– И вы это сделали?
– Я сказал ей, что уверен, что она сама сумеет справиться с этим маленьким нахалом. И похоже, ей это удалось, потому что мы от нее больше не слышали об этом.
– По рассказам вы похожи на хорошего отца.
– Мне бы хотелось так думать.
– Удачно ли складывалась ваша адвокатская работа? – спросила Джесс после небольшой паузы.
– Считался лучшим адвокатом Спрингфилда.
– Думали вы когда-нибудь вернуться к прежним делам?
– В Спрингфилд я не вернусь никогда.
– А к юридической деятельности?
Он помолчал, дал знак Карле, которая, поколебавшись, осторожно подошла к ним.
– Принесите нам, пожалуйста, фирменную пиццу и два бокала кьянти.
Карла кивнула в знак согласия и, не проронив ни слова, ушла выполнять заказ.
– Вы не ответили на мой вопрос, – напомнила ему Джесс.
– Собираюсь ли я возвращаться к деятельности в области юриспруденции? – повторил он вопрос, тщательно взвешивая его смысл. – Да, я об этом подумываю.
– Решитесь ли вы на это?
– Не знаю. Возможно. Мои колени начинают уставать от продажи обуви. Возможно, если появится подходящее предложение, я пойду на это. Кто знает?
Карла принесла им вино. Джесс тут же подняла свой бокал, чокнулась с Адамом.
– За сладостные воспоминания, – предложила она.
– За сладостные воспоминания, – повторил он.
* * *Как только они вошли в ее квартиру, она почувствовала, что что-то не так.
Джесс остановилась, как вкопанная, возле двери, ожидая, прислушиваясь.
– В чем дело? – спросил Адам.
– Вы что-нибудь слышите? – спросила она.
– Слышу, что работает ваш радиоприемник, если вы имеете в виду это. Вы никогда не выключаете его из-за птички?
– Но не так громко.
Адам ничего не сказал. Джесс повернула ключ в замке, потихоньку открыла дверь.
– Господи, здесь адский холод! – воскликнула Джесс, увидев, как ее старинные цветные занавески полощутся на ветру.
– Вы оставили окна открытыми?
– Нет, – ответила Джесс, подходя торопливо к окну и закрывая его. Занавески оборвались и упали, накрыв ее словно плащом. Звуки музыки, несшиеся из радиоприемника, нарастали. Опера, подумала она, сбрасывая с себя занавески, похожие на гигантскую паутину, торопясь к стереоприемнику, чтобы сделать звук потише. «Кармен». Ария тореадора.
– Может быть, следует вызвать полицию, – предложил Адам.
Она повернулась к нему на каблуках. Если не считать открытого окна и громкости стереоприемника, то в комнате все оставалось без изменений.
– Похоже, что ничего не пропало, – она направилась в спальню.
– Не ходите туда, Джесс, – предупредил ее Адам.
Джесс остановилась, обернулась к нему.
– Почему это?
– Потому что вы не знаете, что или кто может поджидать вас, – напомнил он ей. – Господи Иисусе, Джесс, уж кто-кто, а вы-то должны хорошо знать это. Что надо делать, как учит полиция, если в вашей квартире совершено ограбление со взломом? Они советуют не входить в нее, – продолжал он, не дожидаясь от нее ответа. – Почему они вам это советуют?
– Потому что взломщик может все еще находиться в квартире, – спокойно ответила Джесс.
– Давайте уйдем отсюда и вызовем полицию, – опять предложил он.
Джесс сделала к нему два шага, потом замерла на месте.
– Бог мой!
Адам посмотрел по сторонам, потом опять на нее.
– Что такое? В чем дело?
– Фред! – воскликнула она дрожащим голосом, показывая на клетку.
На какое-то время Адам растерялся, толком не соображая, в чем дело.
– Его нет, – закричала Джесс, подбегая к клетке, заглядывая через сетку, проверила, нет ли птички внутри клетки под подстилкой из бумаги. Но она убедилась, что птичка исчезла.
– Кто-то открыл клетку и выпустил ее, – заплакала она. – Она, наверное, вылетела в окно.
Даже когда она произносила эти слова, Джесс понимала невозможность того, что канарейка могла беспрепятственно пролететь через колышущиеся занавески, если бы чья-то твердая рука не раздвинула их, чтобы открыть проход, тем самым наверняка обрекая птичку на смерть в морозном ночном воздухе. По щекам Джесс потекли слезы.
– Неужели кто-то мог это сделать? Неужели кто-то может обидеть бедную маленькую птичку? – Со стоном Джесс упала в объятия Адама. Перед ее глазами всплыла неприятная картина обезображенной домашней черепашки, принадлежавшей ребенку.
Они позвонили в полицию из квартиры Уолтера Фрейзера, подождали там, пока двое полицейских осматривали ее квартиру.
– Они никого не найдут, – уверенно произнесла Джесс, в то время как Уолтер наливал ей стакан чая и просил выпить его. – Он давно удрал.
– Вы говорите так, как будто знаете взломщика, – прокомментировал ее слова Адам.
– Знаю, – кивнула она и кратенько рассказала о Рике Фергюсоне. – Уолтер, вы не слышали, поднимался ли кто-нибудь по лестнице? – спросила Джесс. – Не видели ли кого-нибудь подозрительного?
