Замерзшее мгновение - Камилла Седер
— Она наверняка сможет вам помочь, учитывая, что сведения, которые вам нужны, относятся к делу несовершеннолетнего. Но, кажется, сегодня в первой половине дня она собиралась в областной административный суд.
Еще через какое-то время, проведенное в приемной, оказалось, что начальник отдела вернется только после обеда. Телль покинул здание, вызвавшее у него зубовный скрежет, чтобы пройтись вокруг центральной площади Ангереда.
Компания алкашей громко перекликалась перед входом в винный магазин. Телль узнал лицо из прошлого. Лиза.
Лиза Йонссон — он знал ее с тех пор, как был простым патрульным, а она — тощим и нахальным подростком с площади Фемман. Потом — через отдел нравов, когда она пошла на панель, чтобы добывать себе деньги на героин. Он видел ее в последний раз много лет назад — тогда она сплошь была покрыта синяками. Она хотела заявить в полицию на своего парня за рукоприкладство. Телль не знал, сделала ли она это, — в его обязанности тогда уже не входил прием заявлений. Он отслужил положенное в качестве констебля.
«Удивительно, что она еще жива». Обычно эти девушки недотягивали до такого возраста. Ведь Лиза вовсе не уникальна. Вокруг плохих парней всех уровней всегда полно девок. Типы вроде Ронни, парня и сутенера Лизы, становились злобными и бесчувственными от необходимости выживать, обманывать и удовлетворять постоянную потребность в наркотиках. Парни, у которых осталась только пара зубов, избивали своих девок, поскольку это единственное средство позволяло им поверить, что они контролируют ситуацию — хоть на миг. Другие парни относились к более высокой касте — покупали, продавали и передавали полномочия своим подчиненным. Подчиненным приходилось учиться сначала бить, а потом думать. Все они жили по принципу «миром правит страх». Девушки вокруг них жили опасной жизнью в руках неуравновешенных психопатов — в мире, где засчитывалось только последнее доказательство твоей преданности боссу, а одна-единственная ошибка могла стоить жизни. Но такие парни к Лизе и близко бы не подошли.
Она обзавелась длинными красными косами из пряжи, свисавшими до бедер, по-мальчишески узких. Сзади ее можно было принять за тринадцатилетнего подростка.
Телль содрогнулся, когда она обернулась. Удивительно, как прошлое может напомнить о себе, когда меньше всего этого ждешь, а человек, прослуживший в полиции двадцать лет, по-прежнему содрогается при виде людей, находящихся в трудном положении.
Он хотел было подойти к ней, но передумал: может, потому, что она держала на поводке бойцовую собаку, которая лаяла и рвалась, и окружало ее слишком много громко орущих мужиков.
К тому же Телль утратил сентиментальность, решив, что она его скорее всего не узнает. За эти годы она встречалась с сотнями полицейских. Он тоже видел сотни проституток, но почему-то именно эта особо ему запомнилась. Вероятно, он был тогда молод и воображал, будто способен помочь, что-то изменить.
Со временем разбитые и порезанные женские лица, которые он видел на работе, слились в одно — возможно, именно лицо Лизы как представительницы… чего? Обратной стороны общества? Ущемленного положения женщины?
— Чего пялишься? — заорал один из парней, сделал несколько нетвердых шагов по направлению к Теллю, заржал и погрозил ему кулаком.
Лиза Йонссон мгновение смотрела Теллю в глаза. Ему показалось, что по ее лицу пробежала дрожь, прежде чем она отвела взгляд. Возможно, не узнала его, но за версту почуяла полицейского. Люди, стоящие вне закона, обычно всегда сразу распознают полицейских, хотя сотрудники не понимали, что же именно их выдает: одежда или уверенная осанка.
А может, Лиза Йонссон отвела взгляд просто по привычке.
Опоздав на полчаса, начальник отдела Биргитта Сундин быстрыми шагами прошла в свой кабинет. Телль уже сидел в красном кресле сбоку от стола для совещаний.
Сундин оказалась пожилой женщиной в очках, с седыми волосами, подстриженными а-ля паж. На плечи был красиво наброшен яркий платок, контрастировавший со строгой одеждой.
— Мне сообщили, почему вы здесь, но я пока не обладаю достаточной информацией, — напряженно произнесла она.
Телль почувствовал, как в душе закипает злоба. Она поспешила продолжить:
— Но как только переговорю с Евой Абрахамссон, нашим директором, я лично прослежу, чтобы материалы отправили вам. В смысле, если они находятся здесь. Существует риск, что необходимые вам документы уничтожены. Мы ведь говорим о бумагах сорокалетней давности, не так ли?
Ее мобильник завибрировал. Звук усиливался, распространяясь по поверхности стола. Она сцепила руки перед собой, словно опасаясь, что они потянутся к телефону против ее воли.
— Мне жаль, что вам пришлось напрасно ждать, — добавила она.
— Да не только в этом, — сказал Телль. — Мне сообщили, что необходимые мне дела вошли в тот процент документации, которая сохраняется для исследований, то есть я знаю, что они не уничтожены. Они должны быть здесь или в каком-то архиве, и мне обещали, что я смогу поискать в них необходимую мне информацию. У меня имеются все нужные бумаги и разрешения. Я не уйду отсюда, пока не получу той помощи, которую сочту достаточной для расследования убийства.
Телефон Сундин снова завибрировал, и на этот раз она позволила себе на него покоситься. К большому удивлению Телля, она решилась даже ответить — отвернулась от него на вращающемся стуле и быстро закончила односложный разговор.
— Вот, кстати, это была Ева. Она забрала дела и положила их в свой архивный шкаф, когда вы не пришли в назначенное время.
Короткая пауза, чтобы убедиться, что Телль уловил укол. Он уловил.
— Да, конечно, продолжайте.
— Ее секретарь отопрет для вас шкаф.
Телль поднялся и отметил, что разговор с Биргиттой Сундин занял ровно пять минут.
— Спасибо за помощь, — не удержался он.
Сундин заправила волосы за уши, сперва раздраженно. Потом чуть-чуть расслабилась. Или, как потом сказал Телль Карлбергу, «ей удалось вытащить занозу из жопы».
Она вздохнула и слегка наклонилась вперед.
— Простите, я не расслышала, как вас…
— Кристиан Телль, комиссар криминальной полиции.
Она протянула ему одну из перчаток, упавшую на пол.
— Комиссар криминальной полиции Телль, не подумайте, что я не понимаю, насколько важны для вас эти дела. И что вы хотите получить их как можно скорее. А я говорю, что не обязана их вам предоставлять. Но для меня это явилось неожиданностью. Вы должны понимать: я совершила бы должностное преступление, если бы не убедилась, что все сделано по правилам.
Он молча протянул ей руку.
Она не приняла ее.
— Присядьте на секунду, — попросила она. — Мне кажется, я могла бы немного помочь вам в качестве компенсации за то, что мы неправильно друг друга поняли.
Телль стоял, уже готовый к
