Гарольд Роббинс - Наследники
Для всего этого только марихуаны не хватило бы.
И все же я не мог в это поверить.
Схватил полотенце, сунул под горячую воду, отжал и вернулся в спальню. Сдернул с нее простыню. Зажег все лампы.
Она в испуге проснулась.
— Стив!
Я схватил ее за запястье, вытянул руку. И начал тереть мокрым полотенцем локтевой сгиб.
Она попыталась вырваться.
— Стив! Ты сошел с ума?
Не отвечая, я крепко держал ее за руку. Грим остался на полотенце. Я же смотрел на белую кожу. Со следами от уколов. Вдоль лилово-синих вен.
Я швырнул полотенце на пол.
— Черт побери! Ну какая же ты дура!
Моя Дорогуша была наркоманкой.
Глава 12
Я сидел у стойки бара в гостиной, с бокалом виски в руке. Услышал ее шаги. Но не повернулся.
Она подошла, села рядом.
— Стив?
Я не посмотрел на нее.
— Что?
— Я не наркоманка. Честное слово. Я колюсь лишь когда мне одиноко. Тебя нет, а уснуть я не могу.
— Не лги мне, Мириам, — я повернулся к ней. — Я насчитал на левой руке восемь проколов. Сколько их на правой?
— Я могу в любой момент отказаться от героина.
— Кого ты хочешь обмануть, Мириам? Ты хоть раз пыталась?
— Я тебе докажу, — она раскрыла ладонь, показала мне маленькие пакетики. Соскользнула со стула, обошла стойку бара. Пустила воду и начала высыпать в раковину содержимое пакетиков.
Я перегнулся через стойку, взял у нее один пакетик.
Открыл и попробовал, что же внутри. Пищевая сода. Пакетик я вернул ей.
— Мне еще не доводилось встречать наркомана, который мог бы высыпать свой драгоценный «порошок» в раковину.
Она уставилась на меня. Выключила воду.
— Я тебя люблю. Ты это знаешь?
— Конечно, — голос мой сочился сарказмом. — Но еще больше ты любишь героин, — я добавил в бокал шотландского, пересек комнату, сел на диван, лицом к окну. Передо мной сверкали огни Лос-Анджелеса. Но сегодня их вид ничем не радовал меня.
Она подошла, встала передо мной.
— И что ты намерен делать?
— Ничего, — я посмотрел на нее. — Это твои трудности, не мои.
Ее глаза наполнились слезами.
— Не отталкивай меня, Стив, — она опустилась передо мной на пол, обхватила руками мои колени. Тело ее затряслось от рыданий. — Помоги мне, Стив. Пожалуйста, помоги.
Она схватила мою руку, начала покрывать ее поцелуями. Горячие слезы жгли кожу.
— Помоги мне, помоги, помоги, — бормотала она.
Я глянул на нее. И чуть не заплакал сам. В конце концов, совсем недавно она была еще девочкой. Я погладил ее по волосам.
Она поймала мою руку, приложила к щеке.
— Что же мне делать? — голос ее переполнял ужас.
Я молча смотрел на нее.
— Скажи мне, Стив.
— У тебя три возможных пути. Но ни один тебе не понравится.
— Скажи мне, Стив.
— Во-первых, ты можешь вернуться в Нью-Йорк и сказать родителям. Они тебе помогут.
— Нет. Мама умрет, если узнает.
— Во-вторых, уехать в Англию и встать там на учет.
По крайней мере, ты будешь получать наркотики под врачебным контролем.
— Нет. Я не хочу уезжать от тебя. Ты будешь здесь, а я там. И я не смогу приезжать к тебе.
— Третий путь самый тяжелый, — она ждала. — Лечь в Виста-Карлу, — так называлась лучшая частная клиника для наркоманов. И самая дорогая. Они предлагали все последние научные достижения. Как медикаментозные, так и психиатрические. — Утром.
По ее телу пробежала дрожь. В глазах застыл страх.
— Другого пути нет?
— Разумеется, есть, — резко ответил я. — Оставить все, как есть. И медленно сползать в навозную жижу.
Она по-прежнему молчала. Я зажег сигарету, дал ей, закурил сам. Лицо ее прорезали морщины, которых раньше не было.
Сигарета догорела почти до кончиков пальцев, прежде чем она заговорила.
— Если я это сделаю, ты меня не бросишь?
— Нет.
— Ты будешь приезжать ко мне?
— Да.
— Правда?
Я кивнул.
— Без тебя мне это не удастся. Я знаю.
— Ты справишься, — я обнял ее. — Я тебе помогу.
Виста-Карла располагалась на пологих холмах неподалеку от Санта-Барбары. Мы приехали туда к полудню.
Если бы не металлический десятифутовый забор вокруг да охранник у больших ворот, клиника легко бы сошла за загородное поместье какого-то богача.
Я остановился у закрытых ворот, назвал охраннику свою фамилию. Он ушел в сторожку и вернулся с маленькой книжкой.
— С вами пациент?
— Да, — ответил я. — Мисс Далинг.
Охранник наклонился, заглянул в кабину. Мириам даже не посмотрела на него, не сводя глаз со своих рук.
Он кивнул, выпрямился.
— Поезжайте по дороге. На вершине холма сверните налево и остановитесь у главного входа. Доктор Дэвис вас встретит.
Охранник вернулся в сторожку. Через окно я увидел, как он нажимает кнопку. Большие железные ворота начали открываться. Едва машина тронулась с места, он взялся за телефонную трубку.
На лестнице, ведущей к главному входу, нас поджидала миловидная молодая женщина. В белом халате поверх короткого платья. Едва я припарковал машину, она сбежала со ступеней.
— Мистер Гонт? — она протянула мне руку. Последовало твердое, деловое рукопожатие. — Я — доктор Ширли Дэвис.
— Рад с вами познакомиться, — улыбнулся я.
Она повернулась к обходящей машину Мириам.
— Мисс Далинг? Я ваш лечащий врач, Ширли Дэвис.
Мириам кивнула. Вопросительно посмотрела на меня.
Доктор Дэвис рассмеялась.
— Оставьте ваши сомнения. Я действительно доктор медицины. Когда мы поднимемся в мой кабинет, я покажу вам и диплом, и удостоверение.
Рассмеялась и Мириам. Протянула руку.
— Рада с вами познакомиться, доктор Дэвис.
Я одобрительно кивнул. Один ноль в пользу доктора Дэвис. Ей сразу удалось найти контакт с пациентом. Мы поднялись по лестнице. Доктор Дэвис достала из кармана ключ и открыла дверь. Едва мы оказались в вестибюле, дверь автоматически захлопнулась.
— В фойе мебель девятнадцатого века. Сплошь антиквариат, — на ходу поясняла доктор. — Подарена Виста-Карле фондом.
Мы остановились перед темной дубовой дверью.
Вновь доктор Дэвис достала ключ из кармана, а дверь автоматически захлопнулась за нами.
Кабинет более напоминал гостиную. О принадлежности к медицине указывал лишь небольшой шкафчик позади письменного стола, уставленный флаконами с лекарствами.
— Почему бы вам не присесть на диван, мистер Гонт.
А мы с мисс Далинг займемся формальностями. На столе вы найдете журналы. Если хотите, почитайте.
Я сел, а они прошли в дальний конец комнаты. Доктор Дэвис достала какие-то бланки. Тихим голосом начала задавать вопросы, заполняя после ответов Мириам соответствующие графы.
Я глянул на журналы. Сплошь медицина, да еще не первой свежести. Они представляли интерес разве что для историка. А потому мне осталось лишь смотреть в окно.
Изредка мимо проходил пациент, обязательно в сопровождении медицинской сестры. А в остальном пологие холмы зеленели свежескошенной травкой.
— Полагаю, все бланки мы заполнили, — услышал я голос доктора Дэвис и отвернулся от окна.
Доктор стояла, держа в руках большой конверт из плотной бумаги.
— Если вы положите сюда все ценности, мы сохраним их для вас в сейфе. При выписке вы получите их в целости и сохранности.
Молча Мириам сняла кольца, браслет, золотую цепочку. Бросила их в конверт.
— И часы, — добавила доктор Дэвис.
Часы последовали за украшениями.
Доктор заклеила конверт, положила на стол. Нажала кнопку.
Через дверь в дальней стене в кабинет вошла медсестра средних лет. С поседевшими волосами.
— Миссис Грэхем покажет вам вашу комнату. Возьмет вашу одежду и даст вам больничный халат. Потом обследование и анализы.
— Сюда, дорогая, — голос приятный, благозвучный.
Миссис Грэхем открыла дверь.
Мириам встала. С тревогой посмотрела на меня.
— Не волнуйтесь, — быстро вмешалась доктор Дэвис. — Мистер Гонт зайдет в вашу комнату, как только вы устроитесь на новом месте.
Я ободряюще улыбнулся Мириам. Ответной улыбки не получилось. Мириам повернулась и последовала за медсестрой. Я подошел к столу.
Доктор Дэвис села и рукой указала мне на стул, который только что занимала Мириам. Сел и я. Сидение еще хранило ее тепло.
— Вам известно, когда пациент получил последнюю дозу наркотика? — холодно и деловито спросила она.
— Насколько я знаю, прошлой ночью.
— Давно она принимает наркотики?
— Не знаю.
— Как часто?
— Не знаю.
Задавая вопросы, она проглядывала бланки, заполненные со слов Мириам. Потом посмотрела на меня.
— Пациент прибыла сюда добровольно или по принуждению?
— Добровольно.
— Вы думаете, она искренне стремится вылечиться?
— Да.
— Она очень красивая. Надеюсь, мы сможем ей помочь.
Я промолчал.
— В подобных случаях, знаете ли, успех в избавлении от пагубной привычки более зависит от пациента, а не от врача.
