Марк Альперт - Последняя теория Эйнштейна
Рейнольдc ничего не сказала. Очевидно, просто от отчаяния. Но Саймон на миг отвлекся от коварной дороги и уставился на профессора:
— Что вы сказали? Этот старый еврей был ваш отец?
Гупта снова засмеялся:
— Ну не будьте смешным. Разве я похож хоть сколько-нибудь на Herr Doktor'a? Родство по линии моей жены.
У Саймона не было времени копать дальше — за поворотом дороги уже стояла машина Брока — старый «додж», принадлежавший когда-то доктору Майло Дженкинсу. Саймон остановился рядом И увидел, что водительское сиденье пусто: Брок наверняка вылез из фургона и погнался за Свифтом и мальчишкой пешком. Опустив окно, Саймон услышал пронзительный крик мальчишки из ложбины на восток от дороги.
Дэвид не мог заставить Майкла перестать кричать. Мальчик заорал, как только фэбээровцы открыли огонь, и продолжал издавать долгие, страдальческие крики, убегая с Дэвидом в лес. После каждого крика он делал мощный отчаянный вдох и летел прямо, как пуля, не разбирая дороги в подлеске. Дэвид старался не отстать, хотя легкие у него горели. Через несколько минут звуки стрельбы стихли, и Майкл сбавил темп, но крики все равно вырывались у него из груди, и каждый был долгим и сильным, будто последний.
По положению солнца Дэвид определил, что они движутся на северо-запад. Монику он потерял из виду, но не мог прекратить ее поиски. Его тревожило, что вопли Майкла выдадут их положение агентам ФБР — те явно застряли на опушке, но не навсегда ведь. Сделав из последних сил рывок, Дэвид догнал мальчика и поймал за локоть.
— Майкл! — выдохнул он. — Надо… перестать кричать. Тебя все… слышат.
Майкл вырвал руку и испустил еще один пронзительный вопль. Дэвид зажал ему рот рукой, но мальчик оттолкнул его руку, бросился через гребень и скатился в узкую ложбину с каменистыми обрывами по обе стороны и чистым ручейком на дне. Обрывы эхом отразили крики Майкла, они стали еще громче. Хотя у Дэвида уже кончались силы, он бросился вниз по склону и, схватив Майкла сзади, зажал ему рот, но мальчишка двинул ему локтем в ребра. Дэвид отшатнулся, рухнул в грязь у берега ручья. «Черт побери, — подумал он, — что же мне делать?»
В отчаянии мотая головой, он посмотрел вниз по ручью и увидел человека в сером костюме — Дэвид похолодел: это был агент из группы захвата. Хотя он стоял в ста ярдах к югу, Дэвид сразу его узнал, потому что лицо его еще было все в багровых кровоподтеках. Это тот агент-предатель, который пытался похитить их два дня назад в Западной Виргинии. Только теперь у него вместо «глока» был «узи».
Дэвид схватил Майкла за руку и потащил в другую сторону. Сперва Майкл сопротивлялся, но когда сзади ударила очередь из «узи», припустил вперед. Они пролезли сквозь чащу, которая как-то служила прикрытием, но вскоре Дэвид понял, что совершил ошибку. По мере продвижения на север обрывы с обеих сторон становились выше, и через какое-то время ложбина закончилась тупиком. Это оказалась лощина, каньон, закрытый с трех сторон, а на обрыв, впереди, не забраться — слишком крут.
Дэвид в горячечной спешке оглядел каменную стену. У самого основания он заметил горизонтальную трещину, похожую на гигантскую пасть. Лаз был размером с ветровое стекло автомобиля, но темный и вроде бы глубокий. Карстовая пещера, подумал Дэвид. Грэддик говорил, что здесь их много. Дэвид подбежал из последних сил к устью пещеры, подтолкнул Майкла. Мальчишка попытался забиться в самую глубокую часть трещины, а Дэвид лег на живот и заглянул внутрь. Сунув руку в задний карман штанов, он достал пистолет — тот, что забрал у агента, который сейчас их преследует.
Майкл продолжал кричать, и хотя пещера поглощала звуки, что-то вырывалось наружу. Минуту спустя Дэвид увидел агента, приближающегося к обрыву и пытающегося определить, откуда идут крики. Он был футов на двадцать ниже и потому пока не видел трещины, но он приближался. Дэвид установил руку с пистолетом на краю трещины, прицелившись агенту под ноги. Потом выстрелил.
Преследователь резко повернулся и побежал обратно в чащу. Через секунду он уже стрелял по обрыву из своего «узи», но пули поражали только камни. Дэвид оказался в природном бункере, в идеальной оборонительной позиции, где можно держаться часами. Вскоре подойдут настоящие агенты ФБР, да еще с солдатами регулярной армии, и тогда Дэвид будет стрелять, чтобы привлечь их внимание. Они с Майклом сдадутся правительственным войскам. Перспектива мрачная, но это во сто крат лучше, чем сдаваться террористам.
Вскоре крики Майкла стали слабеть. Дэвид выглянул из-за края трещины и увидел, что агент все еще затаился среди деревьев. И увидел еще одного человека, лысого, стоящего у ручья посередине лощины. Этот был в камуфляжных штанах и черной футболке. В правой руке у него был охотничий нож, а левой он держал за шиворот извивающегося мальчика. Зрелище было настолько дикое, что мальчика Дэвид узнал не сразу. А когда узнал — выронил пистолет и схватился за сердце в приступе острой боли.
— Доктор Свифт! — крикнул ему этот человек. — Тут ваш сын хочет вас видеть!
Глава двенадцатая
«Вот хоть убейте, — думала Люсиль, — но выглядит этот вице-президент ни дать ни взять, как самый типичный коммунист». Бочкообразная грудь, залысины и плохо сидящий синий костюм какого-нибудь советского комиссара. В телевизоре она никогда не замечала этого сходства, но невозможно было его не видеть, сидя здесь, в западном крыле. Второй человек страны скривился в кислой перекошенной улыбке, глядя на лежащие на столе бумаги.
— Так что, агент Паркер, — начал он, — я слышал, сегодня у вас было не самое удачное утро.
Люсиль кивнула — сейчас ей было все равно, заявление об отставке она уже написала.
— Вся ответственность лежит на мне, сэр. Спеша задержать подозреваемых, мы не уделили внимания должной координации с министерством обороны.
— Что конкретно произошло? Почему им удалось скрыться?
— Очевидно, ушли по грунтовым дорогам на запад. Ожидалось, что военные поставят периметр, но они не успели развернуть силы.
— И куда это нас приводит?
— К сожалению, снова на клетку номер один. Нам нужны силы, нужно больше людей на месте. Этих сукиных сынов нужно взять, пока они не разгласили информацию.
Вице-президент поморщился, поджал бескровные губы.
— Этим займется «Дельта». Мы с министром обороны решили, что операция более не требует содействия ФБР и будет проводиться только силами военных.
Люсиль этого ожидала, но все равно ее задело отстранение от работы.
— И для этого вы меня вызвали? Чтобы лично вышибить меня из дела?
Он попытался улыбнуться, что получилось плохо — с перекосом на правую сторону лица.
— Отнюдь нет. У меня есть для вас новое задание. — Он взял со стола номер «Нью-Йорк таймс» и показал заголовок на первой странице: «УБИЙСТВО РЕПОРТЕРА В БРУКЛИНЕ». — Вот тут у нас проблема контроля над информацией. «Таймс» обвиняет ФБР в убийстве своей корреспондентки — той, у которой пряталась жена Свифта. Очевидно, даже свидетелей нашли, утверждающих, что убийца был похож на агента. Абсурд, конечно, но какое-то внимание общественности привлекает.
— Боюсь, тут может быть доля правды. У нас пропал один агент, и есть основания полагать, что он работает на другую сторону. Он мог застрелить корреспондентку, чтобы захватить жену Свифта.
Люсиль полагала, что вице-президента это известие взбесит, но нет — он просто отмахнулся:
— Это не существенно. Я уже назначил пресс-конференцию. И вы на ней должны будете все отрицать самым решительным образом. Держитесь версии с наркотиками. Скажите, что сейчас отрабатывается версия о том, что репортершу убили и жену Свифта похитили его партнеры по наркоторговле.
Люсиль покачала головой — ей это вранье уже вот где сидело.
— Извините, сэр, этого я делать не буду.
Вице-президент подался к ней, навалившись на стол:
— Паркер, это так же важно, как найти подозреваемых. Нам нужны средства борьбы с террористами, а Конгресс и те, что есть, старается отобрать. Уж меньше всего нам нужно разглашение такого масштаба.
Она вздохнула и поднялась. Пора домой, в Техас.
— Пойду я, а то мне еще у себя на столе надо убрать перед уходом.
Вице-президент тоже встал.
— Что ж, вынужден признать, я разочарован. Директор бюро охарактеризовал вас как бабу с яйцами.
Люсиль посмотрела на него в упор:
— Наше разочарование взаимно, господин вице-президент.
Фургон остановился. У Карен были связаны руки, и она не могла посмотреть на часы, но примерно прикинула, что после выезда из соснового леса прошло часов шесть. Она придвинулась к Джонасу, дрожа и повторяя про себя: «Господи, господи Иисусе, пусть они его больше не трогают!» В прошлый раз, когда Джонаса у нее забрали, Карен чуть с ума не сошла, и хотя Брок его привел всего через двадцать минут, ребенок потом еще несколько часов плакал.
