Дэвид Галеф - Молчание сонного пригорода
Он попытался промокнуть ранку сквозь джинсы, но мешала ткань. Какая удача.
— Но сначала надо, чтобы ты снял брюки.
— Я не хочу… будет больно. — Алекс умоляюще смотрел на Теда, который пытался принять неумолимый отцовский вид.
— Обязательно надо снять. А то будет заражение.
Сначала он снял ролики и положил их на половик. Потом он очень нежно и медленно расстегнул джинсы Алекса. Сначала показались бледные бедра мальчика, кожа была такая гладкая, что они как будто расплывались. Тонкие икры, как у лани. Наконец остались только потертые белые носки, которые Тед стащил тоже и бросил их на ролики. Ему было любопытно посмотреть на пальцы Алекса, которые оказались точно такими, какими он себе их представлял: розовые креветки с восхитительным, чуть затхлым запахом.
— Эй, вы зачем сняли с меня носки?
Тед пожал плечами, рассеянно рассматривая ступню мальчика.
— Чтобы убедиться, что больше нет царапин.
Он еще немного полюбовался ногами Алекса, подъем ступни был изящный, как японский мостик. Тед не был помешанным на ногах фетишистом, как Педократ, но он мог оценить совершенство, когда видел его. И когда он представил себе, как эти две ножки уткнутся ему в подмышечные впадины, как тело мальчика нависнет у него над головой, он почувствовал покалывание в паху. Он из последних сил удержался, чтобы не добиться своего, но время было неподходящее. Вместо этого он протянул руку к влажной туалетной бумаге и сделал то, что нужно было сделать.
— Ой! — Алекс заерзал, когда Тед коснулся его колена.
— Тихо, тихо…
Тед притянул ноги Алекса к себе на колени, его левая рука окружила нежную икру. На коленке была всего лишь ссадина, кожа чуть-чуть содрана, но кровь уже не текла. Он обмыл ссадину под хныканье Алекса, от которого Тед чувствовал себя одновременно и сострадательным, и властным. С определенной точки зрения он сам был Алексом и умоляюще глядел вверх. Взрослый мужчина в нем осторожно промокнул ссадину сухой бумагой, наслаждаясь ощущением безупречной кожи. Он приклеил на ранку кусок пластыря с Микки-Маусом и отодвинулся, восхищаясь своей работой.
— Вот, не так уж и больно. Правда?
— Правда…
Алекс неуверенно оглядел пластырь, как будто он чего-то лишил его. Мальчик полулежал на диване с вытянутыми руками и ногами — как будто летел на ковре-самолете или делал какую-то неуклюжую гимнастику. Его белые трусы тесно облегали бедра, передний клин скрывал крохотный бугорок.
И что теперь?
Тед нервно облизал губы. Его руки у боков задрожали. И даже закружилась голова. Или, может быть, он просто проголодался. Уже было за шесть, а он ничего не ел с часа дня, кусок пиццы. Он поднялся, не подумав передать Алексу джинсы.
— Слушай, хочешь поужинать?
— Я хочу чего-нибудь перекусить, — сказал мальчик безапелляционным, почти строгим тоном.
— Но уже двадцать минут седьмого. — Он показал Алексу циферблат с Рокки и Булвинклем.
— Мне все равно. Я хочу перекусить. — Нахмурясь, Алекс сел на диване, его лицо сжалось в три горизонтальные линии.
«Порку, вот что ты получишь», — откуда-то сказал отец Теда. Он наклонил голову, и голос пропал, но гнев остался. Должно быть, что-то в обычно бесстрастном лице Теда выдало его чувство, потому что мальчик, как бы защищаясь, обнял себя руками.
— Перекусить, — повторил Тед.
— Пожалуйста, — сказал Алекс. Он сказал это так неожиданно и с такой искренностью, что Тед был очарован. Слово повисло в воздухе, как серебряный шар.
Тед встал и пошел на кухню.
— Что ты обычно ешь?
— Семь сухих палочек.
Почти чудо, что Тед накануне купил пакет палочек — чтобы пожевать, просматривая повторы «Шоу Энди Гриффита».
— Иди сюда, — позвал он через плечо. — У меня есть то, что ты хочешь.
— Я не могу. — Алекс хихикнул. — Я ранен.
Тед появился в комнате с пакетом в руке.
— Не так уж сильно ты ранен. Ходить можешь.
— А кататься на роликах?
— Только не по квартире.
— А можно мне посмотреть телевизор, пока я ем?
Тед представил, как они оба сидят на кресле: Алекс лениво посасывает палочку, протягивая руку за пультом от телевизора, который лежит у Теда между ног.
— Ладно, можно, — сказал он. — Подожди, я возьму тарелку.
Алекс натянул джинсы и пошел за Тедом в Голубую комнату, слегка прихрамывая, но так, чтобы Тед это обязательно заметил. Алекс наморщил нос.
— Фу! Здесь чем-то воняет.
Тед нахмурился.
— Я провожу опыты с морской водой.
— Правда?
— Угу. Я тебе потом расскажу.
Он жестом показал Алексу, чтобы тот сел в кресло, и мальчик запрыгнул удивительно резво для человека с больной ногой. Тед протянул ему пакет, и Алекс придирчиво его осмотрел.
— Это неправильные.
Тед справился с двумя противоположными желаниями: дернуть мальчишку за волосы и погладить их. Вместо этого он взял пакет и притворился, что рассматривает.
— Нет, это правильные. Ты какой фирмы ешь?
Алекс сложил руки на груди.
— «Бэкмен».
— Вот в чем проблема. Ты все время ел неправильные палочки. — Он взял пульт и включил телевизор. — Эти лучше.
На экране загремел канал Эм-ти-ви, где Тед иногда смотрел видеоклипы, наполняя маленькую комнату рок-балладой о погибших розах. Они вдвоем посмотрели, как мальчик-мужчина вертелся на капоте «корвета» на пустой парковке, и Алекс потянулся за палочками. Он схрумкал одну ради пробы.
— Неплохо.
Тед кивнул, усаживаясь на мягкий подлокотник. Он сунул руку в пакет, лежавший на коленях у Алекса. Покопавшись в нем чуть дольше, чем было необходимо, он выудил одну узловатую палочку и сунул половину в рот. Левую ногу он уронил на сиденье, и Алекс ничего не сказал. Он хотел было просунуть и правую ногу, как вдруг Алекс остановил его обиженным взглядом.
— Скучно. Можно переключить?
Тед переключил на «Никелодеон», где мультяшные дети пытали няньку.
— Я это уже видел. — Алекс взял еще палочку. — Можно мне пульт?
— Бери.
Поведение мальчика наполовину раздражало, наполовину очаровывало Теда. Сидеть на его пухлых ягодицах будет так же приятно, как и под ними. Он просунул обе ноги на кресло, осторожно оставив пару сантиметров между собой и Алексом. Алекс наклонился вперед, сосредоточенно нажимая кнопки. На экране мелькали лошадиные бега, сменяясь новостями, потом горящим домом и новым музыкальным клипом. Сцена между мужчиной и женщиной, которые спорили за обеденным столом, задержалась почти на минуту, но потом Алекс опять переключил канал. Одновременно он автоматически потянулся за следующей палочкой.
Тед передвинул бедро так, что оно мягко ткнулось в ногу Алекса. Никакой реакции. Когда Алекс опять остановился на мультфильмах, Тед начал занимать кресло. Он подумал, что если сделает это исподтишка, то мальчик может оказаться у него на коленях. Набивка кресла была мягкой, в ней можно было сделать норку. Алекс на его левом колене… просунуть чуть дальше… теперь бедро, — но вдруг Алекс оторвал взгляд от экрана и как будто в первый раз заметил присутствие Теда.
— Эй, это мое место!
— Здесь хватит места для двоих…
— Нет, не хватит!
Алекс пихнул его ногой, а Тед пихнул его своей. При обычных обстоятельствах не было бы никакой борьбы, но Тед позволил мальчику толкать его, пока они не соединились в середине. Они секунду держались в этом положении, но потом Тед приподнял ногу — и Алекс вдруг съехал под нее. Вскоре он уже наполовину оказался под Тедом, который прижал мальчика ногой и не давал ему выбраться. Ерзающий мальчик под тяжестью его тела — это было восхитительно.
— Так нечестно!
Алекс колотил по ягодицам Теда, возмущаясь приглушенным голосом.
Отец Теда иногда садился на сына, когда в шутку боролся с ним, или зажимал его между ногами. Никакого способа выбраться, только ощущение неподъемного большого тела рядом с маленьким. В такие минуты, которые повторялись нечасто, отец отдавал ему все свое внимание.
Тед посмотрел вниз на Алекса, прижатого к креслу с вытянутыми руками. Безволосые предплечья, высовывающиеся из рукавов серой футболки, беззащитные подмышки. Тед протянул руку и пощекотал нежные впадины, отчего мальчик разразился измученным смехом:
— Перестаньте, перестаньте!
Алекс попытался увернуться, но он был крепко зажат. Он хотел закрыться, но Тед приподнял ногу и стал щекотать живот Алекса. А когда Алекс стал яростно колотить по рукам, ползающим у него по животу, Тед сжал его бедро с внутренней стороны и взял в руку выступающий бугорок, как птенца. Алекс брыкался и извивался, казалось, стены комнаты наклонились и верхняя половина расплылась. Тед тряхнул головой, муть в его глазах очистилась, но головокружение осталось. Его руки стали жесткими, как когтистые лапы, его вес стал мертвой глыбой, из-под которой медленно выползал Алекс. Когда он поднял глаза, мальчик стоял рядом с креслом и с упреком глядел на него. Потом он заговорил ясным и пронзительным голосом:
