Александр ЗОЛОТЬКО - ПОКЕР НА КОСТЯХ

   – Прямо сейчас и начну, – сказал Михаил. – Вы еще помните украинского контрразведчика Петрова? По «Спектру» и «Шоку»?

   – Естественно, тем более, что он встречал и провожал меня в Киеве.

   – Так вот с этим самым Петровым возможен ряд забавных вариантов.

   Жовнер приехал ровно через двадцать часов после моего звонка. Домой я его приглашать, естественно, не стал. Стрелку мы, как и положено нормальным ребятам, забили в кабаке, не слишком крутом, но и не слишком голимом.

   Это из характеристик, коими пользовался по большей части Толик. У него не было особой тяги к внешним понтам, но качеству обслуживания и пищи, он, как оказалось, имел высокие требования.

   Официант, не распознавший в Толике гурмана, был обматерен и изгнан с глаз долой, а метру пришлось быстренько прислать нового.

   – Вот суки, – доверительно сообщил мне Толик, – пока звезды не вставишь, ни хрена не сделают. Ты не замечал?

   – Я давно не обедал в ресторане, – осторожно напомнил я Толику о некоторой разнице в нашем финансовом и социальном положении.

   – Извини, – быстро врубился Толик.

   – Ничего, – печально ответил я, слишком печально, наверное, потому что Толик тут же заявил, что угощает. Я не возражал. Тем более, что я действительно чувствовал себя достойным премии.

   – Ну, чего там у тебя? – спросил Толик, немного подкрепившись.

   Я в двух словах описал ему свои наработки, Жовнер выслушал молча.

   – Вот такие пироги, – закончил я свой рассказ.

   – Значит, ты думаешь, что тут чего-то заложили, чтобы если будет нужно, зафигачить этим по Украине?

   – В том-то и проблема. Если бы это заложили до отделения, то это можно было бы уже вытащить. А после отделения – хрен чего завезешь в таком количестве. Да и не понятно, что такое можно завезти. Атомная бомба – не факт, кроме все прочего получится заражение собственной территории. Бактериологическое оружие – то же самое.

   – Вот о том и базар, – Жовнер покрутил в воздухе вилкой.

   – Вот о том и базар.

   – А ты не прикидывал, когда могли эту штуку заложить? Чисто по срокам?

   – По срокам? – что значит конкретный человек. Пока я прикидывал могли заложить или не могли, Жовнер перешел сразу к срокам, и это меня немного подтолкнуло. – Точно, по срокам.

   А по срокам выходило вот что. В начале восьмидесятых не могли, ибо наша военная доктрина подразумевала стремительный танковый бросок к Ла-Маншу. Кто ж в таких условиях станет на собственной территории партизан готовить? Вон даже товарищ Сталин вначале решил, что будет только наступать, и только потом уж пустил под нож обученных партизанских специалистов.

   После августа девяносто первого уже Украина стала независимой, и этот номер с ее территорией уже не проходил.

   Далее. Начало восьмидесятых – срок не подходящий. Середина… Михаил Горбачев только приступил к своим обязанностям реформатора и демократизацию только-только начали в приказном порядке внедрять в массы… А вот к концу восьмидесятых, к году так восемьдесят девятому – девяностому, вполне могла прийти мысль о необходимости подготовки территории Украины к неприятной процедуре оккупации. Или даже к тому, что она захочет отделиться, как это уже требовали прибалты и кавказцы.

   Украина это вам не Литва с Латвией и Эстонией. Украину нельзя выпускать из объятий Союза, иначе Союзу тогда полный алес получается.

   – Восемьдесят девятый – девяностый, – почти уверенно сообщил я Жовнеру.

   – О, это совсем другое дело, – кивнул тот одобрительно. – Совсем другое дело.

   – И до девяносто первого, – добавил я.

   – Всего три года.

   – Всего три года.

   – Это выходит, что нужно искать кого-то, кто может это знать, – глубокомысленно заявил Жовнер.

   – Министра обороны Советского Союза.

   – А кто тогда был?

   – Не помню, – честно сказал я, и только потом для меня дошло, что Жовнер действительно прокручивает в голове вариант, как бы выйти на бывшего министра. – К нему мы не попадем, нам просто не пустят. А если и пустят, он ничего не скажет.

   – Не скажет, – согласился Жовнер.

   Но у меня снова что-то неопределенное ползало в голове:

   – Слышь, Толик, ты в Киеве не можешь поискать кого-нибудь из тех, кто служил еще штабе Киевского военного округа.

   – На кой?

   – Понимаешь, если что-то и было такое в планах верховного командования, то об этом должны были знать ребята из округа. Им планировать нужно было боевые действия, а, значит, это не должно было для них быть неожиданностью. Сечешь?

   – Ну, ты молоток, – минуту подумав, похвалил Жовнер. – Не зря мне тебя порекомендовал покойничек…

   И настроение у меня сразу испортилось. Как отрезало. Чертов Жовнер. Чудак на букву эм.

   Не было ничего такого. Не было. А если и было, то прошло. Просто ко мне обратился гражданин Анатолий Жовнер и предложил работу. Которую я как раз и выполняю. Пытаюсь, во всяком случае.

   – Я пошукаю, – пообещал Жовнер.

   – Я больше не нужен? – спросил я.

   – Торопишься?

   – Личные дела.

   – Бабок не нужно?

   – Заплачено, – мне тяжело давалась роль бедного, но честного, хоть я и старался. Очень трудно отказываться от денег, когда тебе их предлагают.

   – Ну, пока, звони, если что. А я к тебе тоже звякну в случае чего. Будь.

   Я пожал руку и вышел.

   Будь. В случае чего.

   Пока он будет искать там, в Киеве, мы поищем в Городе. Пошукаем, как верно подметил Жовнер.

   Глава 7.

   Как только ты начинаешь искать, сразу же на тебя обрушивается поток информации. Неизбежно. В детективах обычно не так, там информацию находят по кусочку и потом орлы-следователи по разрозненным фрагментам воссоздают картину преступления.

   В жизни, как мне доверительно сообщили знающие люди, все немного сложнее. Главной проблемой становится лишняя информация. Ее так много, что девать некуда. Совершенно. Приходится массу времени тратить на оценку и отсев пустышки. А с отпечатками пальцев на месте преступления все точно также. Их там слишком много.

   Я немного копнул по своим старым связям и сразу же стало понятно, что рискую быть засыпанным информацией. Термин «похоронить» я не использовал из принципиальных соображений. Не стоит гневить судьбу.

   В Городе всегда было много военных, гарнизон у нас, слава Богу, один из самых крупных в Украине. Среди моих приятелей военных не так много, но у моих знакомых в приятелях ходит много военных.

   Нашелся один бывший охранник подвижной ядерной ракетной установки, рассказавший о специфике советских ракетных войск, другой отставник поведал об организации стрельб баллистическими ракетами, а еще один начал даже по пьяному делу бормотать что-то о размещении ядерных боеголовок в Африке. Все это, конечно, интересно, но для меня было важно сейчас найти кого-нибудь из штаба Киевского военного округа.

   Мелькнула надежда, когда меня познакомили с парнем двадцати девяти лет, который срочную службу тянул в Киеве при штабе округа, выполняя важные боевые задачи по уборке помещений и вытряхиванию ковров.

   – Там много чего было, – сказал мне парень, – генералов, блин, как собак не резанных. Мы их уже замечать переставали.

   Я поддержал его в том смысле, что понимаю его, что и сам я служил срочную недалеко от штаба, правда Северной группы войск, но старших офицеров от подполковника и выше я насмотрелся от души. Особенно много, тонко заметил я, их набивалось в момент учений. Работы было…

   Старый воин оживился:

   – Точно, мне эти учения во где сидели!

   – И часто проходили?

   – Часто.

   – Под дембель полегчало?

   – Хрена там, полегчало! В августе девяносто первого… Нет, в конце июля, в начале августа, устроили командно-штабные ученья. Во мы тогда побегали! Мы и картографы. Задолбались карты клеить. И ведь на хрена все это было нужно? Через две недели после учений – привет, независимая Украина. Считай, я присутствовал при историческом событии – последних командно-штабных учениях Краснознаменного Киевского военного округа.

   Последние учения – это драматично, оценил я, в этом есть некая глобальность. Некая…

   – А на какую тему учились? – спросил я.

   – Хрен его знает, – пожал плечами мой собеседник, – я не интересовался.

   – А карты клеили какие? Какой район?

   – Украину. Подробная карта.

   – Так карта или карты?

   – Ты видел когда-нибудь большую штабную карту? Нет? Там и про одну нужно говорить во множественном числе.