Гарольд Роббинс - Наследники

— Я понимаю.

Она протянула мне пустой бланк.

— Пожалуйста, напишите здесь, где мне вас искать, если нам потребуется срочно связаться с вами.

Я дал ей все телефоны, включая и квартиры в Нью-Йорке.

— Надеюсь, мне не придется беспокоить вас, но кто знает. Мы, конечно, пытаемся обеспечить максимум без» опасности, но клиника — не тюрьма, и пациенты иной раз сбегают от нас.

Я кивнул.

— А когда я смогу навестить ее?

— При удаче, через неделю. Скорее всего, дней через десять — двенадцать. Первые две недели самые трудные для пациентов, — доктор встала. — Я вызову вас, как только почувствую, что она готова к встрече с вами.

Поднялся и я.

— Благодарю вас, доктор Дэвис.

— А теперь позвольте проводить вас в ее комнату.

Мы прошли через дверь, за которой скрылись Мириам и медицинская сестра. Только тут я окончательно понял, что привез Мириам в больницу. Безликий коридор с зелеными стенами вывел нас к лестнице, спустившись по которой мы попали в другой коридор. Доктор Дэвис остановилась у двери, постучала.

— Заходите, — седоволосая медсестра открыла дверь.

Повернулась к Мириам. — Я вернусь через несколько минут, дорогая, — она прошествовала мимо меня, а я вошел в комнату. Дверь захлопнулась, щелкнул замок.

В белом больничном халатике, с подушкой за спиной, Мириам сидела на кровати, словно маленькая девочка. Я огляделся. Палата уютная, но из мебели ничего лишнего, а единственное окно под самым потолком.

— Как настроение? — спросил я.

У Мириам дрогнула нижняя губа.

— Я боюсь.

Я присел на кровать, обнял Мириам, поцеловал.

— Ты приняла правильное решение. Все будет хорошо.

Дверь открылась, медсестра вкатила в палату столик с разложенными на нем инструментами.

— Пора приниматься за работу, — весело возвестила она.

Мириам повернулась ко мне.

— Когда я тебя увижу?

— По словам доктора, в конце следующей недели.

— Как долго ждать. А ты не можешь приехать раньше?

— Попытаюсь, — пообещал я.

Она протянула ко мне руки.

— Поцелуй меня еще раз, Стив.

Я поцеловал, прижал к груди, а потом вышел в коридор. Доктор Дэвис дожидалась меня у двери.

— Как она вам?

— Немного испугана, более ничего.

— Это нормально, — кивнула доктор. — Она сделала важный шаг.

Мы зашагали по коридору. Она повернулась ко мне, держа что-то в руке. Я посмотрел, что именно.

— Между прочим, вот это мы нашли под подкладкой в ее сумочке.

— Я ожидал чего-то похожего, — теперь стало ясно, куда перекочевал героин из пакетиков.

— Вы думаете, у нее могут быть и другие «заначки»?

— Не знаю.

— Можете не волноваться, мистер Гонт, — доктор улыбнулась. — Миссис Грэхем их обнаружат. Она в этом деле мастер.

У главного входа я поблагодарил доктора Дэвис, попрощался с ней и сбежал по ступенькам к машине. Поехал прямо в международный аэропорт Лос-Анджелеса, успел на трехчасовой рейс в Нью-Йорк.

Теперь предстояло самое тяжелое — сказать Сэму и Дениз об их дочери.

Глава 13

На работу я пришел рано. Фогарти тут же принесла в кабинет чашечку кофе. Подождала, пока я пригублю его.

— Вчера поднялась паника. Никто не знал, успеете ли вы к сегодняшнему заседанию совета директоров. А разыскать вас не удавалось.

Я молча пил кофе.

— Мы даже подумывали, а не позвонить ли Синклеру. Нет смысла проводить совет директоров в отсутствие высшего руководства.

Спенсер более месяца тому назад отбыв в отпуск. На Карибское море.

Я посмотрел на Фогарти.

— Я здесь.

Я понимал, что ей хочется знать, где я был вчера, но говорить ничего не стал, а она предпочла не задавать прямого вопроса. А потому перешла к текущим делам.

— Мистер Сейвитт хочет увидеться с вами до заседания. Обсудить перечень новых передач, которые он намерен представить совету директоров для одобрения.

— Пусть зайдет, как только мы закончим.

— Мистер Риган звонил из Калифорнии. Просил передать, что его совет директоров одобрил продажу «Симболик рекордз» «Синклеру».

Я кивнул.

— Звонил мистер Бенджамин. Хотел сказать, что новая договоренность устраивает его по всем статьям. Отзваниваться ему не нужно.

— Какая договоренность?

— Мистер Сейвитт искал вас вчера по этому поводу.

Он закупил блок художественных фильмов, которые предлагал ему Бенджамин, — Фогарти сверилась со своими записями. — Сегодня он хотел переговорить с вами и об этом.

— Кто еще звонил?

— Все остальное не представляет особой важности.

— Хорошо. Я жду Сейвитта.

— Он сейчас подойдет, — Фогарти положила передо мной папку. — Тут повестка дня и необходимые документы по сегодняшнему заседанию.

Я поблагодарил ее и раскрыл папку. Но слова расплылись, а между бумагой и моими глазами возникло лицо Дорогуши, бледное и испуганное.

Вошел Джек. Мы обменялись рукопожатием. Фогарти поставила перед ним чашечку кофе. Он подождал, пока за ней закроется дверь.

— Ты плохо выглядишь.

— Пустяки, — отмахнулся я. — Устал немного.

Заговорил он не сразу.

— Может, тебе взять отпуск после сегодняшнего заседания?

— Возьму, когда вернется Спенсер. Устав компании требует, чтобы один из нас был на месте.

— Когда он возвращается?

Я пожал плечами.

— В конце марта, может, в начале апреля.

— То есть, еще через два месяца.

— Я выдюжу, надо-то лишь хорошо выспаться, — я сменил тему. — Что у тебя с Бенджамином? Ты же не хотел брать его фильмы.

— Не хотел. Но на прошлой неделе Бенджамин пришел сам, без Дэна Ритчи, и с новым предложением. За три миллиона он предоставлял нам право выбрать только те фильмы, которые нам нужны. Я сбил цену до двух с половиной миллионов, и снял все сливки. Двенадцать лучших фильмов. И заплатил на полтора миллиона меньше того, что он просил в прошлый раз.

Я промолчал. Сэм это ловко обделал. С моими четырьмя миллионами он мог пойти на уступки. В итоге-то он получил необходимые шесть с половиной миллионов.

Мое молчание Джек истолковал, как неодобрение.

— Тебе что-то не нравится?

— Да нет, все отлично. А что случилось с Ритчи?

— Точно не знаю. Я слышал, они поссорились. Ритчи обещал добыть деньги, продав фильмы на телевидение, но у него ничего не вышло. А Сэм где-то раздобыл недостающие средства и послал Ритчи ко всем чертям. Ритчи разозлился и пригрозил подать в суд. Но пока, насколько я знаю, дальше разговоров дело не пошло.

— В Нью-Йорке не соскучишься.

— Это точно. Не одно, так другое. Теперь просмотрим список программ?

— Давай.

Он выложил на стол графики, схемы. Все то же самое.

Эн-би-си, Эс-би-эн, Эй-би-си, за ними «Синклер». И иначе никак не выходило.

Заседание совета директоров закончилось в шестом часу. Вернувшись в кабинет, я позвонил Сэму.

По голосу чувствовалось, что ой в превосходном настроении.

— Я тебя обогатил. Когда придет время выкупать акции, они вдвое поднимутся в цене.

Тут я впервые за день рассмеялся.

— Так налоговый инспектор обдерет меня, как липку.

— В любом случае ты должен гладить меня по шерстке. А не то я заплачу тебе ровно столько, сколько взял в долг.

— Я бы хотел поговорить с тобой, — голос мой стал серьезным.

— Так почему бы тебе не прийти к обеду? Будут только Дениз и Младший.

— Я думал, что Младший в школе.

— Его только что выгнали. Засекли в туалете. То ли он курил марихуану, то ли занимался онанизмом. А может, и тем, и другим. Ты же знаешь, какие теперь дети.

— Знаю, — в тот момент у меня возникло острое желание отказаться от приглашения, но я пересилил себя: речь шла о его дочери. — Пообедать я не успею, потому что хочу улететь девятичасовым рейсом. Можно обойтись порцией виски?

— Так где же нам встретиться? — спросил Сэм.

— Если не возражаешь, я подъеду к тебе в половине седьмого.

— Хорошо. Мы тебя ждем.

Я вылез из лимузина перед домом Сэма.

— Не уезжайте, — предупредил я шофера. — Я не знаю, насколько задержусь.

Он кивнул, и я вошел в подъезд. Закурил в кабине лифта, глубоко затянулся. Мне предстояла тяжелая встреча.

Мейми, служанка, открыла мне дверь и провела в библиотеку. Сэм и Дениз уже ждали меня там, а служанка, не спрашивая, протянула мне бокал виски со льдом.

— Ты выглядишь таким серьезным, — Сэм рассмеялся. — Ты больше улыбался, когда пил только «мартини».

Я выдавил из себя улыбку.

— За ваше здоровье.

Даже виски в этот вечер мне не нравилось.

Вошел Младший.

— Привет, дядя Стив.

— Как поживаешь?

— Ни о чем его не спрашивай, — вмешался Сэм. — Он — паршивец, — но на губах его играла улыбка. — Чтобы мой сын так глупо попался! Куда ты так спешил? Неужели не мог подождать, пока поднимешься в свою комнату?

— Да ладно, папа, — Младший посмотрел на меня. — Выгнали не только меня. Мы вчетвером курили паршивенькую сигарету.