Филипп Ле Руа - Последнее оружие
Натан попытался узнать об МЧК побольше. У агентства имелись многочисленные проекты в приоритетных областях, таких как доступ к рынку, кредитам, фондам. Оно являлось своего рода ускорителем экономического развития. МЧК функционировал под руководством госдепартамента. Главным администратором являлся Поль Ларсон, помощник государственного секретаря по экономическому развитию, который утверждал, что «существует жизненно необходимая связь между свободой людей для свободой торговли». Натану захотелось узнать, кто руководил дирекцией. Президентом оказалась госсекретарь США, американка Кэтлин Моргенсен.
128
В самолете Натан подвел итоги четырехнедельного расследования, в котором оказались замешаны все властные структуры. Самые высокопоставленные особы намеревались изменить мир. Их оружием была глобализация, а целью – процветание. А главными пружинами – молодые, яркие, красивые женщины с дипломами лучших университетов мира, идеалистки, любительницы живописи и блюза. Представительницы различных рас и национальностей, они действовали в окружении сильных мира сего, которые поставили перед ними задачу распространения по всему земному шару либерализации как залога богатства, мира и освобождения народов. Отыскать в этих девушках какой-то порок представлялось Натану невозможным. Все они были без изъяна, за исключением, пожалуй, этой странной боязни дождя. Почему же за них взялись тайные службы многих стран?
Натан еще раз внимательно изучил список жертв:
Аннабель Доманж (Париж, Фракция);
Галан Райлер (Вашингтон, США);
Суйани Камацу (Токио, Япония);
Элиана Кортес (Нью-Йорк, США);
Серана Уэллс (Каир, Египет);
Ивана Невская (Москва, Россия);
Дан Ка (Пекин, Китай);
Таня Форрест (Сиэтл, США);
Эзиан Зави (Северная Эфиопия);
Сюзан Фокс (Мто-Ва-Мбу, Танзания);
Оана Тампль (Гана);
Надиан Джамила (Марокко).
Эти имена, в которых встречалось одно и то же сочетание букв, казалось, выбраны были вовсе не случайно, в этом имелся какой-то смысл. Возможно, код? Но кем он был присвоен?
Свет стал гаснуть. Собирались показывать фильм. Натан наделил наушники, чтобы послушать музыку. Композиция «Positive tension»[34] Блока Патри на какое-то время отвлекла его от грустных размышлений. Когда музыка стихла, мысли о Службе внешней разведки Великобритании и ЦРУ вновь завладели им. По словам Вэла Доннегана, роль британских и американских тайных служб ограничивалась похищением. Свою добычу они передавали дальше по цепочке. Какова же была конечная цель? Кто отдавал приказы? Путь к правде был долгим. Гораздо дольше, чем тот путь, что еще оставалось проделать до Парижа.
129
– Чего вы хотите от Тайандье?
Приземлившись в аэропорту Шарль де Голль, Натан отправился на метро прямо в полицейское управление. Капитан полиции Жерар Гранж разговаривал с ним в коридоре на скверном школьном английском.
– Я работаю вместе с ним над одним расследованием.
– Каким?
– Исчезновение Аннабель Доманж.
– Это дело уже не наше.
– А кому его передали?
– Подполковнику Морену.
– Почему?
– Комиссар Тайандье скончался.
– Что?
– Комиссар Тайандье скончался, – повторил полицейский, и акцент его сделался еще заметнее.
– Как он умер?
– Авария. В Италии, где он допрашивал свидетеля.
– Он был один?
– Его сопровождал итальянский комиссар. Еще с ними была какая-то бельгийка. Инспектор вел машину с превышением скорости. Они не вписались в поворот и опрокинулись в кювет. Никто не выжил.
Новость потрясла Натана. Сильви ушла из его жизни так же, как и вошла в нее. Внезапно. Он не был к этому готов. «Хагакурэ»,[35] однако, учил его постоянной готовности к смерти. Он, который каждый свой день начинал с размышлений о своем последнем дыхании, который сражался с источником боли, с жаждой удовольствий, чувствами, существованием и будущим, привязавшись к Сильви, забыл про осмотрительность и страдания, которые являлись неизбежными спутниками подобной привязанности. Он изгнал воспоминания, которые обуревали его. Тело Сильви, ее разум, сердце, сознание исчезли. Но не ее след на земле, потому что Натан находился сейчас здесь. Он был хранителем ее дела, придавал смысл ее смерти. Может, именно здесь душа человека? В карме?
Продолжая это дело, он вдыхал в Сильви душу.
– Месье, вам плохо? – спросил Гранж.
Капитан полиции с недоумением смотрел на молчаливого, помрачневшего иностранца.
– Послушайте, у меня полно дел. Сходите к полковнику Морену.
– Тела опознали наверняка?
– Мой вам совет: не питайте иллюзий, это были они, сомнений нет.
– Иллюзия состоит в том, что нам кажется, будто смерть далеко.
– Вы, разумеется, правы.
Над французской столицей спускалась ночь. Было слишком поздно, чтобы отправляться к Морену. Натан вытащил из кармана мятый листок бумаги и прочел адрес, который дала ему Мари.
130
Незадолго до смерти Тайандье сел в «фиат-пунто», припаркованный возле виллы Слоан Риччи, километрах в тридцати от Рима.
– Надо предоставить ей охрану, – сказал он.
– Я приставлю к ней одного из своих людей, – пообещал Карцетти, садясь за руль.
– А лучше двух.
Слоан Риччи было двадцать пять лет, она походила на Клаудию Кардинале в этом возрасте, она была образованней Умберто Эко и сексапильнее всех итальянок, вместе взятых, и она способствовала росту влияния империи Бернелли по всему миру. Этого было больше чем достаточно, чтобы внести ее в список потенциальных жертв.
Сильви молча сидела сзади. Ее мысли были заняты отчетом, который она только что отправила на свой электронный адрес с компьютера, который ей позволила использовать Слоан. Ей не терпелось показать его Натану. Карцетти тронул «фиат» с места и приладил на крышу мигалку, чтобы добраться до аэропорта вовремя. Встреча затянулась. Сильви и Кристиан могли опоздать на свой рейс. Узкая дорога, которая вилась вокруг горы Каво, обычно была пустынной. Но только не сегодня. Перед ними тащились грузовой фургон для перевозки мебели и огромный джип. Карцетти вышел из ряда и решился обогнать «мицубиси», который вынужден был съехать на обочину. После множества сигналов клаксоном и фарами, восклицаний «дерьмо» и неприличных жестов Карцетти ничего не оставалось, как приладиться в хвост к грузовику с прицепом.
– Мы полетим следующим рейсом, – попыталась успокоить его Сильви.
Резкий удар отбросил ее вперед, потом по инерции назад.
– Ублюдок! – воскликнул инспектор.
«Мицубиси» вновь подал назад, резко затормозив перед «фиатом», который врезался в его борт. Задние дверцы грузовика открылись, и оттуда выкатились две стальные рельсы. «Фиат» подался вперед, встал на дыбы и вкатился в прицеп, который тут же тронулся с места. Под массивным ударом вдребезги разлетелось ветровое стекло. Когда металлическая труба обрушилась на голову Карцетти Сильви закричала. Усевшийся за руль здоровяк подал автомобиль еще немного вперед. Почти одновременно два типа в спортивных костюмах оторвали Сильви от сиденья и, резко толкнув вперед, в кровь разбили ее лицо об отделение для перчаток. Поднявшаяся стенка прицепа погрузила их всех в темноту. Сильви открыла дверцу машины, которая уперлась в стену. Прямо перед ее лицом раздался треск электрошокера. Навалившаяся сверху гора мускулов раздвинула ее ноги и задрала платье чуть ли не до подмышек.
– Где Лин Ли? – спросил голос.
– Кто?
Рука в перчатках сорвала с нее трусики и засунула между ног дубинку. Почувствовав, как разрываются внутренности, Сильви не смогла сдержать крик.
– Если еще раз неправильно ответишь, получишь электрический разряд. И смотри, все неправильные ответы я знаю наизусть.
– Лин Ли осталась в Париже, в гостинице «Ренуар», – ответила она.
– Кто еще работает с вами?
– Федеральный агент Джеймс Музес и Натан Лав.
– Правильный ответ. Где они?
– Музес в Вашингтоне, Лав в Сомали.
– Прекрасно.
– Еще есть один сотрудник, – добавила Сильви.
– Что еще за сотрудник?
– Леопольд Ошон.
– И где он?
– В Африке, с Лавом.
Это было все, что она придумала, чтобы хоть как-то предупредить Натана, Если они попытаются вступить с ним в контакт, упоминание ее психолога должно его насторожить. Она знала, что сейчас умрет, что больше никогда не будет заниматься с ним любовью и никогда не увидит ни своего сына, ни цветущих вишен. Металлическая труба, вся в крови Карцетти, обрушилась на нее, словно пушечное ядро.
Проехав еще несколько километров, грузовик остановился. Дверцы открылись. «Фиат» соскользнул по рельсам и упал в пропасть на глубину шесть сотен метров.
