Максим Шаттам - Душа зла
Бролен задыхался.
Он действительно привык к вскрытиям, но ненавидел их. Когда из емкости, в которой вываривалась голова Элизабет Стингер, начал распространяться запах мяса, он сказал, что ему надо покурить, и вышел. Доктор не знала, что он бросил. Отыскав ближайшую лестницу, он случайно толкнул дверь с надписью «Пазл».
«Пазл» представлял собой большой черный зал, расположенный в самом сердце подвала Института судебной медицины; но даже сотрудники института старались туда не заглядывать. К счастью, он использовался очень редко, и за долгое время весь покрылся пылью. Там было всегда немного холоднее, чем в остальных подвальных помещениях. Заставленный большими столами из нержавеющей стали, этот зал использовался для хранения частей тел людей, погибших в крупных катастрофах, если не хватало обычных холодильников. Свое название эта комната получила после того, как однажды в нескольких километрах от Портленда разбился самолет. Тогда тела, привезенные сюда, представляли собой десятки фрагментов, и потребовались бесконечные часы, чтобы соединить одни фрагменты с другими, начиная с отдельных членов и заканчивая финальной сборкой гигантских человеческих пазлов.
Бролен слышал разговоры об этом месте и почувствовал себя в нем совсем отвратительно. Скрепя сердце он вернулся к доктору Фольстом.
Та уже произвела множество манипуляций с черепом. Плоть действительно отделилась от кости, и сейчас влажный череп блестел и выглядел замечательно гладким.
Сидни Фольстом рассматривала межбровье при помощи большой лупы, укрепленной наподобие монокля, направив на исследуемый объект мощный луч света. Через несколько минут она сделала Бролену знак приблизиться.
— Посмотрите на лобную часть, на ней хорошо видны повреждения, возможно нанесенные заостренным предметом. Это вполне может быть тот же тип ножа с обоюдоострым лезвием, которым пользовался убийца первой жертвы. Можно сказать, что мы имеем дело с поклонником обоюдоострых лезвий.
Бролен наклонился и взглянул на череп в лупу. Он почти ничего не понял, поскольку не был профессионалом в этом деле.
— Подождите мгновение, сейчас мы сделаем следы чуть заметнее.
Она провела по черепу щеткой из стекловолокна, и крошечные бороздки заполнил тонкий слой угольного порошка. Теперь в резком, ярком свете лампы возникли почти незаметные прежде царапины. Они образовывали подобие странного черного символа.
— Что это? — спросил Бролен.
— Вы же полицейский, вот вы мне и скажите.
— Как будто… Пентакль. Можно его срисовать?
— Даже больше, я могу сделать вам очень четкую цифровую фотографию, которую затем вы легко увеличите.
— Доктор, если я и вел себя с вами, как доставала, можете быть уверены: это больше не повторится, — произнес Бролен, испытав облегчение.
Сидни Фольстом встала, чтобы взять цифровой фотоаппарат:
— Если б только это было правдой.
В тяжелом воздухе подвала ослепительно блеснула вспышка фотоаппарата.
48
— Да, мама, это не сложно, ты же знаешь, семестр начался не так давно.
Джульет поменяла позу: за эти последние пятнадцать минут, проведенные у телефона в разговоре с матерью, ее ноги покрылись мурашками.
— А та ужасная история с убийцей из Портленда? Есть какие-нибудь новости? — спросила Эллис Лафайетт.
— Вчера вечером полиция объявила, что он будет схвачен в течение нескольких ближайших дней. Кажется, они вполне уверены в себе.
— Мы с твоим отцом решили, что лучше нам на несколько дней вернуться в Портленд. Сейчас не время тебе оставаться одной.
— Мама, я провела в одиночестве последние три месяца, и ничего. И потом, я здесь не сижу взаперти, у меня есть Камелия.
— Это не одно и то же, если твой отец и я будем рядом, мы сможем позаботиться о тебе, немного оживить обстановку в доме…
— Ладно, давай больше не будем об этом говорить! — заявила Джульет голосом, как ей казалось, строгим, но не лишенным нежности. — У папы сейчас очень важный контракт, ты нужна ему и…
— Но и ты нужна ему, и твой отец может…
— Мама, хватит. Со мной все будет в порядке. Ты ведь знаешь, я могу выходить из дома одна… Да и вообще, все будет замечательно. Я уже большая девочка.
— Да, знаю. Но это сильнее меня. Когда я тебя не вижу, я начинаю беспокоиться. Ты хоть, по крайней мере, куда-нибудь выбираешься со своими сверстниками?
Джульет раздражали подобные вопросы, особенно если они исходили от матери, знавшей ее лучше остальных. Миссис Лафайетт была наслышана о Камелии и упрекала дочь за то, что ее подруга чересчур пессимистична и неудачлива в любви, ведь она была в разводе. Иногда Джульет сомневалась, а не рассказать ли матери, что порой ей даже приходилось сдерживать пылкий нрав Камелии, но тогда пришлось бы говорить о тех секретах, которые дочери не стоит обсуждать с матерью. По крайней мере, не во всякой семье.
— Да, время от времени, — солгала Джульет.
— Мне не нравится, что ты сидишь дома одна, а по городу разгуливает какой-то псих. Я действительно думаю, что мы все-таки должны приехать и провести вместе с тобой несколько дней.
Это было худшее из того, что они могли сделать. Джульет очень любила родителей, но сейчас ей меньше всего хотелось бы чувствовать себя цыпленком, за которым неустанно следит наседка; мысль о столь навязчивой опеке была для нее невыносимой, к тому же это не позволило ей самой справиться с ситуацией.
— Мама, не беспокойтесь. У вас полно дел в Калифорнии, и я сама приеду к вам на День благодарения. Кроме того, мы проведем вместе у дяди Флэнагана десять дней во время рождественских каникул.
У Джульет мелькнула мысль: не признаться ли матери, что теперь ее охраняет полиция, однако Эллис Лафайетт это могло бы напугать даже сильнее, чем что-либо еще.
— Хорошо. Если вдруг появится малейшая необходимость, ты сразу же звонишь мне, и я буду у тебя через несколько часов. Я подумала, что ты могла бы позвонить инспектору Бролену, после всего, что случилось, он, возможно, был бы рад слышать тебя. Я никогда не понимала, почему вы не поддерживаете отношения.
— Ну, жизнь такая… Как-то так. Но, если это может тебя успокоить, я с ним недавно виделась.
— Правда? Я рада, он хороший мальчик.
Джульет знала, что ее мать не забывала про Джошуа Бролена. Сам факт, что он спас жизнь ее дочери, играл конечно же немалую роль, но было и еще кое-что: инспектор нравился ее матери. Джульет и Бролена разделяли восемь лет, но, если вдуматься, это не так уж много, и Джульет одно время даже полагала, что ее мать очень хотела бы выдать свою дочь замуж за инспектора. Какая чудесная история! Таблоиды угощали бы всех фразами типа: «Жертва серийного убийцы вышла замуж за своего спасителя!»
— Но скажи, это никак не связано с новой волной убийств, я надеюсь? — спросила Эллис Лафайетт.
— Нет, мы виделись… просто так.
— О! Не говори «просто так», никто никогда не встречается «просто так». Что это, на самом деле? Ты влюблена в него?
— Мама, прежде всего, это моя личная жизнь!
— А я ничего и не сказала, я просто довольна, что у тебя есть кое-какие новости.
— Ну… Ладно, я пойду, мне надо немного поработать.
— Джульет, сейчас субботний вечер, а такие вечера нужно проводить с друзьями…
— Прямо сейчас над этим и поразмышляю.
Она попрощалась, отпустив несколько своих излюбленных шуток по поводу «хранителя очага» мистера Теда Лафайетта.
Джульет встала, чтобы налить ванну, — ей нравилось делать это по вечерам. С тех пор как в Орегоне наступили холода, она обожала забираться в пустую ванну и чувствовать, как горячая вода, согревая ее, медленно поднимается вверх. Вылив в воду бутылочку пены, она бросила свой спортивный свитер и джинсы на плитки пола. Положив нижнее белье в корзину, подумала, что позже надо будет включить стиральную машину.
Затем она забралась в порфировую ванну и закрыла глаза, чувствуя, как ее окутывает горячее влажное покрывало, возвращая чувствительность онемевшим ногам.
— О, блин…
Наверное, это был важный звонок. Или мать просто забыла ей о чем-то рассказать. Телефон все звонил и звонил. После некоторого колебания Джульет завернулась в полотенце и вышла в коридор, чтобы поднять трубку.
— Джульет? Это Джошуа.
— А! Я… Мне жаль, что я так долго не могла ответить…
Ну что за тупость! Почему бы заодно не поговорить с ним о погоде!
Да просто ей не хватило времени, чтобы придумать другой ответ.
— Слушай, мне нужна твоя помощь. Или даже скорее помощь твоего друга.
— Говори.
— Того коллекционера оккультных книг, о котором ты мне рассказывала — как думаешь, он согласиться уделить мне немного времени?
— Право… ну, наверное. Что именно ты хочешь узнать?
