Один лишний - Дмитрий Олегович Борисенко
«Простите!» – хотел закричать Саша. Но было слишком поздно. Сознание покинуло его.
3
На следующий день газеты соревновались в броскости заголовка: «Студент-убийца», «Сожженные заживо», «Насильник в Москве поджег себя и своих жертв», «Похищение студентов. Куда смотрят преподаватели и ректор?», и так далее, и тому подобное.
Одна из статей гласила:
«22 февраля полицией была проведена операция по поимке опасного преступника Александра Прохорова. По данным правоохранительных органов, восемнадцатилетний студент Московского экономического университета менеджмента и права похищал своих одногруппников и увозил их в заброшенный военный бункер, где морил голодом и телесно истязал. На данный момент следствию известно о четырех похищениях, двух студентов спасти не удалось.
В декабре 2018 года была похищена Юлия Давыдова, студентка, отличница. Она была жестоко убита, ее изувеченное тело обнаружено в бункере под землей. Спустя почти два месяца был похищен еще один студент, Роман Павлов. Как показывает следствие, убийца накачивал своих жертв препаратом для обездвиживания и умерщвления животных, пытал пленников, пока они были в сознании, после чего жестоко расправлялся с ними.
Вчера утром, 22 февраля, Прохоровым было совершено сразу два похищения. Его последними жертвами оказались Анна Федотова и Иван Мизулин. Благодаря анонимному информатору и оперативной работе полиции студентов удалось спасти. Также сообщается, что, предположительно, преступник работал не один.
Бункер, в котором держали студентов, был залит горючей смесью. Когда группа захвата прибыла на место, Прохоров оказал сопротивление и совершил поджог. Преступник был обезврежен сотрудниками полиции.
Сейчас спасенные студенты находятся в больнице в тяжелом состоянии, у них множественные ожоги III степени, врачи борются за их жизни.
Мотив преступлений пока неизвестен. Сотрудники правоохранительных органов на данный момент воздерживаются от комментариев.
Редакция «Новостей Москвы» приносит искренние соболезнования семьям погибших студентов. Анне и Ивану желаем скорейшего выздоровления.
Будьте бдительны и берегите своих детей».
Эпилог
Выпуск передачи «Все говорят», датированный 27 мая 2019 года.
– Сегодня у нас в гостях в прямом эфире Станислав Владимирович Прохоров, отец Московского Поджигателя, а также Иван Мизулин, участник трагических событий, случившихся двадцать второго февраля две тысячи девятнадцатого года. Как вы помните, студент Александр Прохоров, более известный как Московский Поджигатель или Бункерный Убийца, как называют его в прессе, был ликвидирован сотрудниками правоохранительных органов. Двоих студентов удалось спасти, но, к сожалению, впоследствии Анна Федотова скончалась в больнице от множественных ожогов. Станислав и Иван согласились поговорить с нами и ответить на несколько вопросов. Итак, начнем. Станислав Владимирович, как вы можете прокомментировать случившуюся трагедию?
– Я…
Мужчина замолчал на несколько секунд, нервно потирая руки.
– Я бы хотел поправить вас. Сын, конечно, ужасные вещи натворил, как угодно его можно называть, но в мертвецы его не записывайте раньше времени. Жив он еще, хоть и пытались его правоохранители так называемые ликвидировать. Может, спасут врачи.
– Да, Станислав Владимирович, скорректирую свои слова. Вашего сына обезвредили сотрудники московской полиции, – с нажимом на слово «обезвредили» проговорил ведущий. – Сейчас, по официальным данным, Александр Прохоров находится в больнице в состоянии комы. Наши источники сообщают, что надежды на его пробуждение практически нет. Но тем не менее, раз вы затронули эту тему, как вы думаете, если ваш сын все-таки выйдет из комы и сможет предстать перед судом, какое наказание его ждет?
– Пусть суды решают, это их дело. А следствие доказывает.
– Вы сомневаетесь в выводах следствия? Неопровержимые страшные факты этого дела для вас не являются очевидными?
Прохоров промолчал.
– Станислав Владимирович, вы услышали мой вопрос?
– Вы к словам-то не цепляйтесь. Я на эту тему распространяться не буду.
– Я понимаю ваши отцовские чувства. Давайте поговорим о возможных мотивах вашего сына. Вы пытались как-то для себя объяснить причины его поступков?
– Для меня все это стало жутким потрясением. Мой сын всегда был немного странным, честно говоря, я даже иногда побаивался его. Но чтобы совершить такое… Я не могу поверить, что эти убийства – его рук дело.
– Вы упомянули, что боялись сына. Почему?
Прохоров ответил после короткой паузы:
– Я раньше выпивал, бывало, по праздникам… Ну, в общем, у нас с Сашкой случались перепалки. Однажды мы сильно повздорили, потом я напился, а проснулся от того, что он держит нож у моего горла. И знаете, у него был такой взгляд…
Мужчина снова замолчал.
– Что было в его взгляде? – оживился ведущий.
– Будто это не он… Не знаю, трудно объяснить. Я до сих пор помню эти глаза, холодные и чужие совсем.
– После того случая вы ничего не сделали, не провели беседу с сыном, не обратились к специалистам? Ему же явно требовалась помощь.
– Нет, отчасти в той ситуации был виноват я сам.
– Почему?
– Я выпивал, иногда сильно, не уделял ему внимания…
– Понятно! Иван, а как вы можете прокомментировать отношения с вашим одногруппником? – переключился ведущий на второго гостя. – Вы были друзьями?
Молодой человек в черной водолазке под горло и ярко-красной бандане, закрывающей лоб и брови, сидел в напряженной позе, скрестив на груди руки в черных перчатках.
– Да, были. Честно говоря, у меня и мысли не возникало, что с ним что-то не так.
– Но вы же его выследили, и благодаря именно вам удалось обезвредить Московского Поджигателя.
– Я здесь ни при чем. В тот день я решил съездить к Прохорову. Наш общий друг Роман пропал, а Саша видел его последним. Я надеялся что-то разузнать, да и вел он себя накануне как-то странно. Внутри сидело стойкое чувство, что мне нужно к нему съездить. В общем, когда я подошел к его дому, в его квартире уже начался пожар. Саша вышел из подъезда, а его квартира горела. Он меня не заметил.
– Почему вы не вызвали полицию?
– Я не знаю… Я до сих пор себя виню за это. Я набрал «один-один-два», сообщил о пожаре. А сам пошел за Сашей. Проследил за ним до самого бункера.
– И когда он туда пришел с девушкой, с Анной, вы вызвали полицию?
– Нет, я никого не вызывал, Аня не сопротивлялась. Не знаю, что у меня было в тот момент в голове. Я спустился вниз в бункер. Но Саша знал, что за ним следят. И я тоже оказался на стуле.
– Тогда кто же вызвал полицию?
– Говорят, он сам отправил им признание.
– Иван, вы знаете, почему ваш одногруппник это делал – я имею в виду убивал?
Вано постоянно почесывал свои руки под водолазкой.
– Нет. Я думаю, Саша был болен. Мне кажется, у него были галлюцинации. Когда Прохоров рассказывал нам свою историю, он частенько говорил сам с собой. Знаете, выглядело так, будто ему все это нашептывает какой-то голос, заставляет делать эти ужасные вещи. Он рассказывал о каких-то звонках, разговорах с родителями убитых. Но им никто не звонил! В бункере он хотел с нами сыграть в игру «Один лишний», это у него какая-то навязчивая идея была. А потом появились полицейские. Санек был готов сдаться, я увидел это в его глазах, он не хотел нас убивать. Но полицейские выстрелили, Саша упал, а потом все охватило пламя…
– Это уже ваши домыслы, – прервал ведущий. – Зачем же он облил вас бензином, если не собирался поджигать?
– Мы с ним говорили, я пытался достучаться до него. И у меня получилось. Он реально хотел сдаться.
– До таких убийц, как Московский Поджигатель, нельзя достучаться. Лучше побольше расскажите об игре.
– Вам больше интересно об игре? – Иван просверлил ведущего взглядом. – А знаешь что?
