Дэвид Балдаччи - Тотальный контроль
— Ну да, конечно.
Прежде чем ответить, она села на диван, подтянув под себя ноги.
— Чего конкретно вы хотите? — решительно спросила она.
— Для начала было бы неплохо, если бы вы сказали правду. Тогда мы могли бы решить кое-какие проблемы:
— Например, упрятать моего мужа в тюрьму на всю оставшуюся жизнь. Вы именно этого хотите, не так ли? — бросила она ему в лицо.
Соер рассеяно играл со значком на ремне. Жесткое выражение на его лице улетучилось. Во взгляде застыла усталость, тело наклонилось.
— Послушайте, Сидней, я уже говорил, что был на месте катастрофы в ту ночь. Я... я тоже держал эту туфельку в своих руках. — Его голос надломился. В глазах Сидней появились слезы, но она по-прежнему смотрела на него.
Соер снова заговорил, тихо, но отчетливо.
— Я вижу во всем вашем доме фотографии счастливой семьи. Симпатичный муж, самая красивая маленькая девочка, которую я когда-либо видел... — он сделал паузу. — И очень красивая жена и мать.
При этих словах щеки Сидней вспыхнули.
Смутившись, Соер продолжал:
— Я не думаю, что ваш муж, даже если он и украл что-то у своего работодателя, участвовал во взрыве самолета. — Пока Сидней слушала, слеза стекла по ее щеке и упала на диван. — Не буду врать вам и говорить, что, по-моему, ваш муж совершенно невиновен. Ради вас я молю Бога, чтобы это было так и чтобы эту кашу мы как-то смогли расхлебать. Но наша задача найти человека, взорвавшего самолет и погубившего людей. — Он глубоко вздохнул. — Включая хозяйку той маленькой туфельки. — ОН снова сделал паузу. — И я это сделаю.
— Продолжайте, — подбодрила его Сидней, одной рукой нервно теребя край юбки.
— Единственная нить, которой я располагаю, это ваш муж. Распутать все я могу только с вашей помощью.
— Значит, вы хотите, чтобы я помогла вам схватить своего мужа?
— Я хочу, чтобы вы рассказали мне все, что знаете, что поможет мне добраться до сути дела. Разве вы этого не хотите?
Сидней задумалась на минуту. Потом еле вымолвила слово, сдавливаемое рыданиями:
— Да. — И снова умолкла. Наконец она взглянула на него. — Но я нужна своей дочке. Я не знаю, где Джейсон, и если меня тоже не будет... — Она не смогла договорить.
Соер смутился и только тогда понял, о чем она говорит. Он наклонился и нежно взял ее руку.
— Сидней, не думаю, что вы ко всему этому имели какое-то отношение. Я уверен, что не арестую вас и не отниму вас у вашей дочки. Может быть, вы мне не все рассказали, но. Бог мой, вы всего лишь человек. Мне страшно представить тот груз, который лег на вас. Пожалуйста, поверьте мне. И доверьтесь мне. — Он отпустил ее руку и откинулся на спинку стула.
Она протерла глаза, выдавила слабую улыбку и взяла себя в руки. Глубоко вздохнула, прежде чем принять окончательное решение.
— В тот день, когда вы пришли, мне звонил муж. — Сказав это, она посмотрела прямо в глаза Соера, будто все еще боялась, что он вот-вот вытащит наручники. Он лишь подался вперед, его лицо покрылось морщинами.
— Что он сказал? Расскажите настолько точно, насколько можете.
— Он сказал, что знает — все плохо, но объяснит все, как только увидит меня. Я так обрадовалась, узнав, что он жив, что не задавала много вопросов. Он также звонил мне из аэропорта, прежде чем сесть в самолет в день его крушения. — Соер вскинул голову. — Но у меня не было времени говорить с ним.
Сидней почувствовала себя виноватой, когда вспомнила еще кое-что. Она рассказала Соеру о ночах, проведенных Джейсоном на работе, и о разговоре ранним утром перед его отъездом в аэропорт.
— Это он предложил вам лететь в Новый Орлеан? — спросил Соер.
Она кивнула.
— Он сказал, что если не позвонит в гостиницу, то нужно идти в Джексон-сквер, и там мне передадут сообщение.
— Чистильщик сапог, не так ли?
Сидней снова кивнула.
Соер вздохнул.
— Значит, вы звонили Джейсону по платному телефону?
— В сообщении говорилось, чтобы я позвонила себе на работу, но ответил Джейсон. Он велел ничего не говорить, кругом полиция. Приказал мне отправиться домой, сказав, что свяжется со мной, когда не будет грозить опасность.
— Но он еще не связывался?
Сидней медленно покачала головой.
— Пока нет.
Соер тщательно подбирал слова:
— Знаете, Сидней, ваша верность удивительна, я честно говорю. Вы соблюдаете данные мужу обещания. Думаю, даже сам Бог не мог предвидеть, что все так плохо обернется.
— Но? — Она вопрошающе посмотрела на него.
— Но иногда наступает время, когда приходится быть выше привязанности, выше чувств и смотреть в лицо холодным фактам. Я не очень красноречив, но если ваш муж сделал что-то плохое — я не утверждаю этого, — тогда вам не следует разделять его участь. Вы же говорили, что у вас есть маленькая дочка, которой вы нужны. У меня четверо детей. Я не самый лучший отец в мире, но это я понимаю.
— Так что вы предлагаете? — тихо спросила она.
— Содействие. И ничего больше. Вы информируете меня, я информирую вас. Вот кое-что для вас. Пусть это будет подтверждением моей доброй воли. Статья в газете подводит итог многому из того, что мы знаем. Вы видели видеофильм. Ваш муж с кем-то встречался и произвел обмен. В «Трайтоне» уверены, что Джейсон передал информацию с целью сорвать сделку с «Сайберкомом». У них много фактов, уличающих Джейсона в мошенничестве с банковскими операциями.
— Я думаю, улики неопровержимы, но не могу поверить ни одной из них. Никак не могу.
— Знаете, иногда дорожные указатели показывают в неверном направлении. Моя работа в том, чтобы выяснить, насколько они верны. Должен признать, я не верю, что ваш муж абсолютно чист, но, с другой стороны, мне кажется, что он не один замешан в этом.
— Вы думаете, он работает на РТГ, ведь так?
— Возможно, — откровенно признался Соер. Мы расследуем эту версию наравне с другими. Она кажется самой вероятной, но как знать. — Он умолк. — Вы хотите сказать мне еще что-нибудь?
Сидней не решалась, вспоминая свой разговор с Пейджем как раз перед его убийством. Когда ее глаза остановились на твидовой куртке, лежавшей на стуле, она чуть не подпрыгнула, вспомнив про дискету и предстоящую встречу с Джеффом Фишером. Она сглотнула и покраснела.
— Думаю, что нет. Нет.
Соер еще долго смотрел на нее, затем медленно поднялся.
— Пока мы здесь обменивались информацией, я подумал, вам будет интересно узнать, что ваш коллега Пол Брофи последовал за вами в Луизиану.
При этих словах Сидней застыла.
— Он обыскал ваш номер в гостинице, когда вы отправились пить кофе. Распоряжайтесь этой информацией, как считаете нужным. — Уходя, он обернулся. — И чтобы не было никаких недоразумений, мы ведем за вами круглосуточное наблюдение.
— Я не собираюсь предпринимать других поездок, если это вас интересует.
Ответ поразил ее.
— Не запирайте свой пистолет, Сидней. Держите его под рукой. И пусть он все время будет заряжен. По правде говоря... — Соер раскрыл пальто, отстегнул кобуру, вытащил пистолет и передал кобуру Сидней. — По-моему, от пистолетов, хранящихся в сумочках, мало толку. Будьте осторожны.
Он оставил Сидней стоящей в дверях. Она сосредоточенно думала, что Соер не просто так дал ей подобный совет.
Глава 41
Ли Соер смотрел на покрытые изящными скульптурными изображениями стены и пол из черно-белого мрамора. Мраморные плиты были треугольной формы. Он подумал, что они, вероятно, передают изощренную художественную мысль, однако сейчас они вызывали у агента лишь острую головную боль.
Через поддерживаемую парой искусственных коринфских колонн изящную резную березовую дверь со стеклянными панелями в узорах до него из большого зала ресторана доходил звон посуды и столового серебра. Он снял пальто, шляпу и передал хорошенькой молодой женщине в короткой черной юбке и плотно облегающей блузке, подчеркивающей ее фигуру, хотя в этом не было никакой необходимости. Она тепло улыбнулась и вручила ему жетон. Ноготь ее пальца неуловимо скользнул по его ладони, где лежал жетон, и впился в кожу достаточно глубоко, чтобы вызвать покалывание в определенных интимных местах. Ей, наверно, дают большие чаевые, подумал он.
Появился метрдотель и уставился на агента ФБР.
— Я к Франку Харди.
Метрдотель пробежал глазами по мятому костюму Соера. Его суровая оценка не осталась незамеченной агентом, который воспользовался моментом, чтобы подтянуть штаны. Люди с таким телосложением, как у Ли, проделывают подобную операцию много раз в течение дня.
— Как здесь с гамбургерами, приятель? — спросил Соер. Он вытащил жевательную резинку, свернул ее и засунул в рот.
— Гамбургеры? — Казалось, мужчина был готов сквозь землю провалиться. — Здесь французская кухня, сэр. Самая лучшая в городе. — В его произнесенных с акцентом словах кипели нотки негодования.
— Французская? Здорово, полагаю, ваша жареная картошка в таком случае великолепна.