Максим Шаттам - Черная вдова. Шаттам
В этот момент на дорогу выехала маленькая девочка на четырехколесном велосипеде.
Бим попытался перепрыгнуть через нее.
Его бедро врезалось в руль.
Девочка упала на дорогу. Ее голова громко ударилась об асфальт.
Бим с трудом удержался на ногах и помчался дальше.
Подбежав к малышке, Митс увидел, что рядом с ней сидит девочка постарше и плачет. На асфальте уже образовалась лужица крови.
— Вызовите скорую! — крикнул Митс, вкладывая в руку девочки свой мобильный.
От пота у него болели глаза.
Бим бежал невероятно быстро. Это было удивительно, принимая во внимание его комплекцию и страшную жару.
Митс почти нагнал Бима и уже ощущал его дыхание.
Через мгновение он его схватит.
Бим заметил, что Митс его настигает. Обернувшись, он увидел прямо перед собой столб и резко остановился. Митс остановиться не успел и врезался в беглеца.
Мужчины покатились по земле, и через некоторое время Бим оседлал Митса и занес руку, чтобы ударить полицейского по лицу.
Митс изо всех сил ударил свободной рукой. Той, в которой было зажато оружие.
Удар пришелся в щеку Биму, потом в лоб, потом в ухо.
Взвыв от боли, Бим откатился в сторону.
Митсу едва хватило времени, чтобы надеть на него наручники. Затем он склонился на обочине дороги, и его стошнило, как от проделанных усилий, так и от жары и пережитого страха.
На улице стояли два полицейских автомобиля. Джимми Бим сидел на заднем сиденье одного из них.
Машина скорой помощи отвезла раненую девочку и ее старшую сестру в больницу.
Митс сказал одному из офицеров полиции:
— Отведите его. Я поеду к нему на другой машине.
Он знал, что ему не требуется ордер ни на то, чтобы открыть мешок в багажном отделении старенькой «хонды», ни на то, чтобы осмотреть подвал. Обстоятельства сложились таким образом, что инспектор вполне мог заподозрить наличие в подвале Бима живой жертвы, что давало Митсу право войти в его дом и удостовериться, что опасность никому не грозит.
Второй автомобиль высадил Митса возле дома подозреваемого. Кузов «хонды» был по-прежнему открыт.
Инспектор погладил бороду и подошел к машине. У него дрожали ноги.
Мешок был на месте.
Инспектор облизал губы и глубоко вздохнул, стараясь успокоиться.
Открыв мешок, он резко отступил назад.
Он простоял так минуту, после чего развернулся, побежал за дом и открыл дверь в подвал.
Он спустился по деревянным ступеням. Внизу было свежо и влажно. Из-за двери, расположенной в глубине подвала, в помещение проникал мятный запах.
Митс вошел в эту мрачную комнату и зажег свет.
Когда комната озарилась светом, инспектор разинул рот от удивления.
А затем сел на пыльный табурет и обхватил голову руками.
62
Выйдя из музея естественной истории, Бролен набрал номер Ларри Салиндро, который находился в своем кабинете в Центральном отделении.
— Ларри, возможно, мы напали на след. Собери всю имеющуюся информацию о некоем Уильяме Аббокане.
Он работал на армию, так что добраться до некоторых данных будет непросто. Аннабель со мной, мы скоро приедем.
Когда он закончил разговор, Аннабель внимательно посмотрела на него:
— Ты действительно думаешь, что между ним и нашим убийцей может существовать связь? — спросила она.
— Аббокан работал на этой базе, а она очень важна для преступника. Он обладает познаниями в токсикологии. А главное — он изучал тетродотоксин. Сколько жителей этого Штата, по-твоему, так хорошо подходят к портрету нашего убийцы? Думаю, и пары человек не найдется.
— А то, что он мертв, тебя не беспокоит?
— В данный момент я думаю только о том, что он, возможно, единственный, кто соответствует всем критериям. Двигаться следует в этом направлении, разве нет?
— Согласна. Я просто хотела услышать это от тебя. Знаешь, иногда очень сложно угадывать твои мысли. Но теперь я тебя отлично понимаю.
Бролен с любопытством посмотрел на Аннабель. Она заметила в его взгляде грусть и… нежность? Как будто он готов был ей в чем-то признаться или обнять ее и попросить прощения за все мгновения, когда он оставался холодным, как айсберг.
Не принимай желаемое за действительное!
Бролен повернулся к «Мустангу», и его лицо приняло обычное невозмутимое выражение.
А ты что думала? — отругала себя Аннабель. Проблески чувств у частного детектива случались редко и длились очень недолго. Однако молодая женщина начинала думать, что в эти короткие мгновения флиртовала с душой Бролена.
Действительно, их отношения никак нельзя было назвать нормальными.
Ларри Салиндро очистил для них немного места в своей берлоге, заполненной кучами папок, напоминающими сталагмиты.
Не успели они сесть, как Ларри набросился на них с расспросами:
— Как вы вышли на Уильяма Аббокана?
Бролен все ему объяснил.
— Почему ты спрашиваешь? Нашел что-то интересное? — поинтересовался в свою очередь Бролен.
Салиндро постучал пальцем по листу бумаги, исписанному кривым почерком.
— Ничего особенного, дата рождения, дата смерти…
— Когда он умер? — прервала его Аннабель.
— Четырнадцатого апреля тысяча девятьсот девяносто восьмого года, в возрасте тридцати одного года. Его сбил автобус, когда он переходил улицу. Нелепая смерть.
— Женат, дети? — спросил Бролен.
— Это и интересно. Как ты уже заметил, мы знаем о нем очень мало. Он окончил университет и стал ученым, в тысяча девятьсот девяносто втором году его взяли на работу в армию. Больше ничего не известно. Думаю, армия закрыла доступ к досье своих ученых.
— Особенно если они работали на секретной базе, — заметила Аннабель.
— Так что интересного в Аббокане? — спросил Бролен, желая вернуться к главной теме разговора.
— Это касается его жены, некой Констанции Аббокан. Они поженились в тысяча девятьсот девяносто пятом. Очевидно, познакомились на базе.
— Что? — удивилась Аннабель.
— Да, скорее всего, так и было. Мы выяснили, что она тоже работала в армии. Вот что я о ней узнал: дипломированный зоолог, специалист по систематике и эволюции членистоногих, к которым относятся и пауки.
Его слова произвели эффект магического заклинания. Все фрагменты мозаики мгновенно встали на свои места. Бролен понял все.
Как он мог быть таким слепым?
— Это она, — отрезал он.
Салиндро попытался его образумить:
— Джош, это женщина, давай не будем торопиться с выводами. Я только сказал, что она тоже работала на базе, это не делает из нее…
— Нет, Ларри, убийца она. В этом нет никаких сомнений.
Бролен посмотрел сначала на своего друга, затем на Аннабель:
— Вы что, не поняли? Все эти преступления совершила женщина С самого начала она говорила нам: «Я — женщина».
63
Бролен поднялся:
— С самого начала вблизи всех мест преступления присутствовала вода. Вода — символ очищения и обновления. Возможно, преступник хотел сказать нам что-то вроде «я очищаюсь от того, чем являюсь, от своих действий», или же хотел успокоить свою совесть. Среди таких преступников это очень редкий символ, если не сказать уникальный. Это подтвердят все специалисты по серийным убийцам. Обычно для них очень важен огонь, который или имеет прямое отношение к преступлениям, или вызывает извращенное восхищение в повседневной жизни. Сегодня серийных убийц распознают по трем критериям: недержанию мочи, жестокости по отношению к другим и пиромании. Восхищение огнем наблюдалось, например, у Тревора Гамильтона.
Бролен выдержал короткую паузу и продолжил:
— Для нашего убийцы вода гораздо важнее, чем огонь. Вода — это также символ женщины. Жизни, дара жизни и рождения. Я вижу, что этой символики недостаточно, чтобы убедить вас в том, что убийца — женщина, и вы были бы правы, если бы у нас был только этот аргумент.
Все эти преступления — элементы единого целого, именно как целое их и нужно рассматривать. Я повторю: мы имеем дело не с сумасшедшим. Этот человек отлично осознает свои действия. Он старается выбирать женщин без детей, чтобы не пришлось их убивать в случае, если что-то пойдет не так. Вначале, до того как мы привели преступницу в ярость, она не убивала мужей, а просто делала так, чтобы они не проснулись и не помешали ей. Она всегда избегала ненужного насилия. Какой убийца будет так стараться раздобыть тетродотоксин лишь для того, чтобы не убивать мужей своих жертв?
— Кто-нибудь, у кого с головой не все в порядке! — воскликнул Салиндро. — Эгоист, который готов пойти на убийство, лишь бы доставить себе удовольствие!
— Нет, Ларри, — возразил Бролен. — Ты говоришь об убийце, для которого жертвы — способ достичь наслаждения. Он не считает своих жертв людьми, они для него — вещи, предметы. Наш убийца осознает ценность чужой жизни. Сапфир является ярким тому подтверждением.
